Властелин Некронда - Уэлч Джейн. Страница 40

– О, Великая Мать, даруй мне силу, – взмолилась юная жрица, когда еженощный кошмар начался снова.

Пламя лизало ноги, а перед внутренним взором, как обычно, появился Халь. Неимоверным усилием воли девушка постаралась вычеркнуть, убрать его, заменив красивые черты молодого торра-альтанца суровым лицом Кеовульфа.

– Кеовульф! – закричала Брид и с восторгом поняла, что на сей раз к ней скачет именно он.

Рыцарь спасет ее, разорвет чары, сковавшие ее разум. Но, увы, в следующий же миг до девушки донесся резкий запах вивьерны. Должно быть, теперь кошмар Кеовульфа вытеснил, заглушил кошмар Брид – она перенеслась в его мир. А чудище уже рвалось к ней сквозь языки пламени, открыв свой жуткий клюв. Длинный узкий язык хлестнул девушку, острые когти вонзились в грудь, и все затопила дикая боль.

Брид очнулась все в том же сыром узилище, без звука, без проблеска света. Мысли скакали, обгоняя друг друга. Она изменила видение. И хотя исход оказался ничем не лучше, и вырваться из круга мучений не удалось, она по крайней мере сумела чего-то достичь. Все дело в том, что она, Брид, боялась вивьерны ничуть не меньше, чем Кеовульф, а потому не могла изгнать из его разума страх и тем самым покончить с иллюзиями. Надо поступить иначе. Надо присоединиться к видению кого-нибудь еще, так, чтобы самой ничего не бояться.

Новый кошмар, как и все предыдущие, начался резко, с места в карьер. Брид не успевала опомниться, как уже стояла, прикованная к столбу, а у ног ее пылало пламя. В прошлые ночи она инстинктивно начинала звать на помощь Халя – и он неизменно являлся, хотя и не мог спасти ее. Последний же раз она воззвала к Кеовульфу и тотчас оказалась в когтях вивьерны. Отказываясь признать поражение, девушка принялась обдумывать оставшиеся варианты. Пип или Абеляр.

Казалось бы, тут и раздумывать нечего. Конечно, Абеляр. Но что-то остановило Брид. Абеляр повидал на своем веку слишком много ужасов. Он познал боль настоящей смерти. Более всего он будет бояться бескрайнего одиночества, что следует за смертью. О нет, попасть в его кошмар она совсем не хотела! Зато Пип молод, более или менее невинен и совершенно бесшабашен. Что может придумать он такого, что напугало бы ее, Брид?

Решившись, девушка громко воскликнула:

– Пип, ты мне нужен! Где ты?

Завеса дыма тут же исчезла, бушующие языки пламени истаяли до одного-единственного неровного огонька. Девушка поняла, что перенеслась из своего сна в сон Пипа, где вот-вот столкнется лицом к лицу с его страхами. Она прищурилась, выжидая, пока глаза привыкнут к полумраку. Странно: она-то думала, что окажется в самой гуще битвы, под занесенной над головой ваалаканской секирой. Однако на деле Брид обнаружила, что лежит на кровати в собственной же спальне. Чего же Пип может тут-то бояться?

Брид уже собиралась встать и поискать его, как поняла, что совершенно обнажена и накрыта лишь тонкой прохладной простыней. Девушка огляделась по сторонам. В камине теплились полупотухшие угли. Свечи, обычно аккуратно расставленные на столе, валялись в углу, точно кто-то решил убрать все следы того, что здесь обитает не простая смертная, а высшая жрица.

Брид села. От этого движения простыня скользнула по ее телу вниз, на миг задержалась на груди и упала к бедрам.

– Пип, – услышала девушка собственный свой ласково-призывный голос.

Он стоял перед ней, полураздетый, в одних лишь кожаных штанах. Хоть для своих четырнадцати лет Пип был и высок, но шириной груди, конечно, не мог равняться с взрослым мужчиной. Зато держался совершенно как взрослый, и совершенно по-взрослому решительно шагнул к ней. Брид озадаченно нахмурилась, все еще недоумевая, почему он может ее бояться. Тем временем Пип сдернул накрывавшую ее простыню. Ничуть не опасаясь зеленого юнца, Брид даже не удосужилась натянуть ее обратно. Оказалось, однако, что во сне Пипа она лежала совершенно нагая, глядела на него в упор и смеялась.

Безудержное смущение сменилось на лице мальчика отчаянной решимостью. Он кинулся на нее, обеими руками схватив девушку за грудь и осыпая ее лицо мокрыми поцелуями. Брид попыталась оттолкнуть его, вырваться, но безуспешно. Пип оказался гораздо сильнее, чем она думала. Напуганная его жаркими поцелуями и неожиданно страстным натиском, она закричала:

– Халь! Халь!

В дверях вмиг вырос ее возлюбленный – в обычных кожаных штанах и просторной шерстяной рубахе. Сапоги его сияли черным огнем под стать черным, цвета воронова крыла, волосам. Двумя шагами он оказался возле кровати Брид, рывком сдернул Пипа с девушки и могучим ударом отшвырнул на голые доски пола у дальней стены. Рука уже нашаривала за поясом рукоять кинжала, но тут Халь одумался и вместо этого угрожающе сжал кулаки.

Лицо паренька исказилось от ужаса.

– Халь, нет! – взмолился он. – Это ошибка. Она сама меня позвала. Я просто не смог удержаться. Пожалуйста, Халь, верь мне. Я бы ни за что не стал так с тобой поступать.

Но тот не слушал. Схватив Пипа за горло, он с размаху впечатал его головой в каменную стену, а затем что было сил ударил по подбородку. Пип беспомощной грудой сполз на пол, изо рта у него текла кровь. Мальчик закашлялся, попытался заговорить, но не смог и лишь выплюнул четыре выбитых зуба.

Одно долгое мгновение Халь в ледяном молчании глядел в глаза своей жертвы, а затем взор его заволокло огненной яростью. Ринувшись на Пипа, он ухватил его за волосы и принялся что было сил молотить лицом об пол. Когда же наконец Халь выпустил несчастного и поднялся, лицо Пипа превратилось в кровавое месиво, из которого торчали раздробленные хрящи носа.

Кошмар Пипа развеялся, а Брид вновь возвратилась в свою темницу, безутешно гадая, неужели они все заперты здесь навсегда и никогда не сумеют отыскать путь к спасению. Она попыталась внушить себе, что холодная пустота вокруг – лишь плод ее воображения, что на самом деле все это наваждение, порожденное чарами трех чародеев. Однако если это чары, то слишком крепкие. Сейчас девушка не чувствовала рядом даже следа чародеев. Ах, будь она сильнее, обладай еще магическим могуществом Троицы, Брид с легкостью покинула бы свое тело – но теперь она была всего-навсего обычной крестьянской девушкой. Брид знала: необходимо внушить себе, твердо поверить, что она по-прежнему находится на поляне в Троллесье. Но все равно верила собственным глазам.

Что ж, не удается разубедить себя, надо пытаться развеять иллюзии, в плену которых находятся остальные ее спутники, товарищи по несчастью. Быть может, стряхнув колдовскую завесу хотя бы с одного из них, удастся освободить и всех прочих? Но как? Похоже, она взялась за дело не с того конца.

Сделав глубокий вздох, чтобы успокоиться и собраться с мыслями, девушка заставила себя терпеливо ждать, пока неизбежный кошмар начнется снова.

…Сладким голоском позвала его:

– Пип! О, Пип!

Она снова перенеслась в Торра-Альту и, обнаженная, лежала на резной деревянной кровати. Но сейчас Брид улыбалась, донельзя довольная своим планом, чудесной уверенностью в том, что способна изменить ход событий. Как все просто! И почему она раньше не догадалась?

Проворно сняв со стула платье, девушка оделась, чтобы не вводить пылкого паренька в искушение. Не станет же он домогаться ее, если не сочтет, что получил приглашение! На такое Пипу не хватит наглости.

Однако она ошибалась. Ее молчаливое сопротивление лишь распалило дерзкого юнца. Стиснув зубы, Брид сдерживала крики о помощи. Нет, она не станет звать Халя! Она сможет повлиять на ход событий, изменит исход сна Пипа! Но, увы! В пылу борьбы Пип поднял столько шума, что его хриплые возгласы очень скоро привлекли в комнату возлюбленного Брид. И Халь вновь зверски избил самонадеянного юнца.

Брид была близка к отчаянию. Что бы она ни делала, а помешать Халю напасть на Пипа была не в состоянии. На следующий раз она попробовала не вмешиваться в события, позволить им течь своим чередом. Когда же Пип вновь распростерся бесформенной грудой на полу, подбежала к нему и с мольбой заглянула в избитое лицо.