Самовластие мистера Парэма - Уэллс Герберт Джордж. Страница 40

В недрах этих двух гигантских политических систем упорно и неотвратимо вызревали логические последствия их непримиримой вражды. Железные дороги в Центральной Азии с самого начала были и остались прежде всего оружием в этой войне. Русские провели свои стратегические железнодорожные линии от Ашхабада, Мерва и Бухары; в ответ англичане построили параллельные дороги. Тегеран и Кабул кишмя кишели русскими шпионами и подстрекателями – разумеется, отъявленными негодяями, – а также энергичными, исполненными благородства британскими агентами.

С появлением эскадрильи Верховного лорда напряжение достигло крайних пределов. Над Мешхедом и Гератом так и вились русские и английские аэропланы, точно осы, готовые в любую минуту ужалить.

В такой обстановке и должен был действовать Верховный лорд. Он намеревался ускорить решение вопроса, пока новый режим в России еще не окреп и ее можно было в какой-то мере застигнуть врасплох. Хотя антибританская пропаганда русских (они называли ее антиимпериалистической) воздействовала на умы с огромной силой, можно было смело рассчитывать, что воинская дисциплина, боеприпасы и транспорт в Узбекистане и Туркмении еще отнюдь не достигли уровня, на котором они находились в царское время.

Кризис ускорила случайность: один английский летчик весьма кстати рухнул на загоревшейся машине прямо на базар в Кушке и не только погиб сам, но еще и раздавил или изжарил несколько человек. Тотчас вспыхнули антибританские волнения. Большевистская пропаганда приучила здешних жителей к подобным крайностям. Они разыскали и, как полагается, вываляли в грязи британский флаг и стали палить из ружей по двум собратьям погибшего летчика, которые снизились и описывали круги над базарной площадью, стараясь выяснить, какая участь его постигла.

Вести об этом, сильно приукрашенные, были тотчас переданы во все газеты мира, и Верховный лорд продиктовал пылкое послание в Москву, составленное по лучшим образцам лорда Керзона.

Русские ответили весьма невежливо. Они заявили, что британским аэропланам совершенно незачем летать над советской республикой Туркменией. В ноте британское правительство снова обвинялось во всех враждебных и зловредных действиях, имевших место после падения Керенского. Пространно описывались миролюбивые шаги и намерения Советской России и постоянные провокации, направленные против нее. Принести извинения или в какой-либо форме возместить ущерб русские отказались наотрез.

Верховный лорд сообщил этот нелюбезный и дерзкий ответ великим державам и воззвал к их сочувствию. В то же время он объявил, что вследствие столь тяжкого оскорбления Британская империя находится отныне в состоянии войны с Союзом Советских Республик. Нейтральные государства да соблаговолят соблюдать обычную сдержанность в отношении воюющих сторон.

Тотчас в качестве меры предосторожности русские войска заняли Герат, а британские войска – Кандагар, и мощный английский авиадесант, поддерживая атаку дружественных курдов, захватил и разграбил Мешхед. Англичане разбомбили Герат, и одновременно русские бомбили Кандагар, но куда менее успешно. Хотя обе стороны пустили в ход мощные взрывчатые вещества и зажигательные бомбы, население обоих афганских городов, забывая, что это были вынужденные действия, обратило весь свой гнев и возмущение на Британию. Вопиющая несправедливость! Несомненно, то были плоды самой бессовестной пропаганды. Ну, пусть бы афганцы немного повозмущались бомбежкой Герата, но ведь в Кандагаре-то рвались не английские, а советские бомбы!

Верховному лорду удалось совершить то, чего не сумел даже мистер Бринстон Берчиль: он добился войны с Россией, и притом с участием Афганистана.

На другой день после начала войны Англия и Япония, строго соблюдая тайный договор, заранее заключенный благодаря предусмотрительности Верховного лорда, объявили Гоминдан союзником России, в доказательство опубликовали документы, будто бы выкраденные надежными агентами у русских и китайских дипломатов, и начали блокаду Китая. Значительные японские силы высадились в Восточном Китае для охраны стратегически важных железнодорожных пунктов.

Англичане – народ, соображающий туговато, – только на второй день поняли, что началась новая мировая война. Сперва казалось, что военные действия ограничатся Азией и рядовой британский гражданин сможет спокойно любоваться ими издалека. В мюзик-холлах новая война стала предметом шуточек и острот, довольно ехидных, но при этом вполне патриотических, мишенью их были большевики. Тут язвили по поводу миролюбивых разговоров, которые людям поумнее всегда казались очень скучными. Лорд-протектор счел за благо учредить цензуру, чтобы широкой публике было совершенно ясно, что именно следует думать и чувствовать в связи с происходящим. Правда, незаметно было бурного патриотического подъема, каким отличалась Англия в 1914 году на зависть всему миру, но безработных было вдосталь и приток добровольцев вполне достаточен, так что сразу же прибегнуть к мобилизации не пришлось. Антирусскую пропаганду можно было развертывать постепенно и энтузиазм раздувать по мере надобности.

Верховный лорд издал приказ, обращенный ко всем высшим офицерам: «Надлежит поддерживать бодрость и энергию. Все должны действовать быстро и бодро. Пусть развеваются все флаги, пусть играют все оркестры. Это будет веселая и многообещающая война. Война освежающая».

Число безработных сразу резко сократилось, и все газеты возвестили об этом на самом видном месте.

10. Америка возражает

Но теперь, столь уверенно начав, пора было остановиться и поразмыслить. До сих пор Верховный лорд всячески старался не принимать в расчет Америку. Он предвидел, что там его действия вызовут волнение и недовольство. Он знал, что, выступая заодно с Японией, а главное, раскрывая, что он был с Токио в тайном сговоре, он неминуемо должен вызвать возмущение в Америке. Но теперь ему пришлось убедиться в том, как чувствительно общественное мнение Америки не только ко всему, что препятствует американскому судоходству, но и ко всему, что затрагивает американские интересы в Китае и Восточной Сибири. И волей-неволей ему пришлось признать, что американский образ мыслей стал совершенно чужд британскому.

Ему неожиданно нанес весьма неприятный визит новый американский посол. Он явился в час ночи, сразу же после телефонного звонка.

По странному стечению обстоятельств Верховному лорду до сих пор не приходилось встречаться с этим послом. Мистер Руфус Ченсон находился во Франции, где его жена недавно перенесла операцию. Теперь он примчался сломя голову и, получив сообщение из Вашингтона, среди ночи ворвался к Верховному лорду.

Своим видом он сразу напомнил некоего мистера Хэмпа, банкира, с которым мистер Парэм познакомился на памятном обеде у сэра Басси. Тот же серый цвет лица, те же очки; он так же сутулился и говорил так же неторопливо, взвешивая каждое слово. Не будь он Руфусом Ченсоном, он, конечно, был бы мистером Хэмпом.

Его приняли в том кабинете военного министерства, который теперь стал для Верховного лорда домом. Ввел его сюда почти украдкой один из младших секретарей. Миссис Пеншо, в обществе которой Верховный лорд перед тем отдыхал душой, все время, пока длилось это свидание, сидела в уголке, не сводя со своего повелителя темных, полных обожания глаз.

– Что это значит, милорд? – воскликнул мистер Ченсон с ходу, даже не поздоровавшись. – Что все это значит? Я был от всего оторван. И вдруг на пароходе вижу газеты, а в Дувре меня встречает мой секретарь. Я как громом поражен. Что вы наделали? Почему мне прислали вот это? – И он взмахнул листом бумаги.

Верховный лорд был очень удивлен непомерным волнением посетителя, но сохранял полное спокойствие.

– Мистер Ченсон, если не ошибаюсь, – сказал он, пожал ему руку, затем указал на стул. – Что случилось, позвольте узнать?

– Неужели вы намеренно закрыли порт Тяньцзинь для американского судоходства? – взмолился Ченсон. – И это после всего, что было? Неужели вы захватили пять наших торговых судов? Неужели это по вашему приказу был открыт огонь по «Красавице Нарангансета», и она пошла ко дну, и семь человек утонули? Если все это так, то при сложившихся обстоятельствах одному богу известно, на что теперь способен американский народ!