Порно - Уэлш Ирвин. Страница 56

— О Никки, мне так стыдно… пожалуйста, прости меня… — и он тянется к своему пиджаку и достает деньги, чтобы как-то загладить свой промах, а я иду в ванную с зеркальными стенами, нахожу полотенце, смачиваю его водой и вытираю с платья его кончину.

После этого эпизода он снова становится лапочкой и продолжает извиняться, я успокаиваюсь, и мы допиваем вино. Похоже, я явно переборщила с выпивкой, и он спрашивает меня, можно ли сделать несколько снимков полароидом, я при этом должна быть в лифчике и трусиках. Я начинаю очередной прогон про то, как нелегко живется бедным студентам, и он достает еще денег. Я снимаю платье и сушу мокрое пятно встроенным феном, а он готовит камеру.

Он показывает мне, как надо позировать, а когда он делает пару снимков, я тихо радуюсь, что надела поддерживающий бюстгальтер. Я замечаю, что на первой фотографии выгляжу какой-то уж чересчур жестокой и угрюмой, поэтому для второго снимка использую улыбочку в стиле «Скажите секс». Я беспокоюсь о том, как будут выглядеть на фотографиях мои костлявые коленки, и почему-то заморачиваюсь на мысли, что у меня появляется животик. Отступив перед его непомерным восторгом и своей зарождающейся паранойей, я устраиваю настоящее шоу, демонстрируя некоторые гимнастические трюки. И это оказывается большой ошибкой, потому что Севериано снова заводится, сползает с кровати и пытается меня поцеловать. Я почти обнажена, уязвима и поэтому начинаю всерьез беспокоиться. Отстранившись от него, я поднимаю руку и устремляю на него ледяной взор, что, похоже, слегка остужает его пыл.

— Прости меня, Никки, — скулит он. — Я просто сви-инья…

Я влезаю в платье, убираю деньги в сумочку и мило, хотя и прохладно, прощаюсь, после чего ухожу.

Я иду по коридору к лифтам, переживая безумную смесь брезгливости и эйфории, похоже, эти эмоции соперничают за право главенства у меня в душе. Я намеренно заставляю себя думать о деньгах и о том, какой халявной была работа, и эти мысли помогают мне более-менее прийти в себя.

Приходит лифт, внутри стоит молоденький портье с плохой кожей и тележкой, заваленной багажом. Он коротко мне кивает, и я вхожу в лифт, попутно заметив красную сыпь у мальчика на подбородке. Но это не просто подростковые прыщи, потому что эта самая сыпь присутствует лишь на одной стороне лица. Судя по всему, он недавно подрался или просто нажрался в хлам и расцарапал лицо об стену или о тротуар. Все время, пока мы спускаемся, он смотрит на меня с виноватой улыбкой, а я пытаюсь выдать ему в ответ что-то похожее. Двери лифта с щелчком открываются, и я выхожу, в голове у меня по-прежнему — полный бардак. Хочется лишь одного: как можно быстрее убраться из этого отеля, скрыться с места преступления, так сказать.

В общем, я иду к выходу, уже подхожу к стеклянным дверям, тротуар снаружи блестит от дождя и уличных огней. И тут дверь внезапно открывается, и то, что я вижу, вгоняет меня в настоящий ступор. В отель заходит мой преподаватель МакКлаймонт и идет прямо ко мне, и его лицо расплывается в Улыбке.

Боже ты мой.

А потом это лицо мнется, как газета, и в его глазах возникает какое-то похабное презрение.

— Мисс Фуллер-Смит… — Этот голос, мягкий, но все равно неприятный, как будто вползает ко мне в сознание.

Боже ты мой. Кровь стучит у меня в висках, а стук каблуков по полу кажется оглушительным грохотом. У меня возникает кошмарное ощущение — мне кажется, что все взгляды устремлены на нас с МакКлаймонтом, как будто мы вдруг оказались на сцене, высвеченные прожектором.

— Здравствуйте, я… — Я пытаюсь начать разговор, но он смотрит на меня как-то странно, как будто он знает все тайны моей души. МакКлаймонт обводит меня пристальным взглядом, с головы до ног, и в глазах моего явно развратного препода появляется стальной блеск.

— Может быть, выпьем чего-нибудь. — Он кивает в сторону барной стойки, и эта фраза звучит как приказ, а не как предложение.

Я не знаю, что сказать.

— Я не могу, я, гм… МакКлаймонт медленно качает головой.

— Если вы откажетесь, Николя, вы очень меня огорчите, — говорит он, закатив глаза, и я сразу же понимаю, что он хочет сказать. Разумеется, я уже сдала курсовую, но все равно… С посещаемостью у меня были большие проблемы, и при желании он вполне может меня завалить на экзамене. А если я срежусь на экзамене, папаня урежет мое содержание, и вот тогда-то случится полная жопа. Так что я совершаю разворот на 180 градусов, иду за ним к бару и попутно пытаюсь взять себя в руки. МакКлаймонт спрашивает, что я буду пить, а бармен холодно смотрит на меня.

Ну вот, теперь я сижу в баре с этим старым мерзавцем, и прежде чем я успеваю нанести первый удар и спросить его, что он тут делает, он задает мне тот же самый вопрос.

— Я ждала своего парня, — говорю я, поднося к губам стакан солодового виски. Это Саймон меня к нему пристрастил, а МакКлаймонт явно одобряет подобный выбор напитка. — Но он позвонил мне на мобильный и сказал, что задерживается.

— Какая жалость, — говорит МакКлаймонт.

— А вы что здесь делаете? Вы здесь часто бываете? — любопытствую я.

Тут МакКлаймонт весь напрягается, суровый такой, дальше некуда. Судя по всему, он считает, что раз я его студентка, или женщина, или просто моложе его по возрасту, то вопросы здесь задает только он.

— Я был на встрече Шотландского Общества, — пафосио заявляет он, — а по дороге домой попал под дождь и решил зайти сюда выпить. А вы здесь где-то рядом живете? — спрашивает он.

— Нет, я живу на Толкросс, я, ну… — Тут я вздрагиваю, потому что краем глаза вижу баска Севериано, который спускается в бар вместе с еще одним мужиком в костюме. Я быстро отворачиваюсь, но мужик в костюме, даже не сам баск, направляется прямо к нам.

— Ангус! — кричит он, МакКлаймонт поворачивается и улыбается, они явно знакомы. Затем мужчина замечает меня и приподнимает брови. — А кто эта прекрасная леди?

— Это мисс Николя Фуллер-Смит, Рори, студентка университета. Николя, это Рори МакМастер.

Я пожимаю руку этого МакМастера, похожего на кабана-регбиста.

— Может, присоединитесь к нам, — говорит он и показывает на баска, который смотрит на меня с перекошенным лицом.

Я пытаюсь возражать, но МакКлаймонт забирает со стойки наши напитки и несет их к столику. Я пытаюсь улыбнуться баску, мол, «мне очень жаль, что все так получилось», но он смотрит волком, как будто я его подставила по полной программе. Сажусь за столик, стараясь при этом выглядеть как можно целомудреннее (по крайней мере насколько это позволяет платье). Чувствую себя совершенно беспомощной и уязвимой, наверное, я бы чувствовала себя намного увереннее, если бы просто ебалась с каким-нибудь незнакомцем перед камерой.

— Это сеньор Энрико де Сильва, из Баскского регионального парламента в Бильбао, — говорит МакМастер. — Ангус МакКлаймонт и Николя… гм… Фуллер-Смит, правильно?

— Да. — Я кротко улыбаюсь, пытаясь при этом вжаться в стул, а в идеале — вообще исчезнуть. Значит, Энрико. А мне он сказал, что его зовут Севериано. Он угрюмо поглядывает на меня.

— Это ваша девушка, нет? — с некоторым беспокойством спрашивает он у МакКлаймонта.

МакКлаймонт слегка краснеет, и его лицо вновь сминается от натянутой улыбки, и только потом он позволяет себе рассмеяться.

— Нет, нет, мисс Фуллер-Смит моя студентка.

— И-и что она изучает? — спрашивает Энрико, или Севериано, или просто баск.

Меня это все достает. Я в общем-то тут тоже присутствую.

— Мой основной курс — кино. Но я еще факультативно изучаю предметы, связанные с Шотландией. Это очень интересно. — Я выдавливаю из себя улыбку и думаю о том, что всего несколько минут назад пенис этого человека был у меня во рту.

Я извиняюсь, и иду в туалет, и спиной чувствую, как они пялятся на мою задницу. Я знаю, как только я отойду, они примутся меня обсуждать, но я ничего не могу с этим поделать, мне нужно подумать. Я чувствую себя совершенно беспомощной и даже не знаю, кому можно было бы позвонить. Мне так плохо, что я почти решаюсь набрать домашний номер Колина, но потом все же звоню Саймону.