Ко(с)мическая опера - Уэно Асия. Страница 49

Встречалась ли вам классификация, разделяющая всех детей на солнечных и лунных? Старая еще теория, земная, из не проверенной до сих пор области знания. Вот я — солнечное дитя! Меня родители в детстве очень любили, дома всегда было спокойно и мирно, папа с присущим ему юмором относился к матушкиным выходкам, никогда не принуждал ее к следованию традициям его семьи (мы с сестрой ведь полукровки). Да я знаю, что и сейчас у них там, на Земле, все по-прежнему. Только без нас: мы захотели остаться здесь, да и старики не слишком нас уговаривали, когда шесть лет назад решили вернуться к истокам. Нечего молодежи на Земле делать! Но, судя по тем письмам, которые я получаю регулярно и которые каждый раз вводят меня в состояние, близкое к нервному истощению от дикого смеха, все у них просто замечательно!

А вот Морган, наоборот, прямая мне противоположность, лунное дитя. Не знаю, любили ли его родители, дорожили им или нет — они попросту отсутствовали в его жизни. Плюс в довольно нежном возрасте на шею парню повесили еще и двух сестренок, и тогда-то уж, наверно, жизнь ему медом не показалась! Наверно, потому он такой серьезный. Не доиграл свое в детстве. Так играл бы сейчас! Собственно, именно к этому я в данный момент усилия и прикладываю. Еще и елочку наряжать у меня будет, никуда не денется! Как миленький и как маленький!

А вообще, надо бы нам с ним побеседовать, и побеседовать хорошо. Но на работе разве ж кто даст? Ага, догонят и еще дадут, а потом опять и снова. И что с этими «опятами» делать? Ну а в остальное время парень талантливо прикидывается, что его не существует. Ни в гости не зовет (и сам не особенно рвется, вот разве что к Тамико тогда), ни на вечеринки корпоративные не приходит. Правда, я тоже не прихожу, но это вопрос, к делу не относящийся. На пикники осенью, когда тепло еще было, тоже ни разу с нами не ездил. А там ведь даже Паркера не было, только мы с Рэнди. А раньше когда я его, и никого другого, попросил помочь мне с обкаткой нового туристического снаряжения — съездить со мной на уик-энд к озеру Сэтти, что он ответил? Сказал, что предпочитает поваляться на выходных с книгой? Мочить монстров на компьютере? Выпить в баре пивка? Пересадить комнатные растения или разобрать кляссер с марками? Ни-че-го! Помялся, поизвинялся — и все, и никаких зацепок. Что он делает в свои выходные? Может, у него незаконнорожденный ребенок и он с ним проводит все свободное время? Бред какой-то. Единственное, что я смог вычислить по банковским счетам моего напарника, — это то, что он регулярно отчисляет изрядную часть своего жалованья на реквизиты колледжа, где учился в юношеском возрасте. Не может его ребенку быть столько лет! Стоп, а что там рассказывал мне Рэнди? «Урон, нанесенный колледжу, не подлежал никакому возмещению…» Так все-таки подлежал или нет? Все, решено, сегодня разговариваем по душам! Если они у нас будут на месте.

А вообще, говоря о самом мерзком, то бишь о деньгах да чинах: может, вскоре финансовое положение Мо и улучшится! А вместе с ним и его настроение. Хороший я доклад Барбаре подготовил после возвращения с Юмы. А уж какое вещественное доказательство к нему присовокупил! Вряд ли даже ей дарили такие артефакты. Черная Роза Империи, знаете ли! И куча дифирамбов в сторону ее племянника: мол, настоял на расследовании, проявил себя, пострадал при выполнении задания, предприимчив, но скромен… Да, я не люблю писать отчеты, но кто сказал, что я не умею этого делать? А главное — ни слова лжи! Так что, если начальство вовремя подсуетится, кто знает, может, скоро мой напарник получит возможность бить мне морду, не нарушая субординации.

He знаю, сколько времени прошло: я парень хозяйственный и слегка замотался с наведением санитарии во вверенном мне помещении, а также в собственной башке. Но отрезвил меня сигнал комма. Ага, Морган таки включил свой: наверно, веток не нашел и сейчас начнет поносить меня, на чем свет стоит. Что ж, послушаем.

— Амано, спустись ко мне. — Какой растерянный голос! — Быстро!

— Понял!

Вылетаю из квартиры как ошпаренный и в восемь прыжков преодолеваю четыре этажа. Как ни странно, образ моего напарника, окруженного толпой бандитов, так и не нашел материального воплощения. Во дворике вообще довольно пустынно — ни одной живой души, кроме Моргана и крохотной темной фигурки, сидящей прямо на земле и ревущей в три ручья. И как мне на кухне слышно не было?

— Чем дитятко обидел? Ветки отобрал? Однако ведь и впрямь сосновые!

— Вот. Плачет. Снова.

История маленькой Берти Свенсон, к сожалению, не порадовала нас оригинальностью. Папаша отмечает Рождество дома, тоже с полным почитанием традиций, точнее, одной, зато самой популярной, — «напиться и забыться». Мать поспешно сбежала от греха подальше к родне, прихватив тех детей, кто под руку попал. В такой семье плюс-минус одно чадо погоды не делает. Посему неудивительно, что малышка очутилась на улице одна.

Все это мы выяснили уже дома, поскольку разумно было сначала притащить ребенка в тепло, а там уже разбираться. Проблему составило то, что Морган посчитал свой дар внушать доверие равным нулю, а потому решил вызвонить меня: мол, мой голос действует на женщин убедительно. Спасибо за комплимент, конечно, но, наверно, у него сегодня выходной, у моего голоса! И вообще, где он тут увидел женщину? Шестилетняя малявка. Поуговаривать пришлось порядочно: ребенок твердо знал, что с незнакомыми дядями ходить нельзя. Хоть этому научили, спасибо!

Между прочим, когда мы очутились у «домашнего очага», девочка уже твердо уверилась, что мы или воры, или психи, или фокусники. А скорее — все, вместе взятое! Почему? А посудите сами: дверь за мной захлопнулась, когда я летел, как на пожар спасать напарника, ведь так? Мы спокойненько подошли к ней, и тут выяснилось, что Мо ключи не брал, ну а я — тем более. Пришлось возвратиться во двор (мне) и лезть в окно, благо я оставил его открытым. На четвертый этаж, заметьте!

Но, по-моему, ребенку было все равно, кто мы. А пара бутербродов, которые я успел-таки нарезать, окончательно ее умиротворила.

Кстати, Морган совершенно не разбирался в детях: мы с ним поспорили, сколько Берти лет, и оба проиграли. Но он проиграл сильнее! Ей не пять, как думал он, и не шесть, как полагал я, а восемь! Просто маленькая, как мышонок. Но вырастет и будет симпатичной, наверно.

— Берти, ты веришь в Санта-Клауса?

Вопросительный взгляд полусонных от тепла и еды глаз.

— Вот он придет с подарками ночью, посмотрит, какая ты чумазая, — и не узнает! А наверняка он желает подарить тебе что-то красивое или вкусное!

— Это он намекает, что надо бы тебе умыться и ложиться спать, — расшифровывает мой напарник.

— А кто это?

— В смысле? — переспрашиваю я.

— Кто такой этот Санта?

Да уж, хорошая семейка, ничего не скажешь… Про Санта-Клауса не рассказывали, про Даруму [19] тоже…

— Гм, ладно. Тогда умывайся, и я расскажу тебе настоящую волшебную историю!

Утром нашу проснувшуюся принцессу ждал подарок. Мы полночи над ним провозились (какие уж тут беседы) — магазины игрушек-то закрыты! Сосновая ветка с шариками-оригами, сделанными из пакетов, в которых я принес нашу трапезу, огромный кулек конфет и фруктов и открытка, нарисованная Морганом. Оказывается, мой напарник прекрасно рисует, кто бы мог подумать? На куске найденного картона он (по моему описанию) изобразил симпатичную светловолосую девушку в развевающихся лентах одежд, окруженную все теми же сосновыми ветками и новогодними игрушками. На открытке было выведено: «Поздравляю милую Берти с Рождеством! Богиня первого класса Бельданди».