Иосип Броз Тито. Власть силы - Уэст Ричард. Страница 8

Именно это и случилось во время второй мировой войны. Тем не менее в своих блестящих, на редкость проницательных репортажах даже Эванс не смог предсказать, что человеком, который после второй мировой войны объединит южные славянские народы, станет не серб, а сын хорвата и словенки. Родится он в 1892 году в селе Кумровец и будет при рождении наречен Иосип Броз.

ГЛАВА 2

Юность

Главным источником информации о раннем периоде жизни Тито остается его автобиография, записанная Владимиром Дедиером в начале 50-х годов. Различные биографы, в том числе такие, как Стефан К. Павлович, который критически интерпретировал карьеру Тито, полагаются на книгу Дедиера, находя ее довольно откровенной. В серии телеинтервью в 70-е годы Тито как бы дополнил ее некоторыми подробностями о своих ранних годах, которые, впрочем, не были существенными. В главе 16 я описываю посещение тех мест, где жил или бывал в молодости Тито.

Существует огромная масса литературы о событиях, которые привели к первой мировой войне и возникновению в последующем новых государств, включая Югославию. В первую очередь следует рекомендовать книги Артура Дж. Мэя «Габсбургская монархия. 1867-1914» и «Кончина Габсбургской монархии. 1914-1918», поскольку автор понимает устремления южных славян, но в споре между сербскими и хорватскими националистами не становится ни на одну из сторон. Британского историка Р. В. Сетона-Уотсона и его сына Хью часто обвиняли в сентиментальной приверженности к «версальским государствам» – таким, как Чехословакия и Югославия, но в отличие от своих критиков, они знали и понимали эти страны.

Воспоминания самого Тито о годах юности, опубликованные его другом и учеником Владимиром Дедиером в книге «Тито рассказывает», начинаются с типичного для югославского лидера переплетения откровенности и желания заинтриговать читателя: «Я, Иосип Броз, родился в мае 1892 года в хорватском селе Кумровец, что в округе Загорье» [39]. Девять из десяти читателей, прочитав это предложение, наверняка будут раздосадованы тем, что Тито умалчивает точную дату своего рождения. Тем, кто родился в мае, наверняка было бы интересно узнать, а не совпадает ли день их рождения с днем рождения главы югославского государства. Те же, кто верит в звезды, наверняка пожелают выяснить, а под каким знаком родился великий маршал – Тельца или Близнецов. Нам же необходимо знать точную дату его рождения для того, чтобы определить, так сколько же лет ему было на момент смерти, что, кстати, тоже случилось в мае.

В действительности, Тито родился 7 мая, но как ни парадоксально, он не отмечал и даже не вспоминал этот день в детские и юношеские годы. Возможно, таков был местный обычай. К концу второй мировой войны, когда Тито начал постепенно превращаться в национального героя, его соратники решили объявить день его рождения Днем юности и наобум выбрали дату – 25 мая. Этот официальный день рождения был так широко разрекламирован, что в 1944 году немцы именно на него запланировали так называемую операцию «Россельшпрунг» («Ход конем») – попытку ликвидировать Тито или захватить его в плен. Когда же Дедиер после войны, сверившись с приходской книгой, обнаружил, что в действительности Тито родился 7 мая, менять официальную дату было уже слишком поздно – ведь заодно пришлось бы переносить и День юности. В результате дата рождения стала одной из многих загадок, недомолвок и противоречий книги Дедиера, что впоследствии позволило многим утверждать, будто Тито и Иосип Броз – два разных человека.

Поскольку книга «Тито рассказывает» является едва ли не единственным повествованием об Иосипе Броз тех лет, когда он еще ничем не заявил о себе, было бы разумно исследовать неясные места, приняв к сведению одновременно и вполне очевидные факты этой, ставшей уже классической, биографии. Написана она была спустя шесть лет после окончания войны и через три года после ссоры со Сталиным, то есть в то время, когда Тито стремился упрочить свое положение югославского национального лидера как путем воссоединения растерзанной страны, так и бросив вызов Западу и Советскому Союзу. Большая часть недомолвок книги касается того, что впоследствии получило название «национальные проблемы», и распрей между сербами и хорватами в частности. Однако даже если в книге и содержатся довольно сдержанные оценки внутренней политики, в том, что касается нападок на Советский Союз, она поражает откровенностью, граничащей для того времени с сенсационностью. И хотя в начале пятидесятых годов Югославия сама являла собой полицейское государство с тюрьмами и концлагерями, книга «Тито рассказывает» стала первым и, что более важно, наиболее обстоятельным обличением Сталина и той системы, что досталась ему в наследство. После смерти Сталина в 1953 году и восстановления югославо-советской дружбы Тито хотел несколько смягчить кое-какие из своих резких высказываний о России, воспроизведенных в книге Дедиера [40].

Безусловно, Тито приукрасил одни и выбросил другие важные моменты из того, что он позволил опубликовать о своей жизни, однако, как нам кажется, его нельзя упрекнуть в откровенной лжи. Тито не принадлежал к подавляющему большинству политиков и военачальников, склонных передергивать факты с тем, чтобы доказать свою непогрешимую правоту. Напротив, Тито не откажешь в умении взглянуть на юношеские свои годы с усмешкой, если не с издевкой. Он не делает попыток затушевать свои слабости, такие, как, например, нескромность в одежде, известная доля бесшабашности и даже нечестности в отношении денег. И хотя Тито не афиширует свои бесчисленные любовные связи и своих незаконнорожденных отпрысков, он и не строит из себя добропорядочного семьянина. Кроме того, эта книга приоткрывает нам подкупающую притягательность личности Тито и его юмор. Но что самое главное, человек, с которым мы встречаемся на тех страницах книги, где повествование ведется от первого лица, разговаривает и действует таким же самым образом, как и тот Тито, которого мы знаем по трудам его выдающегося биографа Милована Джиласа, а также из мемуаров близко знавших его людей, таких, как Фитцрой Маклин.

Семья Броз, или Амброз, переселилась в Кумровец из Далмации, спасаясь в XVI веке от преследования турок; не исключено, что после крестьянского бунта 1573 года. Глава семейства, Донья Стубица, принял мученическую смерть – ему на голову надели раскаленный докрасна железный обруч – и поэтому в трудах по истории их рода он удостоился места героя. Во время бунта крестьяне штурмом взяли замок Цезарград, отрезали голову судье, однако так и не сумели пленить коварную венгерскую баронессу Эрдеди. Впоследствии она отомстила бунтовщикам, повесив на деревьях сотни участников выступления. «Через три века, – вспоминает Тито, – стоило только нам, детям, проснуться ночью, как наша мать вечно пугала нас, что если мы сейчас же не уснем, то черная королева Цезарграда придет и схватит нас!» [41]

Тито подробно останавливается на этой дате – 1573 год – только потому, что этот год – единственный полный бурных событий, в тихой и спокойно истории Загорья. Туркам так и не удалось взять Загреб. Тито с гордостью упоминает, как один наполеоновский солдат во время отступления во Францию попросил в Кумровце убежища. Когда же в 1814 году Габсбурги отвоевали «Les Provinces Illyriennes» («Иллирийские провинции»), они восстановили на всех землях южных славян феодальные порядки. Граф Эрдеди был обязан содержать для габсбургской армии пятьдесят конных и двести пеших солдат, набранных, согласно Тито, из тех, «кто слонялся без дела». «Насколько мне известно, солдат из семьи Броз не было, за исключением одного, да и тот служил часовым на мосту через Драву во время венгерского восстания 1848 года» [42]. В данном случае Тито нарочно не вдается в подробности того, как губернатор Елачич повел с Хорватской Крайны войско на подавление восстания в Будапеште и Вене. В коммунистических учебниках, вышедших после второй мировой войны, губернатор Елачич представлен реакционером, а однажды ночью в 1947 году его статуя в Загребе была снята с постамента.