Белая ворона - Уэстлейк Дональд Эдвин. Страница 1

Гроуфилд выскочил из «форда» с пистолетом в одной руке и пустым мешком — в другой. Паркер тоже выскочил и уже бежал, а Лауфман сгорбился за рулем, легонько нажимая и отпуская педаль газа.

Броневик лежал на боку в сугробе, колеса его крутились, и он был похож на собаку, которой снится, будто она гонит зайца. Мина сделала свое дело как нельзя лучше — перевернула машину, но не разнесла ее в клочья. Кругом стоял резкий запах металла, морозный воздух, казалось, был еще наполнен отголосками взрыва. Холодное полуденное зимнее солнце светило ярко, и все тени были четкими.

Гроуфилд обогнул передок броневика с его большим, прикрытым старомодной решеткой радиатором, который теперь, когда машина опрокинулась, был на уровне груди. Сквозь пуленепробиваемое стекло он видел водителя в униформе. Того скрутило немыслимым образом, но он был в сознании и ворочался, точнее, доставал из — под приборного щитка телефонную трубку.

День был морозный, но на лице Гроуфилда выступила испарина. Прижав ладонь ко рту, Гроуфилд почувствовал ткань и удивился: он на мгновение забыл, что на нем маска. В поднятой руке оказался пистолет, и это тоже удивило Гроуфилда. Он чувствовал себя потерянным, невесомым, невидимым, будто актер, по ошибке вышедший не на ту сцену.

В некотором роде так оно и было. Иногда Гроуфилд и впрямь на вполне законных основаниях работал актером в театре, только этот труд не приносил дохода. На жизнь Гроуфилд зарабатывал иным способом — с пистолетом в руке и маской вместо грима на лице.

Так, пора входить в знакомую роль. Поколебавшись какое — то мгновение, Гроуфилд снова пошел вперед, к двери кабины. Внутри водитель быстро тараторил в телефонную трубку, не сводя с Гроуфилда встревоженных глаз.

Обе дверцы уцелели. Мина должна была сорвать хотя бы одну из них, но не сорвала, и добраться до водителя оказалось невозможным.

Гроуфилд услышал второй взрыв, резкий, глухой и вовсе не впечатляющий, и броневик дернулся, как подстреленная лошадь. Это Паркер высадил задние дверцы.

Гроуфилд оставил водителя в покое и поспешил к багажнику броневика, дверца которого распахнулась и едва держалась на петлях. Внутри ничего не было, только непроницаемая темнота. — Он там говорит по телефону, а я не могу до него добраться, — сообщил Гроуфилд.

Паркер кивнул. Воя сирен еще не было слышно. Вокруг раскинулся большой город, но здесь было самое безлюдное место на всем маршруте броневика — прямая и почти не используемая дорога через пустошь между двумя застроенными участками. Тут дорога шла между высокими деревянными заборами; слева был парк с футбольным полем и баскетбольной площадкой, опоясанными серой изгородью, а справа, за зеленым забором, раскинулся парк увеселений. Сейчас оба парка были закрыты, а жилых домов или работающих учреждений поблизости не имелось. Паркер постучал пистолетом по броне и крикнул:

— Вылезайте, не бойтесь, нам нужны деньги, мы не жаждем крови. — Не дождавшись ответа, он заорал: — Ну что ж, не желаете по — хорошему, сейчас взорву гранату!

— Мой напарник без сознания! — донеслось из машины.

— Вытаскивайте его оттуда.

Внутри послышалась возня, как в потревоженной мышиной норе. Гроуфилд ждал, испытывая чувство неловкости. По роли ему сейчас только ждать и полагалось. Он был мастак по части напряженного действия, но как только доходило до пауз и раненых людей, возникали сложности. На сцене не бывало настоящих пострадавших.

Наконец охранник в синем мундире, пятясь, вылез из броневика. Он согнулся в три погибели и тащил за собой напарника, ухватив его под мышки. У напарника был разбит нос. Как только они выбрались, Гроуфилд сунул пустой мешок Паркеру, и тот нырнул в броневик. Гроуфилд показал пистолет охраннику, который был в сознании. Тот угрюмо, но уважительно взглянул на оружие.

Второй навзничь лежал в снегу, и по щекам его текли темно — красные струйки. Напарник в тревоге стоял над ним, не зная, что делать.

Гроуфилд сказал:

— Сделай ему холмик из снега под затылком. Тогда он наверняка не захлебнется кровью.

Охранник кивнул. Опустившись на колени рядом с бесчувственным телом, он перевернул приятеля на бок и прижал к его затылку пригоршню снега.

Сирена. Еще далеко. И Гроуфилд, и охранник настороженно подняли головы, будто олени, почуявшие охотника. Гроуфилд оглянулся на «форд» и встретился глазами с Лауфманом. Его круглая физиономия выражала волнение. Из выхлопной трубы «форда» вырывались маленькие белые облачка, будто дымовые сигналы. Лауфман все дрочил педаль акселератора.

Гроуфилд опять посмотрел на охранника, склонившегося над напарником. Их взгляды встретились, и тут Паркер вылез из броневика с битком набитым мешком. Сирена выла где — то вдали, и звук, казалось, не приближался, но это не имело никакого значения.

Паркер кивнул Гроуфилду, и они побежали к «форду».

Гроуфилд с Лауфманом забрались на переднее сиденье, Паркер с мешком — на заднее, и Лауфман резко нажал педаль акселератора. Колеса забуксовали на льду, багажник «форда» занесло влево. Гроуфилд уперся руками в приборную доску и сморщился от натуги.

— Полегче, Лауфман! — заорал сзади Паркер. Наконец Лауфман совладал с педалью, и колеса обрели сцепление. «Форд» пришел в движение и мчал по дороге. Казалось, они несутся по заснеженному футбольному полю между двух высоких заборов, серого и зеленого, а где — то на горизонте маячат стойки ворот.

Далеко впереди показалась красная искорка.

— Придется свернуть! — завопил Лауфман. Гроуфилд взглянул на его бледную физиономию и выпученные от ужаса глаза. Руки Лауфмана казались приклеенными к рулю.

— Тогда сворачивай! — велел Паркер. — Да на деле, а не на словах!

Они наметили три пути отхода, в зависимости от возможных обстоятельств. Ехать обратно смысла не было, а теперь и вперед стало невозможно. Чтобы попасть на третью дорогу, им надо свернуть за угол в конце зеленого забора, объехать вокруг парка с аттракционами и затеряться в жилом квартале, среди домов и незастроенных площадок — они загодя присмотрели три места, где можно оставить «форд».