Белая ворона - Уэстлейк Дональд Эдвин. Страница 20

— Рад видеть вас обоих, — сказал Марба совершенно искренним тоном, но с насмешливой ухмылкой.

— Ты должен поехать с нами, — заявила девица. — Мы собираемся посмотреть Равнину Авраама.

Она ткнула Гроуфилда в бок костлявым кулачком.

— Ох! — произнес Гроуфилд. — Да, конечно. Залезай, Рональд, поехали прокатимся.

— Вы уверены, что это удобно…

— Конечно, удобно, — ответил Гроуфилд. — Лезь сюда, светофор уже зеленый.

— Большое спасибо, — сказал Марба. — Буду очень рад. Он забрался в двуколку и сел на скамью напротив Гроуфилда и девушки, спиной к кучеру, который повернулся на облучке и без особого любопытства посмотрел на них.

— Мы уселись, трогай, — сказал ему Гроуфилд. Кучер хмыкнул, отвернулся, пробубнил что — то своей лошади, и та поплелась через Большую Аллею в парк под названием Равнина Авраама.

Марба подался вперед. Черты его впотьмах опять утратили четкость. Кожа у него была не такая черная, как у девушки, а скорее цвета шоколада, но сейчас оба они выглядели совершенно одинаково.

— Вы появляетесь в самых неожиданных местах, мистер Гроуфилд, — заметил Марба.

— Как и вы, мистер Марба.

— Я провожу тут отпуск. Вы тоже на отдыхе?

— Не совсем. Меня захомутало какое — то американское шпионское ведомство. Не ЦРУ, а что — то там еще. Точно не знаю, мне не сообщили. Они прислали меня следить за вами. Марба скорчил насмешливо — удивленную гримасу. Так полагалось по сценарию, но Марба не очень старался играть достоверно.

— Следить за мной? С какой стати американскому правительству посылать вас следить за мной?

— Дело в том, что мы с вами знакомы. Они надеялись, что я войду к вам в доверие, разнюхаю, что тут творится, и доложу об этом им.

— Надеюсь, они не очень на вас потратились, — сказал Марба. — Я просто провожу здесь отпуск.

— И полковник Рагос тоже? Марба улыбнулся и ответил:

— Моего президента нет в Квебеке.

— Разумеется, он тут не под своим именем, — проговорил Гроуфилд. — Как и вы. Как и генерал Позос. Здесь собрались главы семи государств: трех американских, двух южноамериканских, одного центральноамериканского и одного азиатского. Все под вымышленными именами. Возможно, приехали и представители других стран, таких, которые эти ребята — шпионы называют Третьим миром.

Марба, казалось, призадумался. Кучер на облучке опять забубнил, теперь уже об исторической битве армий Вулфа и Монтколма, и Гроуфилду пришлось беседовать с Марбой под его бормотание. Марба с полминуты пошевелил мозгами, пока кучер сообщал пассажирам, что и Вулф, и Монтколм погибли в бою, потом наклонился к Гроуфилду и сказал:

— Давайте на миг забудем о нелепости ваших утверждений (с чего бы, к примеру, моему президенту вести тайные переговоры с вождями Южной Америки?). Отбросим это и допустим, что вы говорите мне правду в тех пределах, в каких сами знаете ее.

Зачем, спрашивается, вы предаете своих соотечественников?

— Никого я не предаю, — ответил Гроуфилд. — Меня силой заставили заниматься этим делом. Я должен был либо ехать сюда, либо отправляться за решетку. По правде сказать, я, наверное, смирился бы и сделал то, чего они требовали, если б мог. Но нынче днем меня похитили и одурманили, а когда я вернулся в гостиницу, в номере у меня сидел полковник. Пора было выходить на главаря. Мои соотечественники, как вы их назвали, не пожелали мне ничего сказать, а кроме них я тут никого не знаю, за исключением вас и генерала Позоса. Я пришел к вам, потому что вас легче застать в трезвом уме и твердой памяти.

— Пришли за помощью?

— За сведениями и за советами. А при нужде — и за помощью. Марба умильно улыбнулся.

— Помню, как я последний раз видел вас в деле, — сказал он. — Помню, какое глубокое впечатление произвело на меня ваше умение пользоваться истиной как оружием. Надеюсь, вы не собираетесь прибегнуть к тому же приему?

— Я хочу только соскочить с крючка, и больше ничего, ответил Гроуфилд. — Как и в прошлый раз.

— А вы частенько попадаете в переделки, не правда ли? Только я не понимаю, почему вы так честны и бесхитростны в разговоре со мной. Почему бы вам не действовать в соответствии с полученными указаниями? Почему бы не явиться ко мне с невинным видом и не попытаться что — нибудь разнюхать?

Гроуфилд пожал плечами.

— Я вас знаю и не стал бы с вами хитрить. Марба снова улыбнулся и шутливо погрозил Гроуфилду пальцем.

— Гроуфилд, Гроуфилд, вы как раз тем и занимаетесь, что хитрите.

— Это как же? Я говорю правду.

— А разве вы не могли прийти ко мне, думая, что я уже знаю правду?

Гроуфилд откинулся на сиденье и пристально вгляделся в лицо Марбы.

— Должно быть, вы весьма нелестного мнения обо мне, сказал он.

— Напротив. Я очень высокого мнения о ваших способностях.

— Есть ли смысл говорить, что я не знал о вашем интересе ко мне?

— Нет. Вы соображаете не хуже других. Когда Вивьен оставила вас в покое, а я не выказал больше никакой заинтересованности, вы должны были понять, что я навел справки по другим каналам и выяснил, зачем вы пожаловали.

— Вы правы, — согласился Гроуфилд. — Я должен был это понять. Наверное, я был слишком озабочен другими событиями. Марба улыбнулся и покачал головой.

— Так дело не пойдет, Гроуфилд, — сказал он. — Не отпирайтесь, это только поссорит нас. Гроуфилд пожал плечами. — Ладно, не буду.

— Хорошо, — похвалил его Марба. — А теперь скажите мне, чего вы хотите на самом деле?

— Мне нужно знать две вещи. Первое, это вы убили Карлсона? Девица громко фыркнула. Гроуфилд повернулся к ней и увидел, что она изумленно таращится на него.

— Что за чертовщину вы несете?

— Потише, дорогая, — ласково сказал Марба. Девица быстро посмотрела на него, потом перевела взгляд на спину кучера.

— Прошу прощения, — извинилась она тоном ниже. — Но наглость этого человека…

— Вопрос с его точки зрения вполне резонный, — сказал Марба. — И неизбежный. — Он посмотрел на Гроуфилда. — Нет, не мы. Убийства не входят в наши планы на субботу и воскресенье. Равно как и шпионаж, которого нам хотелось бы избежать во что бы то ни стало.

— Вы оставили у меня в номере подслушивающее устройство?