Пижона — в расход - Уэстлейк Дональд Эдвин. Страница 17

— От меня не узнают.

— Чарли, ты даже не подозреваешь, о чем просишь.

— Значит, придется попросить тетю Флоренс, — ответил я и взялся за дверную ручку.

— Нет-нет-нет!!! Погоди!

Я остановился.

— Ладно, — сказал он. — Ладно. Делай что хочешь, только меня не подводи. Ты знаешь, что я поддержал бы тебя, кабы мог. Если ты говоришь, что не заслужил черную метку, я тебе верю, я знаю, ты не стал бы мне врать, мальчик, но у меня связаны руки. Ты и сам видишь. Они знают, что ты мой племянник, и думают, будто я подыгрываю тебе. Что же я мог поделать?

— Адрес, — напомнил я.

— Да, да, погоди, сейчас напишу.

Он метнулся в письменному столу, и я сказал:

— Не выдвигайте ящики, дядя Эл.

Дядя с оскорбленным видом взглянул на меня.

— И это мой родной племянник?

— Просто не открывайте ящики.

Дядя обиженно замолчал. Но ящики открывать не стал. На столе лежала записная книжка с набранным в типографии грифом по верху каждой страницы: «С письменного стола Альберта П. Гэтлинга» и стояла вычурная подставка с мраморным основанием. Из нее торчали две перьевые ручки. При помощи всех этих канцелярских принадлежностей дядя нацарапал адрес и вручил его мне.

Я сказал:

— Дядя Эл, если адрес не правильный, я вернусь, можете не сомневаться, и тогда уж отправлюсь прямиком к тете Флоренс.

— Чарли, я не хитрю, клянусь тебе. Я уже говорил, что бессилен тебе помочь, но ты мне как сын, кровь и плоть моя, и если уж я могу...

— Разумеется, — ответил я. — Только не звоните мистеру Гроссу после моего ухода.

— Звонить ему?! Ты свихнулся? Позвонить ему и сказать, что я дал его домашний адрес обиженному ребенку с пистолетом? Чарли, как только ты выйдешь отсюда, мы с твоей тетей Флоренс отправимся прямиком во Флориду.

— Нет. Оставайтесь в городе. Если мне придется обзванивать всю Флориду, разыскивая вас, я буду говорить только с тетей Флоренс, когда дозвонюсь.

— Чарли, позволь мне обеспечить себе алиби!

— Нет. Пока с этим делом не покончено, у меня могут возникнуть к вам новые вопросы.

Когда я уходил, дядя Эл был мрачнее тучи и даже не проводил меня до двери.

«Паккард» по-прежнему стоял у пожарного гидранта, но теперь на заднем сиденье рядом с мисс Алтеей восседал Арти. Я скользнул на переднее и устроился возле Хло.

— Она опять пыталась бежать, — объяснил Арти.

Сейчас девица угрюмо молчала, забившись в угол, и смотрела в пустоту.

Нас словно и не существовало.

— Она приносит нам больше хлопот, чем пользы, — сказал я. — Может, лучше от нее избавиться?

— Она — наша страховка, — возразил Арти. — Заложница.

Я был отнюдь не уверен, что наличие заложницы помешает мистеру Гроссу и его организации, особенно сейчас, когда отец заложницы уже мертв и не сможет никому пожаловаться. Но если Арти так будет спокойнее — пускай держится за нее. Мне уже начало не хватать Арти — не потому, что надеялся на какую-то конкретную помощь, а просто потому, что мог отвести душу, разговаривая с ним. И мне вовсе не хотелось, чтобы он с перепугу сбежал от меня. Поэтому я сказал:

— Ладно, пусть остается.

— Раздобыл адрес? — спросила Хло.

— Конечно. — Я вытащил листок из кармана и прочитал вслух: Колониел-роуд, 122, Хьюлетт-Бей-Парк, Лонг-Айленд.

— Хьюлетт-Бей-Парк, — повторила Хло. — Где это?

— Наверное, на Лонг-Айленде, — ответил я. — У тебя есть карта?

— Не знаю. Поищи в перчаточном ящике.

В перчаточном ящике не было ничего, кроме пары черных дамских перчаток и пистолета, который я отобрал у мисс Алтеи.

— Нам так и так на заправку заезжать, — подал голос Арти с заднего сиденья. — Там и купим атлас дорог.

— Прекрасно, — сказала Хло.

Мотор уже был включен. Он урчал как новенький, и казалось, он вполне под стать любой гоночной машине. Хло вывернула руль, не обращая внимания на попутный поток транспорта, идущего по 65-й улице, и отчалила от тротуара.

Она придерживалась крайне индивидуалистической точки зрения на водительское искусство, и я не удивился, узнав впоследствии, что штат Нью-Йорк отказался выдать ей водительское удостоверение.

Мы были уже в Истсайде, а посему решили ехать к мосту на 59-й улице, перебраться по нему в Куинс и найти там заправку. Так мы и сделали. Мисс Алтея сообщила служащему бензоколонки, что ее похитили, но мы уже притерпелись к такого рода выходкам, поэтому дружно расхохотались, благодаря чему служитель тоже получил возможность хихикнуть разок-другой. Он вовсе не был похож на того сухаря, который взимал плату за проезд по мосту Джорджа Вашингтона. Арти заломил большой палец мисс Алтеи назад, чтобы та прекратила буянить, и с этой минуты все пошло прекрасно. Я купил карту Лонг-Айленда, расплатился за бензин, и мы поехали дальше.

Хьюлетт-Бей-Парк располагался на южном берегу ЛонгАйленда, посреди беспорядочного скопления населенных пунктов, носивших название Хьюлетт. Тут были Хьюлетт-Харбор. Хьюлетт-Нек, Хьюлетт-Бей, Хьюлетт-Пойнти, даже городок, именовавшийся просто Хьюлетт.

Добраться до Хьюлетт-Бей-Парк от того места, где мы остановились, не было никакой возможности. Впрочем, как и до любого другого Хьюлетта. Все мы, за исключением мисс Алтеи, уткнулись в карту и принялись выдвигать различные предложения Наконец было решено отправиться тем путем, который показался нам самым легким. Преодолев сложный лабиринт улочек, мы доехали от бульвара Куинс до Лонг-Айлендской автострады, а по ней — до Гранд-Сентрал-Парквей, которая привела нас на шоссе Ван-Вик, а оно, в свою очередь, на Белт-Парквей, которая в этом месте почему-то называлась Южной Парковой магистралью. С нее мы попали на шоссе Санрайз, а с него — на Центральный проспект в районе Вэлли-Стрим. Так нам удалось подобраться относительно близко ко всем этим Хьюлеттам. Дальше пришлось спрашивать дорогу.

Провести опрос нам, разумеется, не удалось. Было начало шестого, час «пик» близился к концу, с востока надвигались сумерки, а Хло все путалась в дорожных указателях, поэтому большую часть времени мы блукали. Тем не менее после многочисленных задержек и остановок мы достигли своей цели.

Мы ехали к ней уже полтора часа и добрались до шоссе Санрайз, где остановились перед светофором. Тут мисс Алтея (это было примерно в половине восьмого) застала нас всех врасплох. Перед этим она около часа вела себя тихо, как мышка, но теперь, улучив момент, распахнула дверцу машины и выпрыгнула на дорогу.

— Эй! — завопил Арти и бросился следом за ней.

Девица серной помчалась через шоссе и скрылась в боковой улочке. Арти, как мог, поспешил за ней, крича: «Эй! Гой! Эй!» В «паккарде» остались только мы с Хло, светофор сиял зеленым глазком, и несколько водителей стоявших сзади машин уже корчили зловещие гримасы. Перекрикивая рев клаксонов, я обратился к Хло:

— Трогай! А за светофором прижмись к тротуару и остановись.

Мы, конечно же, ехали в крайнем левом ряду, поэтому только через полмили смогли покинуть его, зарулив на автостоянку перед магазином, торгующим уцененными коврами Тут мы остановились и стали думать, что делать дальше.

Хло с тревогой смотрела в заднее стекло.

— Он же не знает, где нас искать, — сказала она.

— А что если он ее не поймает? — спросил я. — Или наоборот, поймает?

Она ведь будет вопить и брыкаться. Не потащит же он ее вдоль столбовой дороги, забитой машинами.

Хло сощурила глаза и высматривала Арти.

— Что-то не видать его, — сказала она.

— Ничего, появится, — ответил я.

Но Арти не появлялся. Мы напрасно прождали четверть часа. Мне и без того уже обрыдло кататься, а тут еще пришлось просидеть целых пятнадцать минут в стоящей машине, поджидая человека, который и не думал приходить. Я занервничал и сказал:

— Не похоже, чтобы он собирался нас догонять — Придет с минуты на минуту, — ответила Хло, продолжая смотреть в заднее стекло.

— Если бы он хотел вернуться, то уже давно был бы тут, — заспорил я. Либо эта девица убежала слишком далеко, и Арти думает, что уже нет смысла искать нас здесь, либо она как-то ухитрилась сдать его под арест.