Проклятый изумруд - Уэстлейк Дональд Эдвин. Страница 43

В кабинете Айко они нашли на письменном столе записную книжку с пометкой карандашом на первой странице: «Кеннеди-№301-7 ч. 15 м.»

— Они, вероятно, поехали в аэропорт, — догадался Чефуик.

— Но какой авиакомпании рейс?

Чефуик ещё раз внимательно посмотрел в записную книжку.

— Тут не указано.

— Справочник! — потребовал Дортмундер.

Они начали открывать все ящики в поисках телефонной книги, которая оказалась в нижнем левом отделении.

— Ты будешь звонить во вое авиационные компании? — поинтересовался Чефуик.

— Надеюсь, не придётся. Попробуем «Пан-Ам». — Он поискал номер, набрал его, и на четвёртый звонок ему ответил невыразительный женский голос.

— Я хочу задать вам вопрос, который может показаться глупым, — начал Дортмундер, — но я пытаюсь пресен бегстве годной парочки.

— Бегство, сэр?

— Я не хочу становиться на пути зарождающейся любви, — извинился Дортмундер, — однако только что стало известно, этот мужчина уже женат. Мы знаем, что они улетают сегодня вечером из аэропорта Кеннеди в семь часов пятнадцать минут. Рейс № 301.

— «Пан-Америка», сэр?

— А вот этого мы не знаем. Нам неизвестны авиакомпания и направление.

Дверь кабинета отворилась, и, поблёскивая стёклами очков, вошёл чернокожий секретарь.

— Одну секунду, — сказал Дортмундер в трубку. Он прижал её к груди и продемонстрировал нежданному посетителю револьвер Гринвуда. — Встаньте вон там, — велел он, указывая на голую стену в стороне от двери.

Чернокожий секретарь поднял руки и безропотно направился к стене.

Не, спуская глаз и револьвера с чернокожего секретаря, Дортмундер сказал в трубку:

— Прошу прощения. Мать молодой девушки в отчаянии. У неё истерика.

— Так вам известен лишь номер рейса и час отлёта, сэр?

— И что самолёт вылетает из аэропорта Кеннеди.

— Вам придётся подождать.

— Сколько прикажете.

— Я постараюсь оделить всё возможное, сэр. Не вешайте трубку.

— Хорошо.

Раздался лёгкий щелчок, и Дортмундер бросил Чефуику:

— Обыщи его.

Чефуик обыскал негра и освободил его от автоматической «берреты» 25-го калибра, маленького смертоносного пистолета, Который Келп уже видел несколько раньше.

— Свяжи его, — велел Дортмундер.

— Я как раз об этом подумал, — сообщил Чефуик и обратился к чернокожему секретарю, — дай мне свой галстук и шнурки от ботинок.

— У вас ничего не выйдет, — проговорил тот.

— Если он предпочитает отправиться на тот свет, — сказал Дортмундер, — прижми дуло к животу, чтобы заглушить шум.

— Я буду слушаться, — поспешно сказал негр и начал развязывать галстук. — Но это ни к чему не приведёт.

Дортмундер держал телефонную трубку у уха и целился в негра, который отдал свой галстук и шнурки Чефуику.

— Теперь сними ботинки и носки и ложись плашмя на пол, — приказал Чефуик.

— Безразлично, что вы сделаете со мной, я играю маленькую роль. У вас ничего не выйдет.

Негр сел на пол, чтобы снять ботинки и носки, потом лёг плашмя. Чефуик одним шнурком связал ему руки за спиной, вторым связал ноги, а галстук засунул секретарю в рот.

Чефуик только закончил, когда в трубке раздался щелчок, и девушка сообщила:

— Уф! Вот, сэр, я нашла!

— Страшно вам благодарен, — сказал Дортмундер.

— Рейс «Эйр Франс» на Париж. Единственный рейс с таким номером в этот час.

— Я очень вам благодарен, — повторил Дортмундер.

— Это так романтично, не правда ли, сэр? — пришла в восторг девушка. — Бегство в Париж!..

— Полагаю, — согласился Дортмундер.

— Жаль, что он женат.

— Такое случается. Ещё раз спасибо.

— К вашим услугам, сэр.

Дортмундер повесил трубку и объявил Чефуику:

— «Эйр Франс», Париж. — Он вышел из-за стола. — Помоги мне оттащить этого типа. Совсем ни к чему, чтобы кто-нибудь обнаружил его и развязал, и он смог позвонить майору в аэропорт Кеннеди.

Они запихали чернокожего секретаря за письменный стол и вышли из посольства, больше никого не встретив. Гринвуд ждал, небрежно прислонившись к ограде. Он пошёл рядом с ними, и Дортмундер рассказал, что им удалось выяснить, пока они шли через улицу к телефонной кабине, около которой стоял Марч. Дортмундер сказал:

— Чефуик, ты останешься здесь. Когда Келп позвонит, скажи ему, что мы едем туда, а он пусть оставит нам записку в «Эйр — Франс». Бели они поехали в другое место, а не в аэропорт, ты подождёшь здесь и, если записки для нас не будет, тебе позвонят.

Чефуик кивнул.

— Встретимся в «Баре-и-Гриле», когда всё закончится. На случай, если мы разминёмся, — объяснил Дортмундер.

— Мы, наверное, освободимся поздно, — вслух подумал Чефуик. — Надо позвонить Мод.

— Не занимай долго телефон.

— Не беспокойся. Желаю удачи.

— Поехали, Марч, посмотрим, в какой рекордный срок ты сможешь нас доставить в аэропорт Кеннеди, — сказал Дортмундер.

У девушки в окошке «Эйр Франс» был настоящий французский акцент.

— Месье Дормундье? Вам оставили сообщение.

Она передала ему маленький конверт.

— Спасибо, — поблагодарил Дортмундер, и они с Чефуиком отошли в сторону.

В конверте оказался клочок бумаги со словами «Золотая дверь». Дортмундер перевернул бумажку на другую сторону, но она была пуста. Он снова перевернул бумажку и прочитал те же слова. Просто — «Золотая дверь». И всё.

— Этого ещё не хватало, — возмутился Дортмундер.

— Подожди минутку, — попросил Гринвуд я направился к ближайшей стюардессе — красивой коротко подстриженной блондинке в тёмно-голубой униформе.

— Прошу прощения, — сказал он. — Вы не выйдете за меня замуж?

— Я бы с удовольствием, но мой самолёт отлетает через двадцать минут.

— Значит, после возвращения. А пока вы не могли бы мне сказать, что означает «Золотая дверь», и где это находится?

— О, это ресторан в зале международных рейсов.

— Превосходно. Когда мы там пообедаем?

— Ну, в следующий раз, когда вы будете здесь.

— Чудесно. Когда именно?

— А вы не знаете?

— Пока нет. Вы когда возвращаетесь?

— В понедельник, — сказала она, улыбаясь. — Мы прилетаем в три тридцать.

— Идеальное время для обеда! Итак, в четыре?