Но Змей родится снова? - Вайнин Валерий. Страница 74

— И для старого тоже, — улыбнулся Глеб. — Но разве я просил прибавки?

— Пока не просили. Но, подрабатывая телохранителем, вы долго у нас не продержитесь. И будет очень-очень жаль.

— Вон вы про что, — нахмурился Глеб. Зинаида Павловна смутилась.

— Ну, что вы хотите… слухами земля полнится.

Глеб протянул ей руку:

— Хотите пари? Я продержусь у вас до тех пор, пока вы меня сами не выгоните.

— Принимаю. — Завуч взяла его руку. — На что?

— На шоколадный торт.

— Идет. И к вашим джинсам я больше не цепляюсь.

Глеб хмыкнул.

— Признаться, Зинаида Павловна, вы меня озадачили.

Завуч порозовела.

— Ну да, вы думали, я вобла сушеная. Ладно, побегу. Иван Гаврилович заболел, надо организовать замену на русский и литературу.

— А что с ним? — поинтересовался Глеб.

— Да знаете… как говорится, старость — не радость. Сердце, давление… в общем, полный букет.

— Так, может, сходим навестим?

Завуч удивленно на него взглянула. Прозвенел звонок.

— Молодец, что предложили, Глеб Михайлович. Я и сама собиралась, да все как-то… — Она со вздохом махнула рукой. — Давайте условимся: если Иван Гаврилович завтра-послезавтра не поднимется, мы с вами непременно его навестим.

С этим они и разошлись по своим кабинетам.

После уроков, едва успев перекусить в столовке, Глеб отправился на встречу с красой и гордостью российского криминала — Игнатом Докой. На месте свидания, однако, оказался лишь бордовый “вольво” златозубого, и сам Вася жмурился на прохладном мартовском солнышке, опершись задом о капот.

— Бонжур, Француз, — осклабился он золотыми зубами.

— У братишки нахватался? — усмехнулся Глеб.

— Ну.

— Умница. Теперь ваши знания уравнялись. А что же Папаня? Продинамить меня решил?

— Щас будет, — жмурясь, успокоил Вася.

— Без понтов? — уточнил Глеб.

— Ну, — кивнул Вася, протягивая ему лист бумаги. — На, можешь рвать.

Это была расписка, якобы выданная Варварой Львовной Колесниковой с обещанием оформить квартиру на Васино имя в обмен на полученные десять тысяч долларов США. Разрывая лист на мелкие клочки, Глеб полюбопытствовал:

— Пригодилось?

— Ну, блин, еще как! Утром стрелка была. Теперь к бабке твоей мимо меня никто не вопрется. Скажи, пусть спит спокойно. А этот фраер из префектуры вообще попал штук на… по самые не балуйся.

Глеб вздохнул:

— Ладно, жизнь рассудит.

В этот момент подъехали два черных “мерседеса”.

— Папаня, — кивнул на них Вася. — Почти не опоздал.

Из каждого “мерседеса” вылезли по два амбала. Глеб сморщился, как от кислятины.

— Дешевка твой Папаня, — сказал он. — Маленькая трусливая дешевка.

Вася хмуро на него покосился.

— Получше других, — буркнул он, направляя свои стопы к “мерседесу”. Он переговорил с охранниками и вернулся с приглашением: — Залезай к нему в тачку, едем в кабак.

— Идите в задницу, — отмахнулся с досадой Глеб. — У меня разговору-то минут на десять. Не хватало еще с вами бухать.

— Так и передать? — обиделся златозубый.

— Передай: огромное спасибо, но у меня нет времени.

С этим Вася отошел, “перебазарил” и, вернувшись, повторил приглашение в кабак. Глеб разозлился не на шутку, и златозубый отправился на очередной тур переговоров. Путем этой “челночной” дипломатии было наконец достигнуто соглашение, в результате которого Глеб и Папаня оказались в бордовом Васином “вольво”.

Дока был сегодня в шикарном пальто, в костюме и при галстуке. Притом, судя по интенсивности благоухания, похоже, он вылил на себя полведра дорогого парфюма.

— Ну как прикид? — подмигнул он Глебу. Глеб внимательно его рассмотрел.

— В замызганных штанцах ты выглядел сексуальней.

Дока сверкнул плутовскими глазками.

— Склочный ты мужик, Француз. Колючий и несговорчивый.

Глеб вздохнул.

— Два вопроса к тебе, Игнат. Соврешь — убью прямо здесь. Условия задачи ясны?

— Я не фраер, не бери на испуг, — окрысился Дока, но глаза его беспокойно забегали.

— Вопрос первый, — невозмутимо проговорил Глеб. — Недавно с тобой встречалась журналистка Даша Лосева. Ты водил ее в ресторан, помнишь?

Брови Доки озадаченно приподнялись. Он пригладил свои жидкие волосенки.

— Из “Вечернего курьера”?.. Еще бы! Забудешь такую!.. А что? Бизнесом моим интересовалась, связан ли он с криминалом. — Игнат хохотнул. — Нет, говорю, у меня все легально. Еще расспрашивала про Самарскую… ну, которую накануне замочили, знаком ли я с ней… Короче, Француз. В чем проблема-то?

Глеб посмотрел на него в упор.

— После встречи с тобой, Игнат, у этой корреспондентки начались неприятности. Ей стали звонить с угрозами, чтоб не лезла не в свое дело, не то хуже будет. Это я мягко выражаюсь. “Хвоста” ей навесили, преследовали по пятам… Что ты об этом скажешь, Игнат?

Брови Доки поднялись еще выше.

— Думаешь, это я? — ткнул он себя в галстук. И вдруг с облегчением рассмеялся. — Вроде умный ты мужик, Француз, а такую пургу гонишь! Ну посуди сам: зачем я буду на девчонку изжогу нагонять? Чем она мне помешала? — Дока явно перестал нервничать.

Глеб задумчиво потер переносицу.

— Ладно, вопрос второй. Ко мне в руки случайно попал список интересных людей, составленный журналисткой Самарской. Кто-то из этого списка, похоже, ее и пришил. Кто-то… может, мастера бального танца или художник. А может, французская актриса, генерал ФСБ или фотомодель. Там, кстати, и дружок твой Дмитрий Грачев, и сам ты, Игнат Владимирович Дока, с пометкой “криминальный авторитет”. Занятная компашка, я те доложу!.. Так вот, Игнат, если вопрос не покажется тебе чересчур сложным: как ты туда попал?

Папаня небрежно махнул рукой.

— Проще пареной репы. Больше вопросов нет?

Настал черед Глеба поднимать брови.

— Нет, это последний.

Дока расслабленно развалился на спинке сиденья.

— Мастера бальных танцев — это Валька Манько, правильно? Почти два года ее трахаю: у Пашеньки ейного вообще не встает…

— Короче, — поморщился Глеб, — не отвлекайся.

— А я и не отвлекаюсь. Исполнила как-то мне Валюша минет… Ну все, всё! Потом заняла у меня пять штук баксов… Неслабые у нее расценки, да? Ну ладно, заняла она, значит, пять штук и стала зазывать то ли на семинар, то ли на симпозиум, где собираются какие-то крутые люди — покруче президентов, — которые могут меня к чему-то там приобщить… Надо знать Валю: проявишь недоверие — плешь проест и месяц к себе не подпустит. Ладно, говорю, а телки там будут? Самые лучшие, говорит: фотомодели да кинозвезды. Про ФСБ и МВД, сучка, даже не упоминает… В общем, поперся я туда, лох старый. Глядь — а за мной дружок закадычный Малхасянц из МУРа. Его я мигом засек: он и не скрывался, прилип внаглую. Да хрен с тобой, думаю, паси — я на отдыхе. Приезжаю, значит. И первый, кого зырю на этой сходке, Митька Грач. Весь расфуфыренный, падло, по-английски чешет — я те дам! А на сцене какой-то чурка размалеванный фокусы задрючивает, и в зале все прямо торчат. Гляжу вокруг — ни одной нормальной телки, сплошные мымры. Покрутился я там, значит, покрутился…