Дьявол носит «Прада» - Вайсбергер Лорен. Страница 57

– Она опять! – крикнула я голосом реаниматолога, увидевшего на экране кардиографа ровную линию.

– Твоя очередь! – взвизгнула Эмили. Ее пальцы летали по клавишам телефона. Звонок последовал незамедлительно.

Я сняла трубку и даже не стала ничего говорить: я не сомневалась, что голос на другом конце линии не заставит себя ждать. Так и вышло.

– Ан-дре-а! Эмили! С кем это я разговариваю… и почему с вами, а не с мистером Лагерфельдом? А?

Моим первым побуждением было хранить молчание, потому что огонь тяжелой артиллерии и не думал стихать; но, как обычно, мои лучшие побуждения оказались тщетны.

– Алл-ооо? Есть там кто-нибудь? Неужели ни одна из моих секретарш не способна обеспечить простое телефонное соединение? – Ее голос источал сарказм и презрение.

– Нет, Миранда, конечно, дело не в этом. Я прошу прощения, но… – мой голос слегка дрожал, и я никак не могла унять эту дрожь, – дело в том, что мы, кажется, не можем отыскать мистера Лагерфельда. Мы уже позвонили по меньшей мере по восьми…

– «Кажется, не можем отыскать»? – передразнила она высоким тонким голосом, в котором не было ничего моего – вообще не было ничего человеческого. – Как прикажете понимать это ваше «кажется, не можем отыскать»?

Интересно, какое именно из этих четырех простых слов оказалось выше ее понимания? Кажется. Не. Можем. Отыскать. Для меня все было вполне очевидно: даже если мы разобьемся в лепешку, это все равно не поможет нам отыскать Карла Лагерфельда. Поэтому вы, леди, с ним сейчас и не разговариваете. Найдите его сами, если сможете, тогда и поговорите. Десятки язвительных ответов вертелись у меня на языке, но я повела себя, как первоклашка, которую поставили в угол за то, что она болтала на уроке.

– Видите ли, Миранда, мы позвонили по всем номерам, которые имеют отношение к Карлу Лагерфельду, но так его и не нашли, – смиренно пролепетала я.

– Еще бы вы его нашли! – Миранда почти кричала. Обычно такая сдержанная, сейчас она была на грани истерики, однако тяжело перевела дух и продолжила вполне спокойно: – Ан-дре-а. Отдаете ли вы себе отчет, что на этой неделе показы проходят в Париже? – И снова мне показалось, что мы с ней говорим не совсем на одном языке.

– Конечно, Миранда. Эмили сейчас проверяет все парижские…

– А отдаете ли вы себе отчет, что у мистера Лагерфельда есть мобильный телефон? – Я чувствовала, как напряглись и дрожат ее голосовые связки, силясь не сорваться на крик.

– Нет, у нас в списке нет этого номера, так что мы даже не знали, что у мистера Лагерфельда есть сотовый. Но Эмили как раз дозвонилась до его секретаря, она сейчас запишет номер.

Эмили показала мне большой палец; она царапала на листке бумаги какие-то цифры и снова и снова восклицала: «Мерси, да, спасибо, я хочу сказать, мерси!»

– Миранда, мы нашли этот номер. Вас соединить с мистером Лагерфельдом прямо сейчас? – Меня так и распирало от гордости и чувства выполненного долга. Ну и молодцы же мы! Высший пилотаж в штормовых условиях. И ничего, что моя чудесная хлопковая блузка, которой позавидовали две – не одна, две – девушки из отдела моды, под мышками намокла от пота. Какая разница? Я помогла этой буйнопомешанной обрести желаемое, и это преисполнило меня восторгом.

– Ан-дре-а? – Это было похоже на вопрос, но я была всецело поглощена своей статистикой правильных и неправильных обращений. Сначала я полагала, что она нарочно путает наши имена, желая унизить нас еще больше, но потом осознала, что она вполне удовлетворена нашим и без того жалким положением и ей просто не хочется забивать голову такой пустой и бесполезной информацией, как имена двух ее секретарей. Эмили подтвердила это предположение, сказав, что в половине случаев Миранда зовет ее «Эмили», зато в других случаях – «Андреа» или «Элисон» (как свою прежнюю секретаршу). От этого мне стало легче.

– Да? – О черт! Опять какой-то писк! Ну почему я не могу разговаривать с этой женщиной достойно? Ну хоть самую малость?

– Ан-дре-а, я не могу понять, зачем вы там суетитесь и ищете номер Лагерфельда, когда он есть у меня самой. Он дал мне его пять минут назад, но нас разъединили и мне не удается связаться с ним. – Последние слова она произнесла так, будто в этих неурядицах следовало винить весь мир – но не ее, Миранду Пристли.

– О! Э… так у вас есть его номер? И вы все это время знали, как с ним можно связаться? – Я повторила все это специально для Эмили, и Миранда распалилась еще больше.

– Похоже, дошло до того, что моим служащим все приходится повторять раз по двадцать. Я жду, что вы соедините меня с абонентом 03-55-23-56-67-89. Немедленно. Или для вас это слишком обременительно?

Эмили медленно, словно не веря, покачала головой и смяла бумажку с номером, который мы добыли с таким трудом.

– Нет-нет, Миранда, конечно, ничего обременительного. Я сейчас соединю вас. Подождите секундочку. – Я нажала на клавишу «диспетчер», набрала номер, услышала в трубке голос пожилого мужчины и снова ударила по клавише «диспетчер». – Мистер Лагерфельд, Миранда Пристли, вы на связи, говорите, – отчеканила я, как заправская телефонистка. И хотя я имела возможность вместе с Эмили подслушать весь их разговор, я просто повесила трубку. Несколько минут мы сидели молча, я силилась сдержать рвущееся наружу негодование. Вытерла пот со лба, медленно перевела дух. Эмили заговорила первая:

– Я все правильно поняла? У нее все это время был его номер, но она не знала, как его набрать?

– А может, ей просто не хотелось самой его набирать, – с готовностью поддержала я. Я всегда старалась использовать малейшую возможность настроить Эмили против Миранды, тем более что подходящие случаи выдавались нечасто.

– Я должна была знать, – произнесла она, покачивая головой, как будто была глубоко разочарована в самой себе, – ну конечно, мне следовало догадаться. Она часто звонит, чтобы ее соединили с людьми, находящимися в соседней комнате или в ближайшей гостинице. Помню, сначала мне казалось диким – звонить из Парижа в Нью-Йорк, чтобы тебя соединили с кем-то в Париже. Сейчас-то я, конечно, привыкла. Как же я об этом не подумала?

Пришло время обеда, и я уже собралась бежать в столовую, но тут опять зазвонил телефон. Снаряд в одну воронку дважды не падает – я решила проявить характер и ответить на звонок.

– Офис Миранды Пристли.

– Эмили? Я стою под проливным дождем на рю де Риволи, а мой шофер куда-то исчез. Исчез! Вы понимаете? Исчез! Найдите его сейчас же! – Она была в истерике, я ее такой еще никогда не слышала, – может, это вообще был единственный раз в ее жизни.

– Секундочку, Миранда. У меня тут где-то есть его номер. – Я искала по всему столу расписание, которое только что отложила, но мне попадались лишь газеты, старые списки и издания «Подиума». Прошло всего три или четыре секунды, но у меня было такое ощущение, будто я сама стою рядом с ней под дождем и вижу, как намокает ее мех от Фенди и стекает по щекам дорогая косметика. Я словно ждала, что она вот-вот даст мне пощечину и обзовет дрянью, ничтожеством, неумехой и бездарью. Не было времени взять себя в руки, не было времени сосредоточиться на том, что она – всего лишь женщина, обычное человеческое существо (ну, это еще вопрос), которому неприятно стоять под дождем, вот она и срывает злость на своей секретарше, находящейся за три тысячи шестьсот миль от Парижа. Я в этом не виновата. Я не виновата. Я не виновата.

– Ан-дре-а! Во что превратились мои туфли! Вы меня слышите? Вы вообще слушаете? Немедленно найдите моего шофера!

Я чувствовала, что балансирую на грани срыва, к горлу подкатил ком, шейные мышцы напряглись. Не знаю, заплакала бы я или засмеялась, но и то и другое было бы не ко времени. Эмили сразу же обо всем догадалась. Она вскочила и подала мне расписание, даже специально подчеркнула в нем все три контактных телефона водителя: в машине, мобильный и домашний. Другого я от нее и не ожидала.

– Миранда, мне придется перевести вас в режим ожидания, пока я буду звонить вашему шоферу. Хорошо?