Югославская война - Валецкий Олег Витальевич. Страница 10

В это время начинается война и в «Книнской Краине» (как стали тогда называться сербами области Лики, Кордуна, Бании и Далмации, оказавшиеся под сербской властью) боями 26-27 июня за городок Глина. В Глине первый раз были опробованы местные сербские силы сведенные в части ТО и в отдельные отряды «красных беретов"(„книнджей“), четников и прочих добровольцев. Глину выбрали хорваты потому, что до войны гарнизона ЮНА в ней не было, но пока хорватское командование раскачивалось, там была дислоцирована бригада ЮНА, усилившая местную бригаду ТО в составе Первой тактической группы. Хотя хорваты смогли пройти по еще довоенной водной переправе и захватили село Грачаницу и разгромив тамошнюю роту, сербы перешли в контрнаступление и разбили наступавших, захватив несколько танков и БТР. Десятки хорватов было убито, взято в плен и просто утонуло на переправе.

Менее удачно развивались события под Госпичем. Хотя здесь была казарма ЮНА, а большинство милиционеров были сербами, хорваты с началом боев 29 августа смогли захватить центр этого небольшого городка, а потом и казарму. Местные сербы организованные в Госпичкий отряд Лапачкой бригады ТО были вытеснены на окраину. Многие из них не слишком стремились в бой, а отправлялись в Сербию или в соседний Книн, откуда помощь подходит не спешила. Местный командир только сформированного четнического отряда-раде Чубрило отправился за помощью в Белград в штаб опозиционного национального движения СПО (српски покрет обнове — сербское движение обновления). Хотя лидер этого движения Вук Драшкович считался вождем массовых антиправительственных демонстраций в Белграде (9 марта) направленных против власти Слободана Милошевича, военная безопасность вооружила отряд Сербской гвардии (Српска Гарда) в 128 человек и под командованием Джордже Божовича-«Гишки» отправила на фронт под Госпич. Туда же, под Госпич со стороны было послано 9 танков и 4 БТР и собранным в числе около 400 человек отрядом 15 сентября был начат штурм Госпича. Хорваты оказали упорное сопротивление и вдобавок два танка столкнулось и экипаж одного из них бежал, оставив танк противнику. Вскоре «Гишка» лично командовавший своей СГ погибает в бою и как небезосновательно предполагается по заказу спецслужб из Белграда (учитывая что потом в течении года-двух было убито неизвестными в Сербии большое количество «братвы» из «Вождовачкой» (Вождовац — район Белграда) группировки поддерживавшей СПО). В сербских рядах началась неразбериха и в итоге они были выбиты из Госпича. Несколько более успешно, но схожим образом велись бои под Обровцем и в районе Киево. Более активно велись разведывательно-диверсионные действия, однако их результаты войсками на фронте не использовались и поэтому происходили случаи когда целые части попадали в засады, как например это произошло под Дырнишем в районе Попово-села. К тому же неукомплектованные части ЮНА в силу полной зависимости от «миротворческой» политики Белграда и «международного сообщества» играли непропорционально пассивную роль. Местные силы ТО отличались безынициативностью и низкой подготовкой, а то и равнодушием к вопросам подготовки. В силу этого практически всю эту войну вели сводные отряды величиной в роту-батальон и состоявшие в своей большей части из местных и приезжих добровольцев.Подобному характеру войны способствовала и общая стратегия сербской, а отчасти и хорватской сторон следовавшим духу тайного договора Милошевича и Туджмана достигнутого в 1991 году в поселке Караджорджево на границе Сербии и Хорватии. Этот устный договор предусматривал раздел не только Хорватии, но и Боснии и Герцеговины между Белградом и Загребом и само последующее развитие событий подтверждает его существование. Вопрос только в том в каком объеме и по каким этапам осуществлялся бы размен территорий и кто в таком случае оказывался бы в выигрыше. По большому счету было вообще непонятно, зачем нужен такой размен, вызвавший «этнические чистки» больших размеров в Хорватии, а затем и в Боснии и Герцеговине. Подобная политика ввергла государство в хаос грабежей, убийств и беззакония. При этом в самой Сербии продолжали оставатся милионые нацменьшинства, албанцы с началом войны перешли к полному бойкоту госучреждений и их родоплеменные кланы откупаясь от чиновников взятками и тем самым вышли из-под всякого контроля власти. Так как на фронте много не решалось то главную роль стали играть различные «специальные» группы подконтрольные спецслужбам, правда больше смахивавшие на банды. Власть сама разрешила подобную анархию способствовав появлению ряду ей подконтрольных богачей, впоследствии с легкостью соглашавшихся на любые перемены политики верхов. О переменах в идеологии писать тут смысла нет ибо верность идеям в данной войне было вещью непопулярной, а к тому же часто использовалась для обычного мошеничества. Сербская сторона в наибольшей мере была подвергнута политики такого «внутреннего разложения» и многие ее бойцы отличались не на фронте где постоянно на все и вся жаловались и при случае норовили сбежать с позиции, а в тылу пьянством, грабежами, интриганством, сплетнями. Так и не став настоящим войском местные силы оказались неспособными действовать без помощи даже небольших подразделений ЮНА и госбезопасности Сербии,что выяснилось уже осенью 1991 в Западной Славонии.

В полностью зависимой от официального Белграда САО Западной Славонии 3 ноября 1991 года с ничем ни вызванным уходом ЮНА в хорватские руки попадает ее северная часть в районе гор Псуня и Папука. Ответственность за поражение командование ЮНА свалило вину на местную ТО, главным образом на пару сотен местных добровольцев, хотя именно последние отказались уходить, и хотя и между ними были случаи не слишком достойные, остается фактом, что как раз Драги Лазаревич, «четнический» командир добровольческого отряда СРС (српска радикална странка — сербская радикальная партия) погиб в этих боях, добровольно здесь оставшись. Официальный Белград недолго защищал сербские интересы в Хорватии, и по его же просьбе от 9 ноября 1991 года в Хорватии стали размещаться миротворческие войска ООН, столь потом им же проклинаемые, а 23 ноября командование ЮНА (генерал Велько Кадиевич) и хорватское руководство (президент Туджман) подписывают перемирие. 22 декабря хорватский сабор (парламент) провозглашает сербов национальным меньшинством, а 20 февраля провозглашает отказ от общесоюзных законов Югославии. 30 января 1992 года официальные Белград и Загреб подписывают миротворческий план ООН (план Вэнса), что обеспечивает возможность Европейскому сообществу признать 15 января 1992 года Хорватию как независимое государство. Лишь 19 декабря 1991 года провозглашается единая РСК, сначала с Миланом Бабичем во главе, а позднее с другим президентом Гораном Хаджичем из САО Восточной Славонии, но эту РСК никто признавать не посмел, да и сама «третья» Югославия, провозглашенная 28 апреля 1992 года отказалась от всяких территориальных претензий, как к Хорватии, так и к Боснии и Герцеговине, а тем самым, отказалась и от РСК и от еще одного своего детища РС (Республики Сербской) продолжая, правда, в лице своих официальных лиц «неофициально» тешить тамошние народы и власти планами несбыточных объединений. Что же касается еще несколько сот тысяч сербов, оставшихся в 1991 году под хорватской властью, то о них никто уже всерьез и не вспоминал. Кто-то из них сам смог выбраться в Югославию, кто-то уехал в за границу, но немало их так и осталось в Хорватии. И не так уж мало их оказалось в рядах хорватских вооруженных сил.