Любовники - Валенти Джастин. Страница 19
– Возможно, но сам ты никогда не считал, что я слишком молода для тебя, – беззлобно парировала Николь.
– Это вовсе не одно и то же. – Эдвард наклонился вперед и задумался. – У тебя что, менопауза или что-то в этом роде?
– Боже мой! – брезгливо поморщилась Николь. – Эдвард, не надо делать вид, что речь идет о каком-то дешевом романе. Нас с Полом связывает настолько глубокое чувство, что его нельзя измерить временными категориями. Это, если хочешь знать, некое родство душ…
– И тел! – почти истерично гаркнул Эдвард и опустошил стакан. – Не держи меня за сосунка. Вряд ли я поверю в то, что между вами существует платоническая дружба. Он трахает тебя, и в этом разгадка всех твоих тайн. Ну ладно, скажи мне, пожалуйста, что он делает как надо, а я нет? – Эдвард ненавидел себя за подобный вопрос, но ничего не мог с собой поделать. Алкоголь развязал ему язык. Одна мысль о том, что этот сопливый юнец удовлетворяет ее лучше, чем он, старый и опытный мужчина, от которого без ума десятки юных и весьма симпатичных особ, а женщины более зрелого возраста просто визжат от восторга, приводила его в ярость.
Николь попробовала ответить как можно мягче.
– Секс – лишь небольшая часть наших взаимоотношений, – осторожно начала она. – Пол любит меня по совершенно другой причине – он видит всю значимость моей работы, ценит мой талант, а ты только цепляешь ценники на мои произведения и удачно продаешь их.
– Этот мальчишка гроша ломаного не стоит! Он ни черта не знает о том, как делаются дела. Все, что он умеет, так это дуть в свою дудку; всю грязную работу за него исполняет его экзальтированная мамаша. Впрочем, и ты не исключение. И вообще, все вы, художники, думаете, что весь мир вертится вокруг вас самих и вашего пресловутого таланта. Вы кажетесь себе темпераментными, утонченными, носителями некой высшей тайны, священного обряда, а на самом деле преподносите обывателю куски не обработанного как следует металла, камня, дерева или какую-то никчемную мазню на холсте. Правильно, за вас все делают специалисты – коллекционеры, оценщики и дилеры, которых вы презираете за материализм и продажность. Да если бы не мы, вы все влачили бы жалкое существование, ютясь в тесных и грязных подвалах или под скатами крыш!
Это был давно известный и практически неоспоримый аргумент, но Николь обрадовалась, что дело принимает такой оборот. Значит, ее муж пришел в норму и теперь с ним можно разговаривать. Кроме того, это еще раз доказывало, что у них с Эдвардом мало общего, что само по себе облегчало ее задачу.
– Кстати, Пенсильванская академия изящных искусств, – продолжал не без злорадства Эдвард, – попросила прислать ей одну из твоих последних работ. Я отослал им кое-что…
– Что? Что именно ты отослал? Эдвард, ты не имеешь никакого права вторгаться в мою мастерскую!
Эдвард саркастически ухмыльнулся:
– Ты только посмотри, насколько все это абсурдно! Ты связалась с каким-то юнцом и хочешь, чтобы я воспринял это как должное. А я тем временем отослал на выставку твою работу, чтобы ты могла получить деньги. Вот давай и поговорим о том, кто кому больше должен.
– По сути, все это свидетельствует об одном и том же: ты не привык считаться со мной. – Николь опустила голову, отчаявшись переубедить мужа. – В моей мастерской складированы самые разнообразные произведения, которые требуют определенной доработки, – макеты, незаконченные бюсты, предварительные наброски. Разве можно было отправлять на выставку что-либо из этого?
– Господи Иисусе, я даже не вспомню сейчас, что это было! Кажется, какая-то женщина, парящая в воздухе.
– Эдвард, это была просто давнишняя ученическая работа. Я так и не закончила ее…
– Ну и черт с ней! – с досадой промолвил Эдвард. – Я отослал ее, вот и все. У тебя масса всяких вещей, которые можно хорошо продать. Боюсь, теперь, когда ты связалась с этим маменькиным сыночком, тебе просто придется заняться продажей.
– Надо было вначале спросить меня…
– Как, черт побери? Как я мог спросить тебя, если ты в это время была в Лондоне, Венеции или черт знает где?!
Это очень на тебя похоже. Ты всегда больше думала о своих скульптурах, чем о банковском счете.
– Л ты всегда больше думал о деньгах, а не об искусстве, – парировала она. – Вот в этом-то и состоит главная проблема нашего непонимания. Тебе всегда было плевать на меня, я была просто частью твоей коллекции. Ты собираешь произведения искусства, а потом всю жизнь хранишь их у себя, но вовсе не оттого, что они тебе нравятся, а потому что хочешь продать их как можно дороже. Если говорить откровенно, то ты специально ждешь смерти авторов, чтобы цена на их произведения подскочила до небес. Тебя никогда не интересовала моя личная жизнь. Главное – чтоб не было слухов и сплетен…
– Надо же, как ты поглупела за последнее время! Доверилась какому-то сопляку, первому встречному, который навешал тебе лапшу на уши и трахает тебя…
– Эдвард, прекрати! – истерично завопила Николь, утратив контроль над собой. – Слышать не хочу больше этот идиотский аргумент. Это только лишний раз доказывает, что я была права в своих первоначальных намерениях. Я тебе говорю о серьезных вещах, а ты заладил: «Трахает, трахает». Словом, ты говоришь о том, что тебя больше всего волнует и как ты понимаешь наши отношения в прошлом. Ты до такой степени обнаглел, что стал указывать мне, когда я должна испытывать оргазм, а я просто-напросто забыла, что это такое.
Ага! – оживился он. – Я так и знал! Все твои умные разговоры на самом деле объясняются очень просто. Он трахает тебя так, как тебе нравится, а я нет! Смею предположить, что он позволяет тебе взобраться наверх и скакать на нем, как на лошади… – Эдвард запнулся, увидев на пороге Джулию. – Заходи, принцесса! – нарочито бодрым тоном пригласил он дочь. – Присоединяйся к семейной склоке. Твоя мамочка хочет тебе что-то сказать. – Эдвард торжествующе встал и зажег сигарету.
Николь пристально посмотрела на дочь, не зная, с чего начать.
– Знаешь, дорогая, мне кажется, лучше мы с тобой поговорим позже, не сейчас.
Джулия плюхнулась в кресло и вытянула стройные, обтянутые джинсами ноги. После нескольких рюмок водки она чувствовала себя вполне уверенно и готова была обсуждать любые проблемы.