Рыцарь прерий - Валентино Донна. Страница 28

Джеффри, растянувшийся на нелепом розовом одеяле, уставился на нее в полном изумлении. При приближении Джульетты он встал на ноги с такой мощной грацией, что ей захотелось остановиться и полюбоваться его движениями – и, к собственному ужасу, она заметила, что именно это и делает!

Лицо Алмы покрылось тусклыми багровыми пятнами, ужасно не сочетавшимися с ее розовым платьем, розовой шляпкой и розовым одеялом.

– Джульетта!

Мелодичный говор Джеффри немного успокоил ее расходившиеся нервы. Джульетта почему-то подумала, что проживи она шестьсот лет, ей и то не наскучит взгляд его глаз, когда он наклоняет к ней голову. В ту же секунду ее решимость сразу вернуться домой и отругать себя в дневнике увяла, словно нежные стебли гороха в июльскую засуху.

– Мисс Джей!

Приветствие Алмы прозвучало нескрываемо резко.

Джеффри взял Джульетту под локоть и провел к одеялу с аристократической любезностью, подобающей настоящему рыцарю, каковым он себя и объявлял.

Джульетта решила, что именно это так сильно влечет ее к этому человеку. Ему достаточно было только прикоснуться к ней или произнести ее имя, и обычный пикник приобрел черты средневекового пиршества. В присутствии Джеффри все начинало казаться более ярким и впечатляющим, способным наполнить блаженством душу, которая слишком долго была отдана во власть скуки и сурового долга. О Господи, до чего это было приятно!

Усевшись, Джульетта обнаружила, что не может встретиться ни с нарочито-равнодушным взглядом Джеффри, ни с открыто враждебным – Алмы. Она сосредоточилась на угощении, красиво расставленном по одеялу, и почувствовала, как тупое отчаяние снова возвращается на место. Прекрасно зажаренный кролик. Два вареных яйца. Свежесорванная редиска и фасоль. Маленькая чашка вишен. За столь короткое время Алме удалось приготовить славный пикник, особенно если учесть ее положение жилицы в доме вегетарианцев – родителей ее ученика.

Джульетта поймала себя на том, что смотрит на эти два яйца, так уютно устроившихся рядышком и ожидающих, чтобы их очистили. Два яйца, две тарелки, две вилки и два ножа. Алма и Джеффри напряженно молчат, словно пара коршунов, собирающихся броситься на врага, подобравшегося к их гнезду. Всего по два – а вдова Уолберн тут третья.

Ей не следовало приходить.

Она собрала рукой юбку и начала приподниматься, произнося какое-то невнятное извинение, когда Алма бросила быстрый взгляд на Джеффри и, убедившись в том, что он на нее не смотрит, скорчила страшную гримасу, показала Джульетте язык и замахала руками, словно прогоняя курицу.

Изумленно охнув, Джульетта невольно уселась обратно. Ею овладели изумление и неожиданное ребяческое желание ответить Алме не менее невежливыми жестами, каковой порыв она смогла подавить только с великим трудом. Чтобы скрыть свое волнение, она сорвала к головы шляпку и принялась ею обмахиваться, не обращая внимания на то, что поспешно сколотые в пучок волосы при этом распустились. Ее возмущение росло с каждым новым взмахом. Оскорбление навело Джульетту на мысль, что она поступила правильно, придя сюда следом за Джеффри. Она вызывающе взяла кусок жареного кролика и впилась в него зубами, невозмутимо встретив негодующий взгляд Алмы. Дело, конечно, было просто в том, что Джеффри явно нуждается в ее защите: нельзя, чтобы его и без того грубые манеры еще больше испортились из-за невежливого поведения Алмы.

Однако похоже было, что в эту минуту Джеффри совершенно не нуждается ни в какой защите. Он снова устроился на одеяле, приподняв свое сильное тело на локте, и завороженно уставился на развевающиеся волосы Джульетты. В эту минуту он больше всего походил на гладкого леопарда, готовящегося к прыжку.

– Проголодались, мисс Джей? – с обманчивой любезностью осведомилась Алма. – О, я бы захватила у Бекки Уилкокс побольше продуктов, если бы знала, что вы собираетесь к нам присоединиться. Не стесняйтесь, ешьте мою долю. Я знаю, как вы любите поесть.

Не успела Джульетта отреагировать на слова, которые явно следовало считать оскорбительными, как в разговор вмешался Джеффри.

– Поесть! Это времяпрепровождение я тоже очень люблю. – Неожиданно бесшумно и легко для своей атлетической комплекции он придвинулся ближе к Джульетте, осмотрел разложенную еду и выбрал кусок кролика. – Надо думать, тут хватит на троих, Алма, особенно если учесть, что Джульетта подала такой великолепный завтрак сегодня утром.

И кто тут кого защищает? Джульетта почувствовала, как ее лицо заливает волна жара. Она не сомневалась, что замечание Джеффри должно было служить комплиментом, хоть он и не стал ей улыбаться или заговорщически подмигивать. Скорее он старался вообще на нее не смотреть.

– Вам не следовало приходить, мисс Джей. Вы даже не представляете себе, как вы помешали.

Яростный шепот Алмы сопровождался наполовину испуганным, наполовину возмущенным взглядом.

– У вас нет причин для ревности, Алма, – тоже шепотом ответила Джульетта. – В этом плане он меня не интересует.

Тут Джеффри негромко засмеялся, так что Джульетте захотелось провалиться сквозь землю.

– К ревности? Это кто ревнует? – негодующе вопросила Алма в полный голос, и на щеках у нее загорелись красные пятна. – Если из-за вас у половины солдат Форт-Скотта дыхание перехватывает, это еще не значит, что я должна ревновать.

– Вовсе у них не перехватывает… – начала было Джульетта.

– Всем солдатам порой бывает трудно дышать, – прервал ее Джеффри. – Эта профессия часто заставляет задыхаться, особенно когда приходится надевать полные доспехи.

Обе женщины с возмущением посмотрели на него, что нисколько его не смутило: он не сомневался в том, что сила рыцарственной логики заставит их замолчать. Ох уж эти женщины и их перепалки! Кровь Господня, в этом за шестьсот лет ничего не изменилось.

Стоит только рыцарю обратить на какую-нибудь девицу хоть немного внимания – и она моментально пытается заявить на него свои права, щетинится и огрызается на всех остальных, кто осмеливается к нему приблизиться. Если он позволит Алме продолжать ее неуместную атаку на Джульетту, обе женщины наделят его молчание самым глубоким смыслом, а его интересуют только сведения о горных хребтах!

Лучше ему сразу расставить все по местам, иначе розовая Алма будет цепляться за него словно репей, стоит ему только выйти за дверь. От одной лишь мысли об этом его в дрожь бросило. Хотя если представить себе, что за него будет цепляться Джульетта… Нет, об этом лучше даже не думать!

– Может, мы могли бы сейчас обследовать горы? – сказал он, решив направить разговор в интересующем его направлении.

– Джеффри, я же говорила вам, что в этой части Канзаса никаких гор нет! – запротестовала Джульетта.

– Ни единой, – согласно кивнула головой Алма. Опустив глаза, она вдруг кинула на него кокетливый, но одновременно недоверчивый взгляд. – То есть настоящих гор тут нет. Так почему бы вам не объяснить нам, почему вы на самом деле здесь оказались, Джеффри?

Джеффри от досады даже зубами заскрипел. Разве Алма не пообещала ему сведений о горах, которые ему так необходимы? А теперь она мнется, мило его поддразнивает… Словно поддельные горы могут его удовлетворить! Если он расскажет этим женщинам об очень даже настоящей пропасти, сквозь которую он пролетел, чтобы оказаться здесь, то эти недоумевающие и полусочувственные взгляды исчезнут – если, конечно, они не начнут от души над ним хохотать.

Пытаясь разобраться в своих мыслях, он вдруг услышал, что вдали зазвучал низкий рокот. Вскоре подозрительные раскаты превратились в отчаянный топот быстро несущихся лошадей. Шум раздавался над прерией все громче, а уже в следующую секунду послышались выстрелы и пронзительные крики испуганных женщин и детей.

Инстинкт воина заставил его вскочить на ноги еще до того, как Джульетта вскрикнула:

– Приграничные разбойники!

– О Боже, Бин и Джозайя не ошиблись насчет него! Вы меня в заложницы не захватите, Джеффри д'Арбанвиль!

Не успел Джеффри пошевелиться, как Алма закатила ему звучную оплеуху, оглушительно завопила, подобрала пухленькими пальцами подол платья и кинулась бежать.