Барабаны зомби - Батчер Джим. Страница 66

– Они собираются использовать его присутствие в ночь Хэллоуина для того, чтобы за ним явилось как можно больше древних духов. А потом они собираются связать их заклятием и пожрать – в этом случае вся сила этих духов перейдет к ним, а это мало не покажется.

Она смотрела на меня, чуть приоткрыв рот.

– Это такой ритуал… вроде вознесения? Настоящего?

– Угу, – кивнул я.

– Но это… это безумие какое-то.

– Эти люди и так безумны, – согласился я. – То, что вы мне скажете, может помешать им. Это может спасти множество жизней – и не в последнюю очередь конкретно мою.

Она зябко охватила себя руками; лицо ее слегка побледнело.

– Мне нужны эти стихотворения, – продолжал я, – потому что я сам собираюсь призвать Эрлкинга и отвлекать его достаточно долго, чтобы это сорвало их планы.

– Но разве это не опасно? – спросила она.

– Не так опасно, как не предпринимать ничего, – ответил я. – Что ж, теперь вы знаете, зачем. Вы мне поможете?

Она прикусила нижнюю губу, словно обдумывая мою просьбу, но глаза ее искрились.

– Скажите «пожалуйста».

– Пожалуйста, – произнес я.

Улыбка ее сделалась чуть шире.

– «Пожалуйста-пожалуйста»?

– Не давите на меня, – почти прорычал я, хотя сомневаюсь, чтобы это вышло слишком уж угрожающе.

Она улыбнулась мне.

– Это может занять несколько минут. Я ведь не заглядывала в эту книгу некоторое время. Мне нужно подготовиться. Помедитировать.

– Так сложно? – спросил я.

Она вздохнула, и улыбка исчезла с ее лица.

– Столько всего у меня в голове; порой она напоминает мне библиотеку. Проблема не в том, чтобы вспомнить. Вот найти, куда я это задвинула – это серьезно. И потом, далеко не все приятно вспоминать.

– Я знаю, каково это, – кивнул я. – Я тоже видел кое-что такое, чего с удовольствием забыл бы.

Она кивнула в ответ и уселась на диван лицом ко мне. Потом подобрала ноги под себя и поерзала, устраиваясь поудобнее. Это движение вышло у нее на редкость интригующе. Я постарался не выказывать очень уж откровенного интереса и полез в карман ветровки за блокнотом и карандашом.

– Хорошо, – произнесла она и закрыла глаза. – Дайте мне минуту, и я начну декламировать.

– Идет, – кивнул я.

– И не глазейте на меня.

Я отвел взгляд.

– Я не глазею.

Она фыркнула.

– Вы что, никогда груди женской не видели?

– Да не глазею я, – возмутился я.

– Конечно, – она открыла один глаз и ехидно посмотрела на меня. Потом закрыла его и сделала глубокий вдох.

– Вы меня дразните, – буркнул я.

Она снова улыбнулась, и на этот раз выражение лица ее изменилось, сделавшись далеким, отрешенным. Плечи ее расслабленно опустились, и когда она снова открыла глаза, взгляд их смотрел мимо меня, в пространство. Так она посидела с полминуты, замедляя дыхание, а потом глаза ее задвигались, словно скользя взглядом по строчкам.

– Вот, – медленно, словно в полусне произнесла она. – Пибоди. Это он собрал литературные источники воедино.

– Мне нужны только стихотворения, – сказал я. – Обложку не обязательно.

– Ш-ш, – сказала она. – Это не так легко, как кажется, – теперь уже и пальцы ее дергались, переворачивая страницы невидимой книги. – Ладно, – произнесла она еще через полминуты. – Готовы?

Я раскрыл блокнот и взял карандаш наизготовку.

– Готов.

Она начала декламировать стихи, а я принялся записывать их. Ни в первом, ни во втором стихотворении не обнаружилось ничего полезного, но в третьем я сразу уловил ритмику и кодовые слова призывного заклинания: каждая строка, взятая по отдельности, оставалась совершенно безобидной, но все вместе они дополняли друг друга, выстраиваясь в формулу магического ритуала. При надлежащей концентрации, при соответствующем усилии воли простые рифмованные строчки могут проникнуть за границы мира смертных и привлечь внимание смертоносного охотника-фэйре, известного как Эрлкинг или повелитель гоблинов.

– Вот это, – тихо произнес я. – Только мне нужно наверняка знать, что это именно те самые слова, без единой ошибки.

Шила кивнула; взгляд ее продолжал смотреть куда-то мимо меня. Рука ее перелистнула невидимую страницу обратно, и она повторила мне стихотворение с самого начала, на этот раз медленнее. Я проверил и перепроверил свои записи: все сходилось.

Дело в том, что любая ошибка в формуле вызова чревата последствиями. Если вы спутаете слова, в лучшем случае заклинание не сработает, и ваши усилия ни к чему не приведут. Может выйти и хуже: ваше заклинание призовет из потустороннего мира кого-нибудь не того – например, тварь, которой не терпится вырвать вам физиономию своими длинными, заканчивающимися щупальцами конечностями. Ну, и наконец, при наиболее неприятном для вас обороте событий, неправильное заклинание может призвать того, кто вам нужен – в нашем случае Эрлкинга, – но только крайне оскорбленного тем, что вы не удосужились пригласить его как положено. Наделенные сверхъестественной силой создания из мира духов обладают возможностями и характером из тех, о которых снимают фильмы ужасов… в общем, я не завидую тому, на кого оборачивается их гнев.

Стоит вам призвать кого-то неправильно, и вы почти ничего не сможете сделать, чтобы защитить себя. Это превращает ритуал вызова в довольно рискованное предприятие. И если я собирался призвать в Чикаго Эрлкинга, мне необходимо было быть совершенно уверенным в том, что делаю это правильно, иначе это могло стоить мне головы.

– Еще раз, – вполголоса попросил я Шилу, когда она кончила. Наверняка так наверняка.

Она кивнула и начала снова. Я проверил записи. Все совпало слово в слово и в третий раз, так что вероятность ошибки сделалась предельно мала.

Еще минуту я смотрел в блокнот, пытаясь впитать в себя заклинание, вжиться в его ритм, в цепочку гласных и согласных, имевших к языку лишь косвенное отношение. И дело не в стихотворении – тут важна частота, сигнал, сочетание звука и ритма, и я загонял его в память с максимально возможной точностью, так же, как я делаю это, чтобы призвать духа с помощью его истинного имени. В этом смысле все стихотворение представляло собой некий аналог имени Эрлкинга. Он должен был откликнуться на него таким же образом.

Когда я поднял через несколько минут взгляд, я ощутил на себе мягкое давление взгляда Шилы. Она смотрела на меня, и в глазах ее застыла тревога.

– Вы или неописуемо глупы, или один из самых смелых мужчин, кого я знаю.

– Пусть лучше буду глупым, – беззаботно сказал я. – Исходя из моего опыта, труднее ошибиться, если тебя считают дураком.

– Если вы используете заклинание, – тихо произнесла она, пропустив мою шутку мимо ушей, – и с вами случится что-то плохое, вина за это ляжет на меня.

Я покачал головой.

– Нет, – возразил я. – Я знаю, что делаю. Это будет моя собственная ошибка.

– Я не уверена, что это освобождает меня от ответственности, – она нахмурилась. – Могу ли я помочь вам еще чем-нибудь?

– Я и так вам очень обязан, – заверил я ее.

– Да, – серьезно кивнула она. – Возможно. Но мне нужно знать, что я сделала все, что могла. Что если с вами что-то случится, то не из-за того, что я чего-то не сделала.

Несколько секунд я вглядывался в ее лицо, потом невольно улыбнулся.

– Вы очень серьезно относитесь к вопросам ответственности, – заметил я.

– А что, вы считаете, что я должна относиться к этому по-другому? – парировала она.

– Ни в коем случае, – заверил ее я. – Просто необычно, когда кто-то… ну, поймите меня правильно, но я не привык, когда в том, что касается силы…

Она чуть улыбнулась.

– Не требуется много силы, чтобы причинить кому-то боль. Это гораздо проще, чем исцелять. Это всегда так, во всем. Не только в магии.

– Угу, – согласился я. – Но только далеко не все, похоже, понимают это, – я накрыл ее руки правой ладонью. Руки у нее были мягкие, очень теплые. – И спасибо, вы мне очень помогли. Если я могу отплатить вам чем-нибудь…