Жемчужина императора - Гулик Роберт ван. Страница 30

Когда судья вернулся в здание суда, он сразу же прошел в свои покои. Ему было жарко, и он устал. Он принял ванну, надел чистый летний халат из хлопка и легкую кисейную шапочку. Затем он направился в свой кабинет. Старшина Хун уже ждал его там.

Судья взял веер из журавлиных перьев, сел за стол и начал энергично обмахиваться. Не успел он дойти до кабинета, как опять сильно вспотел какая жара! Судья живо поинтересовался:

— Ну, какие новости?

— Мне повезло, ваша честь, я встретил болтливую служанку из дома Ку в ближайшей овощной лавке. Без труда мне удалось узнать, что действительно господин Ку сегодня рано утром ездил верхом на прогулку.

— И часто он совершает такие прогулки?

— Раньше такого не было никогда, ваша честь. Служанка сказала, что вся прислуга пришла к выводу, будто господин Ку решил немного развеяться после смерти госпожи Янтарь. Женщина также добавила, что, несмотря на разницу в возрасте, они очень любили друг друга и что госпожа Янтарь помогала Ку ухаживать за его первой женой. Это был дружный счастливый дом, по словам служанки.

Хун ждал, что судья как-то отреагирует на эти новости, но он промолчал. Вдруг судья Ди выпрямился в кресле и указал на две небольшие бамбуковые пластинки, которые лежали среди бумаг на столе.

— Когда их принесли? — спросил он.

— Несколько минут назад их доставил стражник от Южных ворот, ваша честь.

Судья напряженно изучал их. Они были примерно одинакового размера, и на каждой был написан номер 4207». Но на одной пластинке номер был выведен кое-как, рукой необразованного человека, а на другой его написали каллиграфически. На последней он обнаружил почти незаметную черточку, разделяющую пластинку на две равные части. Судья послюнявил палец и стер номер. Он положил пластинку в рукав и с довольной улыбкой сказал:

— Этот пропуск я оставлю у себя. Другой можно вернуть обратно. А теперь я расскажу о визите к подруге Шен Па, госпоже Лян.

— Какая она, ваша честь? — с нескрываемым любопытством спросил Хун. — Она и в самом деле такая утонченная и воспитанная?

— При виде ее слово «утонченная» последним приходит в голову, — лукаво ответил судья Ди. — Она женщина-борец из Монголии, и притом довольно злобная!

Вкратце он изложил старшине свой разговор с вей и заключил:

— Итак, мы знаем, что действительно существует маньяк, который нанял сначала Тона, а потом Ся, чтобы они искали женщин для удовлетворения его низменных желаний. И безусловно, это тот самый изверг, который совершил три убийства.

— Значит, мы можем исключить первый вариант, ваша честь, я имею в виду господина Ку Юаньляна? Я допускаю, что из-за ревности он мог убить свою вторую жену и ее любовника. Но Ку конечно же не извращенец, который ради удовольствия будет мучить женщин!

— Я не уверен в этом, Хун. Для окружающих и для своих слуг Ку — культурный человек, любитель искусства и заботливый муж, но вполне возможно, его натура имеет оборотную сторону. Люди такого сорта, как правило, скрывают свои порочные наклонности. Поэтому дела, в которых замешаны подобные типы, очень трудно раскрыть. Единственными людьми, знающими истинный его характер, являются жены. Если рассматривать его с этой точки зрения, то история о том, что госпожа Ку собиралась пойти к своим друзьям и вдруг потеряла память, звучит совсем неубедительно. Что, если на самом деле она убегала от мужа, который постоянно издевался над ней? А ее помешательство было результатом безысходного отчаяния от жестокого обращения с ней! Вспомните шрамы на теле Янтарь, которые лишь подтверждают мое предположение. Должен признать, что в таком случае ее любовная связь с Тон Маем и желание сбежать с ним имеют свое оправдание.

Какое-то время судья медленно обмахивался веером, затем сказал:

— Покинув госпожу Лян, я направился к господину Яну в его лавку древностей. Госпожа Лян сообщила мне, что преступник, скорее всего, собирает старинные предметы искусства, и я решил получить сведения о клиентах господина Яна. Он дал весьма любопытную характеристику Ку Юаньляну. — Судья рассказал Хуну о случае с персидской чашей. — Ку разбил бесценную старинную вазу только потому, что на ней был маленький изъян. Легко представить состояние Ку, когда он узнал, что посягнули на его собственность, а именно — госпожу Янтарь. Супружеская неверность — самый серьезный изъян, что может быть у женщины. — Судья нахмурился и покачал головой. — Но есть одна загвоздка! Предположим, что Ку извращенец, но зачем тогда ему нанимать убийцу, для чего ему Ся? Таким образом он отказывает себе в удовольствии убить ее собственными руками? — Судья в сомнении посмотрел на Хуна.

— Есть еще одна деталь, которая указывает на Ку, ваша честь. Я имею н виду тот факт, что Ся и Тон работали на него, отыскивая по округу ценные вещи.

— От Яна я узнал, — отрывисто произнес судья Ди, — что доктор Пэн и господин Куан Минь тоже большой любитель старинных предметов искусства.

Громкий звук большого бронзового гонга раздался в здании суда. Он возвещал о том, что скоро начнется заседание.

Подавив тяжелый вздох, судья встал с кресла. Старшина Хун помог ему облачиться в официальную одежду из тяжелой зеленой парчи, затем он передал ему бархатную черную судейскую шапочку. Надевая ее перед зеркалом, судья Ди сказал:

— Я постараюсь закончить заседание как можно быстрее, старшина! После этого ты пойдешь к Шен Па и узнаешь, что ему удалось выяснить насчет заключавшихся на состязаниях пари. Между прочим, можешь ему сказать, что я лично замолвил за него словечко перед госпожой Лян. Потом сходишь на постоялый двор «Восемь Бессмертных» и расспросишь хозяина о господине Куане. Как часто он останавливался там, на какой срок и кто к нему приходил. Также узнаешь, имел ли он дело с проститутками, и если имел, то поинтересуйся, не жаловались ли они на него. Я хочу иметь полное представление об этом слишком вежливом человеке.

Старшина выглядел ошеломленным, но задавать вопросы не было времени. Он отодвинул тяжелый занавес, и судья Ди прошел в зал заседаний. Пока он поднимался на помост и усаживался за высоким столом, многоголосый гул в зале стих. Старшина Хун, стоящий по правую руку от судьи, наклонился к нему и прошептал: