Есть упоение в бою - Ван Вогт Альфред Элтон. Страница 8

Тогда он направился к домикам-квартирам, чувствуя себя хотя и спокойно, но все же испытывая некоторую грусть. Он понял, что тело его продолжает жить несколько отличной от деятельности мозга, самостоятельной жизнью. Оно было счастливо, находясь рядом с телами его спутников.

Получалось, что подобного рода чувства волновали и людей прошлого. Странным было только то, что подобную информацию не выдавали обучающие машины, когда он готовился к выходу за барьер. То ли это не было заложено в их программу, то ли они посчитали ненужным доводить до его сведения такого рода детали.

Впрочем, поскольку это его не слишком беспокоило, он махнул на все рукой и быстро добрался до улицы, где поселились его спутники и где он собирался поселиться сам.

Модиун с облегчением обнаружил, что присмотренная им квартира между человеком-медведем и человеком-ягуаром остается ещё незанятой. Значит, ему не нужно будет выбирать другую, а потом объяснять своим спутникам, почему он сменил жилье.

Не теряя времени на бесполезные споры с машиной, он просто применил технику воздействия мыслью, благодаря использованию которой человеческий дух контролировал материю. Высвобожденная им сила уничтожила считавшиеся неразрушимыми электрические связи блокирующего реле дверного запора.

Поскольку все это было проделано безупречно, то, как ему казалось, не были нарушены соединения механизма с контролирующим компьютером, находящимся где-то далеко от маленького домика. Ему достаточно было лишь разблокировать дверной запор. Затем Модиун повернул ручку и толкнул дверь, которая тут же отворилась.

Теперь он мог войти, но что-то удерживало его на пороге. Обернувшись, он долго смотрел на открывавшуюся перед ним часть o`mnp`l{города Халли. Сам он чувствовал себя настоящим человеком в отличие от тех существ, которые его окружали. Большинство из них приспособилось к окружающей жизни и больше не изменялось. И хотя человек извлек этих существ из их животной сути, это не стало толчком для их дальнейшего развития на пути прогресса.

Для того чтобы их трансформировать, были применены чудеса биологии. Цепи молекул закодировали на дальнейшее постепенное изменение, и в течение тысяч лет это кодирование соответствовало поставленной задаче. Но, к сожалению, не более того. Модиун представил себе, как массы этих людей-животных, считая, что они счастливы, подходили к автоматам для раздачи пищи, общались с компьютерами, забирались в свои квартирки и делали то, на что были сами запрограммированы, или то, что требовали люди-гиены.

Самое странное заключалось в том, что люди-гиены оказались единственными существами из всех, сумевшими изменить кодирование. Почему это случилось и как?

Вот такого рода мысли проносились у него в мозгу.

«Все же самые великие здесь мы», — подумал он и впервые почувствовал, что правильно поступил, выйдя за барьер для оценки того, что сделало время с планетой людей.

Оправдав таким образом свое пребывание за барьером, он вошел в квартиру, где собирался некоторое время прожить под личиной человека-обезьяны.

До тех пор, пока не явится Судлил.

Случай с вооруженным человеком-гиеной потускнел на фоне открывающихся перед ним перспектив, поскольку миссия его выглядела все более и более важной, а сам он становился все более заметной и ответственной личностью.

Заметной? Но это же просто пока невозможно.

«Никто не станет искать меня здесь, — подумал Модиун. — Я ведь просто обезьяна, проездом оказавшаяся в Халли. А этот пистолет, если и должен был кого-то убить, то вовсе не меня. Логика самая простая. Так что не стоит больше ломать над этим голову».

И он окончательно отбросил все мысли об этом.

Проснулся Модиун, когда в комнате было уже совсем темно, и тут же почувствовал, что над ним склонился кто-то с оружием в руках…

Поскольку времени на размышление не оставалось, Модиун просто мысленно приказал противнику застыть на месте.

Потом он встал и включил свет. Окаменевший человек-гиена стоял, согнувшись, над постелью с ножом в руке. Приказ застыть застал его в момент движения, и он оказался в неустойчивом положении.

Модиун, который раньше не занимался подобного рода воздействиями на животных, теперь с любопытством рассматривал своего нового противника, чувствуя в то же время, что внутри у него все кипит от возбуждения. Со стороны могло показаться, что он изучает незваного гостя совершенно беспристрастно. Благодаря тому, что Модиун знал о процессах, происходящих в живом организме, он понял, что под его воздействием в теле человека-гиены резко высвободились компоненты, способствующие отвердению.

Получилось так, что Модиун дал команду выделиться тем веществам, которые ведут к артриту, параличу, образованию камней в почках и обызвествлению стенок кровеносных сосудов, что и вызвало общее одеревенение.

Он чувствовал, что человек-гиена испытывает сильнейшую боль, mn, подойдя к нему, прежде всего забрал нож. Это было не так легко сделать, поскольку отвердевшие пальцы, казалось, слились с рукояткой. Тем не менее он справился с этим, а потом проверил карманы пришельца. Там он обнаружил несколько таблеток, издающих резкий запах. Усилив свои обонятельные способности, Модиун понял, что таблетки содержат сильный яд.

Понюхав лезвие ножа, он установил, что оно издает подобный же запах. Больше ничего в карманах не было.

Испытывая жалось к живым существам, он позволил образоваться в теле человека-гиены небольшому количеству жидкости, и тот инертной массой со стоном рухнул на кровать.

Собственно, так это все и должно было происходить. В теле начиналась внутренняя перестройка, которая могла продлиться целый день, прежде чем существо оправится от шока и обретет возможность двигаться. Постепенно в его мозгу и клетках тела начнет скапливаться жидкая субстанция, а поскольку человек-гиена не являлся больным от рождения, то в конце концов равновесие в организме восстановится.

Впрочем, Модиун точно не знал, когда сможет заговорить его потенциальный убийца, чтобы расспросить его о мотивах готовившегося преступления. Он припомнил, что обучающие машины считали: голос вернется не ранее чем через две недели.