И вечный бой... - Ван Вогт Альфред Элтон. Страница 10

У Модьуна не было времени подумать, как лучше отреагировать. Поэтому он превратил противника в камень.

Тогда он включил свет и встал. Человек-гиена стоял неподвижно, склонившись над его постелью, и крепко сжимал нож. Он был захвачен врасплох во время нанесения удара, и его положение было динамически неустойчивым.

Модьун, конечно, никогда раньше не применял метод превращения в камень на живых существах и теперь смотрел на свое творение, чувствуя возбуждение в теле. Он — сам, думающая личность — изучал незваного гостя с полной беспристрастностью. Из того, что он знал о процессах, которые запускаются в живом организме таким способом воздействия, он понял, что все потенциальные возможности тела человека-гиены для затвердевания были мгновенно освобождены.

Модьун вызвал у человека-гиены артрит, паралич, камни в обеих почках, затвердение артерий и, вообще, окостенение всего тела… Модьун подозревал, что тот чувствует сильную боль, поэтому он подошел и вынул нож из его руки — или, скорее, попытался это сделать.

Нелегко… Пальцы, казалось, застыли вокруг рукоятки. Но Модьун вытянул нож, внезапно сильно рванув. Затем он проверил карманы у существа, нашел несколько таблеток и, усилив свое чувство обоняния, установил, что они ядовиты.

Модьун понюхал лезвие ножа. Тот же запах. Метод двойной попытки подстраховки.

Больше ничего он не нашел.

Чувствуя жалость к другому существу, он оставил в его теле немного жидкости — минимум.

Человек-гиена упал на кровать. Он лежал там, словно мокрая масса, и так было на самом деле.

Сейчас в его теле началась внутренняя перестройка. Может быть, ему потребуется день, чтобы оправиться от шока и быть в состоянии двигаться. Некоторое время после этого в мозгу его будет избыток жидкости и слишком много воды в каждой клеточке. Но так как, очевидно, человек-гиена не был болен и в его системе не было естественного нарушения, то, в конце концов, он придет в себя.

Модьун не знал, когда можно будет расспросить предполагаемого убийцу о его мотивах. Ему казалось, он помнил, как обучающие машины много лет назад говорили, что необходима одна или две недели, пока голосовые связки восстановятся достаточно для того, чтобы существо смогло говорить.

Все это не имело значения. Значение имело то… Несомненно, кто-то искал его.

Логика говорила, что этого не может быть, но факты — вещь неопровержимая. Два покушения на его жизнь. Это невозможно в мире, где нет преступлений. Но все же это случилось.

Модьун мгновенно решил, куда он должен пойти, чтобы провести первую проверку.

Итак, вскоре после трех часов ночи, полностью одетый Модьун распахнул входную дверь столовой, работающей круглосуточно, и пошел к боковому выходу, через который он каким-то образом (случайно?) попал во двор и оказался лицом к лицу с вооруженным человеком-гиеной.

Что-то в этом беспокоило его. Мгновенное замешательство…

«Усилитель мысли направил меня через ту дверь, — анализировал Модьун.

— Он включался только на мгновения».

В течение секунд усиленная мысль осторожно подталкивала его через эту боковую дверь… Все выглядело так, как будто это его собственная мысль. Осторожно, согласно его собственной цели. В шумном окружении он не заметил постороннего воздействия.

Модьун предположил, что одновременно четверо его друзей-животных подверглись такому же умственному давлению, которое направило их мимо той же двери, и они не заметили его исчезновения. Это никак не могло быть проблемой. Животные-люди не знают таких вещей.

Убежденный в своей правоте, Модьун решил для себя:

«Путь, по которому я сейчас иду, выведет меня к компьютерному центру и к тому, кто там находится. И тогда я буду знать, в чем проблема».

Модьун даже не предполагал, с какой невероятной проблемой столкнется.

Была ночь… только на востоке появилось слабое сияние…

Модьун вошел в компьютерный центр через парадный вход и оказался в мире металлических панелей, залитых слабым светом; некоторые панели простирались от пола до высокого потолка.

Были слышны слабые звуки; насколько Модьун мог определить, он слышал только звуки машин и их органов управления. Легкие щелчки, когда блоки один за другим соединялись с основной машиной или отключались от нее.

Это ничего не означало и не имело значения. Тут царил заведенный порядок, все работало в том же автоматическом режиме много тысячелетий и, вероятно, будет продолжаться, пока на планете не исчезнет жизнь.

Модьун миновал несколько дверей, прошел по коридору и спустился вниз по ступенькам — к центральному устройству.

«Вот вы где», — подумал Модьун.

Машина, перед которой он очутился, казалась обыкновенным компьютером универсального типа. Но из этого компьютера исходила направляющая мысль, которая заставила его выйти из боковой двери столовой.

Через минуту Модьуна удивило, что ему позволили зайти так далеко без дополнительных препятствий. Он чувствовал… сопротивление… своему присутствию. Поразительно, что он не мог осознать это яснее, он, который был таким чувствительным.

Ладно, скоро он все узнает.

Он заговорил с компьютером, требуя разъяснений. В помещении для машины его голос повторяло эхо. Он ясно чувствовал, что прошло много, много столетий с тех пор, как шум жизни нарушал тишину замкнутого пространства.

Последовала пауза, которая сама по себе показалась ненужной, так как компьютер всегда отвечал сразу (за исключением этого раза).

Наконец, прозвучал ответ компьютера:

— Я получил инструкцию проинформировать вас, что Нунули, хозяин планеты, поговорит с вами лично, как только подойдет сюда, на что потребуется около минуты.

У Модьуна было шестьдесят долгих секунд, чтобы обдумать значение этих слов. Так как он полностью контролировал все происходящее, то почувствовал удивление, услышав ответ компьютера.

Минута прошла. Где-то у него за спиной открылась дверь.