Луна светит безумцам - Батчер Джим. Страница 60

Дентон начал спотыкаться. Я, крадучись, следовал за ним и думал о Сьюзен. Я представил, как мы умчимся с ней и будем вместе лакать горячую, сладкую кровь, а потом я возьму ее… Меня затрясло от нетерпения, и я бросился на Дентона. Толкнул, повалил, добрался до горла. Этот глупец сорвал пояс и вернулся в мерзкий облик двуногого.

— Прошу, — хрипнул он. — Заклинаю. Не убивай меня. Не убивай.

Я зарычал и крепче стиснул зубы. Под моим языком бился его пульс. Не убивать?! Он прекрасно знал главный закон джунглей — и при этом осмелился на жалкую мольбу? Последние мозги от страха потерял. Не видит, кто перед ним. Воображает, что увечного бедолагу пощадят и оставят в живых, стоит немного похныкать? Может, его еще и с ложечки покормить?

Умора.

Мягкая, податливая глотка дрожала в моих клыках. Я хотел почувствовать, как он умирает. Что-то подсказывало мне, что предыдущий жизненный опыт — просто детские забавы по сравнению с предстоящим приключением. Нетерпение росло, однако Дентон не переставая скулил, молил, плакал… и я колебался. Нет! Меня захлестнула волна раздражения. Я не поддамся слабости. Никакой пощады! Мне нужна его кровь. Мне нужна его жизнь. Он сражался и проиграл. Он умрет. Я убью его и займу место победителя.

Пусть знает наших!

— Гарри! — прошептал испуганный голос.

Я оглянулся, не выпуская мягкую глотку. Неподалеку стояла Сьюзен. Вся в лунном серебре, изящная и стройная, хоть и о двух ногах. Ремешок камеры переброшен через плечо, но сама камера забыта и болтается где-то у бедра. От девушки исходило благоухание — божественный аромат духов и недавнего совокупления. В отчаянно распахнутых глазах застыла немая просьба. Часть меня требовала пренебречь этим взглядом и немедленно разорвать врага на куски, но выражение ее лица…

В глазах Сьюзен плескался ужас.

Я ужаснул ее.

— Бог мой! — потрясенно шептала она. — Гарри!

Сьюзен рухнула на колени, не в силах отвести взгляд.

Под моим языком бьется пульс. Живая плоть трепещет. Одно движение — и конец сомнениям, вопросам, страхам. Конец всему.

«Конец Гарри Дрездену…» — будто наяву, сообщил невозмутимый голос.

Сила. В ней все дело. Пояс отдал Силу и магию, опьянил неслыханной мощью, источник которой я распознал только сейчас. Тьма. Это ее уверенность, ее опрометчивый и беззаботный эгоизм. Она легко подловила меня на крючок, потому что сердце по доброй воле шло на призыв.

Я выплюнул глотку Дентона и попятился. Потом заскреб лапой по животу. Желудок судорожно скрутило в резком приступе тошноты. Пояс словно бы почуял мою решимость. Он боролся. Я всхлипнул и сорвал проклятую штуковину, попутно разодрав рубашку и чувствуя, как тело неотвратимо тяжелеет, становится неуклюжим и больным. Раны, о которых я забыл, будучи в настоя… в волчьем облике, жестоко мстили бренному телу человека. Я зашвырнул пояс так далеко, насколько хватило сил, и ощутил на лице горячие слезы по утраченной радости, по утраченной и отныне навек недоступной Силе.

— Ублюдок! — заорал я на Дентона. — Скотина! Будь ты проклят!

Он лежал на боку, едва дыша. Из бесчисленных ран хлестала кровь, лодыжка была неестественно вывернута. Я подполз, схватил его пояс и отшвырнул вслед за первым.

Сьюзен бросилась ко мне, но я успел ее остановить:

— Не тронь меня! Не прикасайся!

Мой свирепый окрик полоснул ее, как нож.

— Гарри! — пролепетала она. — Милый, мы увезем тебя. Увезем прочь отсюда.

Из ельника донесся жуткий вой. Среди деревьев что-то мелькнуло, и через мгновение на поляну во главе маленького отряда вышла Мерфи. За ней в неуклюжую цепочку растянулись голые мальчики и девочки. В здоровой руке Мерфи держала пушку. Наверное, подобрала у мертвых фэбээровцев.

— Отлично! — сказал я, плечом оттесняя Сьюзен в сторону. — Мерфи, ты и Сьюзен забираете детей и убираетесь. Живо!

— Я остаюсь, — отрезала Мерфи.

Она метнула на Дентона яростный взгляд и тут же отвела глаза. Мерфи и пальцем не пошевелила, чтобы осмотреть его раны. Может, она не против, если он истечет кровью…

— Ты не справишься с Макфинном.

— А ты? — спросила она. Потом склонилась ближе и охнула: — Гарри, у тебя вся рожа в крови.

Я рявкнул:

— Забирай детей и вали, Кэррин. Дай мне все уладить.

Мерфи взвела курок.

— Здесь я — полицейский. Только я могу произвести аресты. К тому же не мешало бы разобраться, где плохие дяди, а где хорошие, — натянуто улыбнулась она.

Я выругался, и небу стало жарко.

— Спорить некогда. Черт с тобой! Сьюзен, уведи детей к фургону!

— Но, Гарри… — заикнулась она.

Нервы и без того на пределе. Я не выдержал и пронзительно завопил:

— Черт бы вас подрал! Еще трупов захотелось?! Уведи дете-ей!

Сьюзен побледнела как полотно и молча повернулась к дрожащей, мокрой Джорджии, стоявшей ближе всех. Она взяла одурманенную девочку под руку и тихонько повела за собой шатающуюся братию. Я смотрел им вслед. В душе бурлил гнев. Испуг и раскаяние только усилили сумятицу.

Громовой рык огласил дальнюю опушку. Елки тряхнуло. И сразу же раздался визг, полный мучительной боли. Тера. Ее голос. Визг захлебнулся. Наступила тишина. Мы с Мерфи застыли, напряженно вглядываясь в еловую чащу. На минуту мне показалось, что я увидел два алых зрачка.

— С тыла обходит, — сказала Кэррин.

— Ага, — откликнулся я.

Луп-Гару сейчас на взводе. Погоня за Терой привела его в бешенство, и он бросится на первого встречного. По себе знаю. Я горько усмехнулся.

— Что делать будем? — Мерфи сжала рукоятку револьвера. Даже костяшки побелели.

— Пойдем за ним. Надо прикрыть детей и Сьюзен. Кстати, как насчет Марконе?

— В смысле?

— Он нас выручил. За нами должок.

Мерфи это обстоятельство не слишком обрадовало.

— Так ты хочешь вытащить его оттуда?

— Я хочу, чтобы эта зверюга осталась голодной. А ты?

Мерфи прикрыла глаза и выдохнула.

— Черт с тобой. Согласна, — сказала Кэррин. — Дрезден, ты будто нарочно меня подставляешь. С моей гибелью свидетелей больше не останется, не так ли?

Я огрызнулся:

— Если боишься за свою шкуру, беги, догоняй Сьюзен. Разделимся. Может, кто-то и прорвется.

— Да пошел ты, Гарри Дрезден, — рассвирепела она.

«Хорошенькая получится эпитафия», — подумал я, не желая тратить попусту дыхание на глупую перебранку.

Глава 33

Короткими перебежками я ввинтился в заросли и чуть не споткнулся о тело Харриса. Пули размозжили ему лицо. В мертвой руке — револьвер. «Значит, Кэррин подобрала оружие Уилсона», — машинально отметил я. Уилсон лежал неподалеку. Мертвый. Мертвее не бывает. На груди запеклась толстая корка. Поодаль — полуобнаженная Бенн. Юбка набрякла от крови. На талии сереет что-то грязное. Похоже, остатки волчьего пояса. Наверное, он лишился магической силы со смертью владелицы. Я старался не смотреть на разодранное горло и куски мяса, которые болтались на ее ногах. Я старался не смотреть, старался не дышать, боясь вдохнуть сладкий аромат, и очень старался подавить волну самодовольства, вновь прокатившуюся по сердцу.

Я содрогнулся и затрусил мимо трупов. Ночь сегодня тихая. Лишь ветер да скрип канатов, которые удерживают меж елей охотничий насест. Марконе висит в той же позе, спеленатый, как младенец. Для человека, не привыкшего к ежедневным самоистязаниям, положение не самое завидное. Я не видел выражение его лица, но почти физически чувствовал, как он мучается. Когда порыв ветра плавно раскачал «тючок» и Марконе повернулся ко мне, я поднял руку — он кивнул в ответ. Я указал на свои глаза, потом на темнеющий лес, пытаясь жестами выяснить, знает ли он, где засел Луп-Гару. Марконе покачал головой. Плохо.

Я двинулся вдоль деревьев, держась по краю западни и внимательно рассматривая веревку, на которой его подвесили. До боли в глазах вглядываясь в темноту, я проследил путь каната, прикинул расстояние и полез на дерево. Может, найдется способ спустить Марконе?