Война на краю времени - Ван Вогт Альфред Элтон. Страница 6

На него накатила апатия.

Он сидел неподвижно, и охватившее его чувство потери было таким огромным, что, казалось, не было никакого смысла что-то делать. Он был ничто. Он был облаком черной скорби в пространстве-времени. Человек, потерявший собственную идентичность.

Мучительным, почти агонизирующим движением он потянулся и пощупал очки Траска — и это он, всегда обладавший орлиным зрением. Он вспомнил, как быстро он устал, когда бежал, и как много времени ему потребовалось на то, чтобы отдышаться. Железное тело Дэвида Марина, по сравнению с этим, было неутомимо, как машина.

Наконец он пошевелился и сквозь прозрачное стекло посмотрел вниз, на город.

«Куда мне идти?»

Ну как, конечно же, в квартиру Траска. Туда он и велел мне двигаться.

Он сидел некоторое время, снова оцепенев и пытаясь принять тот факт, что квартира Траска — вполне логичное место назначения для человека, который выглядит как Уэйд Траск.

— Мы приземлились, сэр, — послышался голос водителя из динамика рядом с ним.

— Приземлились? — Марин поднял глаза.

Он начал было вставать, приняв как должное тот факт, что поступит в точности так, как предложил Траск. Но потом нахмурился и снова сел.

— Я передумал, — сказал он. — Отвезите меня… — и он назвал парк в центре города.

Это было красивое место, куда он — будучи самим собой — часто ходил, чтобы обдумать проблемы военной стратегии.

Когда «Такси-Эйр» взлетела, Марин набрал воздух тощими легкими Уэйда Траска и глубоко вздохнул.

Перед ним стояла проблема, с которой не сталкивался еще никто в мире.

Придя в парк, он сел на скамейку. Утренняя прохлада еще ощущалась, хотя время шло к полудню. Он вновь и вновь испытывал некоторое замешательство, когда осознавал, что времени, по сути дела, прошло еще так мало.

Раз десять он начинал размышлять о своей проблеме и тут же шарахался от нее, пытаясь как можно скорее выбросить из головы этот кошмар. Потом он беспокойно и бесцельно стучал носком ботинка по покрытию дорожки. Беспокойно, с несчастным видом он брел по одной дорожке, затем по другой, потом возвращался на свою скамейку — только для того, чтобы снова вскочить, снова идти, снова садиться и снова вставать.