Солнечный поцелуй - Ванделер Альберта. Страница 29

— Бертон? А он тут при чем? — удивился Винсент.

— Бертону меня представил именно Стивен. Значит, они знакомы. Только…

— Предоставь это мне. С Бертоном я как-нибудь разберусь, — пообещал Винсент.

— Остается ключ с биркой.

— Я совсем про него забыл! — Винсент посмотрел на часы. — Сейчас всего лишь половина девятого. Поедем к тому парню, о котором я говорил. Уверен, Харви сможет разобраться в этих цифрах. — Он сделал попытку подняться, но Шеннон удержала его за руку. — Что?

— Ничего. — Она посмотрела ему в глаза. — Просто, раз уж мы оказались в постели, было бы глупо не использовать эту возможность на все сто процентов.

Винсент медленно покачал головой.

— Ах ты плутовка! Что ж, не имею ничего против.

Дверь открылась. В комнату вошли двое. Третий остался в коридоре. Стивен расслабился, сделав вид, что спит.

— Какой хитрый, — рассмеялся один из вошедших. — Да только есть похитрее.

— Открывай глаза, Стив, нечего притворяться, — с оттенком раздражения сказал другой. — Мы знаем, что ты очнулся. В комнате установлена камера, и за тобой наблюдают двадцать четыре часа в сутки.

Это могло быть блефом, но, скорее всего, было правдой. К тому же они знали его имя. Они вообще, похоже, знали о нем больше, чем он сам.

Стивен открыл глаза. Перед ним стояли двое: один среднего роста, пожилой, крепкого телосложения; второй высокий, худой и заметно старше. Одеты оба были почти одинаково: темные, не бросающиеся в глаза костюмы, светлые рубашки, галстуки и черные туфли. А вот выражения лиц… Первый, тот, что пониже, смотрел на Стивена с нескрываемым любопытством и даже с симпатией. Второй — враждебно, с презрительной миной, как на кучку мусора, неизвестным образом оказавшуюся на полу в его гостиной.

Стивен решил, что наибольшую опасность представляет собой именно первый.

— Не узнаешь, Стив? — Первый шагнул к кровати. — Не узнаешь старика Чарли? — С минуту он пристально, напряженно всматривался ему в глаза, потом кивнул и быстро переглянулся со вторым. — Да, видно, не узнаешь. Здорово они над тобой поработали. Но будем надеяться на лучшее. Теперь ты у друзей, и тебе ничто не угрожает. Отдохнешь, наберешься сил — глядишь, и вспомнишь. А теперь посмотри на моего приятеля. Его имя Аарон. — Чарли как будто вцепился взглядом в Стивена. — Помнишь Аарона?

Притворяться не было нужды — он их не помнил.

— Ладно. — Чарли вздохнул. — Сегодня тебя осмотрит врач, а потом будем решать. — Он потрепал Стивена по руке. — Но и ты постарайся. Напряги память. Нам нужен чемоданчик. Нам очень нужен чемоданчик.

Я не… — Стивен умолк. Кто это сказал? Кто произнес эти два слова? Неужели он сам? Нет, невероятно! У него же совсем другой голос. Надо повторить. — Я не понимаю, о чем вы говорите. — Да, голос все же принадлежит ему. Хриплый, глухой, незнакомый.

Чарли и Аарон снова переглянулись.

— Да-а-а, — протянул первый. — Похоже, серенады ты в ближайшее время распевать не сможешь.

И тут второй потерял терпение.

— Хватит причитать, Чарли! — раздраженно бросил он и, наклонившись к Стивену, прошипел ему в лицо: — Напряги память, Стив! Вспомни! Куда ты дел чемодан? У тебя есть трое суток. Не вспомнишь — мы сделаем больно твоей подружке Шеннон. Понял меня?

Шеннон!

Все, что память держала под замком в непроницаемом сейфе, выплеснулось наружу, как будто имя девушки было секретным паролем, кодом, магическим заклинанием, отодвинувшим тяжелую плиту.

Конечно, Шеннон!

Стивен вспомнил все.

Имена и фамилии этих двоих.

Все, что случилось с ним самим.

Собственное прошлое.

Чемоданчик.

И еще очень и очень многое.

Вероятно, что-то отразилось на его лице, потому что Чарли, он же Чарльз Хэккетт по кличке Бэмби, снова наклонился к Стивену.

— Ну? Ты ведь что-то вспомнил, да? Стивен покачал головой.

— Нет. Только…

— Только что?

— Я вспомнил, почему тебя прозвали Бэмби. — Он повернулся к длинному. — Я и тебя вспомнил, Аарон. Это ведь ты приказал Дэнни Марчисону выдать мне билет в один конец, верно?

Секунду или две Чарли смотрел на лежащего на кровати изможденного мужчину, потом перевел взгляд на своего спутника.

— Что он такое говорит, Аарон?

— У парня, похоже, крыша поехала, — процедил сквозь зубы длинный. — Идем, Чарли. А этот никуда от нас не денется. — Он повернулся к Стивену. — Если что вспомнишь, постучи в дверь — там Домингес.

Домингес. Телохранитель Чарли. С ним было связано что-то. Что-то такое, о чем сознание предпочитало не помнить. Стивен попытался встать, но покачнулся и вынужден был снова лечь.

Дверь захлопнулась. Он снова остался один. Под наблюдением камеры.

Итак, ему дали три дня. Стивен прекрасно знал, что будет, если он не вернет чемоданчик. Впрочем, если даже и вернет, это ничего не изменит. Мафия не прощает отступников. Значит, нужно, по крайней мере, спасти Шеннон. Женщину, которую он любил. Женщину, ради которой он рискнул всем. И проиграл.

Ему нужен был план.

— Твой друг живет здесь? — немного удивленно спросила Шеннон, глядя из окна на растянувшиеся вдоль дороги грязные, неухоженные двухэтажные домишки.

К вечеру на город опустился туман, и машина медленно тащилась по Аквависта-уэй.

— Да. Не удивляйся, он немного чудаковат. Смотри получше, нам нужен 1540-й.

— Вижу! — воскликнула через минуту Шеннон. — Вон он! Тот, трехэтажный!

Оставив «вольво» у тротуара, они направились к обшарпанному мрачному зданию по вымощенной потрескавшимися плитами дорожке. Улица проходила в непосредственной близости от океана, и повсюду пахло сыростью. Через трещины пробивался мох.

— Ты здесь впервые?

— Был один раз. Место, что и говорить, не самое приятное.

Они свернули за угол и оказались во внутреннем дворике, обсаженном оливковыми деревьями. Наверное, сажавшие их люди думали о том, чтобы как-то облагородить это место, но времена наступления цивилизации давно прошли. У сломанной деревянной скамейки валялся когда-то белый, порезанный ножом пластмассовый столик. Чуть дальше на чудом сохранившемся клочке травы чернело пепелище. Мусор, судя по переполненному контейнеру, не вывозили больше недели. В одном из валявшихся рядом мешков возился здоровущий и толстый рыжий кот. Увидев чужаков, он выгнул спину, поднял хвост и злобно зашипел.