Лейтенант Каретников - Ваншенкин Константин Яковлевич. Страница 4

– Беги туда, понял. Скажешь лейтенанту: тревога. На рассвете уезжает бригада. Только быстро. Бегом марш! – он подтолкнул меня в спину.

Я отбежал немного и пошел шагом. Вокруг меня, в затопленном луной лесу повсюду слышались голоса, звон котелков и лопаток, топот ног. Я вышел на проселочную дорогу, лес расступился, и теперь луна свободно господствовала в мире, заполняя поля, озаряя холмы странным светом. Труба еще звучала за спиной, потом смолкла. Я тихонько побежал, придерживая противогаз и лопатку. Огромная белая луна стояла надо мною.

Я уже вышел на большак, миновал мостик. Я был совершенно один в этом мире. Я подумал вдруг, что будет, если бригада уедет, а мы с лейтенантом останемся, и прибавил шагу.

Барак темнел впереди, и, пока я приближался к нему, каждое стекло поочередно отсвечивало под луной.

Двери барака, как всегда, были распахнуты, и лунный свет пробивал его почти насквозь.

Я, осторожно ступая, дошел до третьей двери и остановился. Сердце у меня еще гулко и тяжело билось.

Я напряженно слушал и улавливал смутный шепот, а потом тонкий, как зубная боль, стон матрацной пружины.

Я постучал.

Сразу за дверью стало тихо. Я подождал и постучал снова.

– Кто? – спросил женский голос.

– Лейтенант здесь?

– Нет, нет, какой лейтенант.

– В чем дело, Ванюшин? – спросил лейтенант Каретников.

– Товарищ лейтенант, тревога. Бригада уезжает на рассвете.

– Подожди, я иду.

Я остался за дверью, думая, что он сейчас откроет. Но свет в комнате не зажегся, и я снова уловил смутный шепот…

Я вышел на крыльцо и ждал его там.

Передо мной простиралась озаренная луной равнина, на которой не было да и не могло быть ни одного огонька.

Где-то за другим лесом, на станции, угадывался дробный стук сдвигаемых с места вагонов, – может быть, это формировали наш эшелон.

Вышел лейтенант.

– Пошли!

Теперь мы были вместе и то, что ожидало нас впереди, было общим, – я остро чувствовал это.

– Быстрей!

Метров через пятьдесят я оглянулся. Луна уже прошла часть неба и теперь ярко озаряла вход в барак, где, кутаясь в пальто, неподвижно темнела женская фигура.

Лейтенант Каретников не оглядывался.

1965