Танец любви - Батлер Кэтрин. Страница 21

— Да кто ты такой, чтобы командовать мною?

— Я не командую, а, наоборот, умоляю, — лукаво возразил он. — Подумай о моих поклонницах… репутации…

Милли наконец удалось справиться со своим дыханием, хотя близость его тела все еще слишком волновала ее. Склонив голову набок, она притворилась, будто не замечает, что он находится слишком близко от нее.

— Ну, если это грозит твоей репутации… — Она мастерски изобразила разочарование. — Хорошо. Я, пожалуй, воздержусь от купания.

Облокотившись на руку, он взглянул на нее. Странно, подумала Милли, почему мне все время кажется, будто он знает все твои самые сокровенные тайны. Она сомкнула веки.

Никто еще не улыбался ей так. Даже Шон. Тут она почувствовала, как пальцы Рональда прикоснулись к ее бровям, скользнули по лбу, щеке.

— Не хмурься, — раздался его хрипловатый, дразнящий голос. — А то будут ранние морщины.

Он провел пальцем по ее губам, и Милли почувствовала, как сладостная дрожь охватывает все ее тело. Ей, конечно, следовало воспротивиться, но ощущение было слишком приятным. Чуть вздохнув, она откинулась на поросшую мхом теплую землю. Ее глаза медленно приоткрылись; в их глубине светился немой вопрос.

Рональд с улыбкой склонился над ней и стал перебирать ее волосы. Он казался полностью поглощенным этим занятием и выглядел счастливым. Сердитые складки в уголках его рта разгладились, в глазах светилась мягкая улыбка и что-то еще, чему Милли не могла найти определение.

Он склонил голову и сомкнутыми губами потерся о ее рот. Должно быть, это один из дежурных трюков этого покорителя сердец, напомнила себе Милли, ее дыхание участилось, а когда Рональд легким поцелуем коснулся ее щеки, осторожно отводя прядь волос, она, уже не осознавая, что делает, обвила руками его плечи.

Словно получив наконец долгожданный сигнал, Рональд притянул ее к себе. Его рот жадно и властно накрыл ее губы… и Милли окончательно потеряла контроль над собой.

Как вчера вечером, подумала она, почти испугавшись собственной дерзости. Нет, не совсем так. Вчера она не понимала, что делает, сейчас же каждой дрожащей, вибрирующей клеточкой своего тела ясно осознавала, что происходит.

Его объятия были крепкими, но целовал он ее очень нежно. Потом его рука двинулась по ее спине, и у Милли все поплыло перед глазами. Она никогда не думала, что одно-единственное прикосновение может так воспламенить ее.

Его руки возобновили движение, отыскивая полоску нежной кожи между футболкой и джинсами. Она чуть не ахнула вслух от охватившего ее страстного волнения, когда он нагнулся и губами прижался к ее тонкой талии, и еще теснее прижала к себе его голову.

Рональд продолжал целовать ее медленными, дразнящими поцелуями, словно пробуя на вкус, и она впервые робко ответила ему, даже не заметив, как он ловко освобождает ее от одежды. Выгибаясь от охватившего ее возбуждения, она стремилась все теснее прижаться к нему и, когда он на мгновение отстранился, протестующе застонала.

— Не торопись, — произнес Рональд шепотом, хотя их никто не мог услышать. — У нас достаточно времени…

Своими поцелуями он заставил ее закрыть глаза. Затем его рот очень медленно отправился вниз по щеке и выгнутой от желания шее к ключицам. Она почувствовала, как его пальцы ловко расстегнули застежку лифчика от бикини, но протест замер у нее на губах.

Когда он накрыл ртом затвердевший от наслаждения сосок, Милли глухо вскрикнула. Ее тело содрогнулось, пальцы впились в его плечи, дыхание участилось. Неожиданно он требовательно прижался к ней бедрами, и у нее не осталось никаких сомнений относительно переполняющего его желания. Мягкие, изобретательные ласки исчезли. Теперь с ней был мужчина, который испытывал не менее острое, чем она сама, желание.

Милли прильнула к нему еще теснее. Он больше не играл с ней. Его пальцы, которые только что легкими прикосновениями вызывали острые всплески чувств в ее не привыкшей к чужим прикосновениям груди, неожиданно стали требовательно властными. Милли вздрогнула, но затем еще крепче прижалась к нему. Теперь уже ее руки, скользнув под его расстегнутую рубашку, чувственным движением двинулись вниз вдоль позвоночника. Он застонал от наслаждения и прервал поцелуй.

Склонив голову, Рональд прижался лбом к ее лбу, и она чувствовала, что он пытается обрести контроль над собой. Его дыхание несколько успокоилось.

— Этого не должно было случиться, — сказал он глухо.

Она отдернула руки так, словно по ним ударили кнутом.

— Нет. Не надо. — Он поднял голову и, мрачно глядя на нее, взял ее руку и поднес к губам. — Не отстраняйся от меня. Я не хотел… — Он не договорил.

Милли отвернулась. Она смотрела на струю падающей воды и думала, что если она постарается держать свои глаза широко открытыми, то он, возможно, не заметит в них подступающих слез.

— Не хотел заняться со мной любовью? — тихо и холодно спросила она.

— Черт! — вырвалось у него, и она вздрогнула. — Не смотри так на меня, — сказал он уже более мягким тоном. — Я никогда не сделаю ничего, что могло бы причинить тебе боль. Разве ты сама не знаешь этого?

Но уже сделал больно! Она ничего не сказала, но эта не высказанная вслух мысль стеной встала между ними. Рональд вспыхнул, кожа на его загорелых щеках яркими пятнами зарделась под загаром. Он рывком отодвинулся от нее, сел, скрестив ноги, и уставился на противоположный берег реки.

— Милли, послушай. Ты такая… — Он поколебался, но все же закончил:

— Такая неопытная.

Неопытная, незатейливая, неинтересная… Значит, я была права, подумала Милли. Он отвернулся потому, что я далеко не Мэлани Кинсайд.

Она собрала свою разбросанную одежду и скомкала ее, радуясь тому, что он не наблюдает за ней. Этого она сейчас просто не вынесла бы.

Рональд сказал:

— Милли, ты совсем не знаешь меня.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду, — холодно спросила она, натягивая футболку.

Рональд беспомощно взмахнул рукой. — Дорогая, ты была готова любить… но меня ли? Это совсем не я, разве ты не понимаешь? Это все та же старая рекламная машина. Звездный Любовник, мечта любой женщины на одну ночь… или на один час у горного водопада, как в данном случае. — Его голос звучал жестко и горько.

Милли вздрогнула. Ей хотелось с жаром опровергнуть его слова, сказать, что она почти ничего не слышала прежде о Рональде Бредли и, конечно же, не мечтала провести ночь ни с ним, ни с кем-либо еще. Но неожиданно до нее дошло, что именно это и будет инкриминировано ей. Потому что, если она не была потрясена его имиджем кинозвезды, то что, черт возьми, всего несколько минут тому назад привело ее — как он правильно догадался! — на грань… И даже за эту грань! Она поежилась.

С Шоном она никогда не заходила так далеко, хотя считала, что любит его. А ведь он был так же настойчив в своих желаниях, как Рональд, и в каком-то смысле даже более убедителен, но тем не менее она не теряла разума и, сдерживая свои эмоции, всегда напоминала ему о жене и детях. Милли закрыла лицо руками.

— Это просто безумие, — пробормотала она.

— Не говори так, — быстро произнес Рональд. — Это моя вина. Я знал, что делал, но позволил себе увлечься. Извини. К счастью, ничего не произошло, и с тобой все в порядке.

Ничего не произошло?! Милли отвернулась и поднялась на ноги. Она и не знала, что ее можно так больно задеть.

— Да уж, все хорошо, что хорошо кончается, — сказала она тихо. — Кажется, скоро пойдет дождь.

Рональд ловко встал и протянул ей руку, но Милли отошла в сторону, делая вид, что не заметила этого его жеста. Он огорченно вздохнул и посмотрел на небо. Солнце было по-прежнему высоко, но, гонимые сильным ветром, с запада быстро надвигались черные тучи.

— Думаю, ты права. Нам лучше вернуться в замок, — сказал он и стал одеваться.

Милли тем временем собирала оставшиеся от пикника продукты. Он взял у нее сумку, и ей удалось сделать так, чтобы их пальцы при этом не соприкоснулись. Рональд печально улыбнулся, но промолчал.