Хозяева космоса - Вардеман Роберт. Страница 53

Кинсолвинг вспомнил свои школьные годы на Земле. Терра-Комп казалась ему самой большой компьютерной корпорацией во вселенной. Кинсолвинг был шокирован, когда выяснилось, что существует с десяток других, которые занимались деятельностью за пределами Земли и торговали на самых крупных инопланетных рынках. Они были во много раз больше – и по масштабам торговли, и по прибылям.

– С этими инструментами можно попробовать управиться, – сказал он. – Если я смогу все это проделать.

Ларк начала что-то говорить, потом прикусила язык и нервно перенесла свой вес с одной ноги на другую.

– В чем дело? – спросил Кинсолвинг.

– Можно мне... то есть, моя помощь тебе нужна? Я не очень-то разбираются в машинах, так что тебе придется объяснять, что делать.

– Мне понадобится освещение. Найди факел и приди с ним, – он положил руку ей на плечо и улыбнулся: – Спасибо.

Ларк слабо улыбнулась в ответ и отправилась искать подходящий источник освещения.

Кинсолвинг вошел в машинное отделение. Охлаждающая жидкость продолжала разливаться по плитам палубы, делая каждый шаг опасным. Он поскользнулся и проехал на подошвах к тому самому месту, где обнаружил сверлящего робота. Шесть отверстий изрыгали охлаждающую жидкость тонкими струйками.

Почти тотчас нос его задергался. Кинсолвинг подумал, что хорошо бы разыскать кислородную маску, но тут же выбросил эту мысль из головы. Охладитель не был вредным, только неприятным. Затем Кинсолвинг остановился и пристально вгляделся в струйки. Флуоресцентный углеродный охладитель не был опасен, пока оставался жидкостью. А что случится, когда он включит сварочный лазер? Не будет ли полученный в результате пар смертельным?

Разбрызгивая разлившуюся лужу жидкости, Кинсолвинг бросился в диспетчерскую кабину, оставляя позади вязкую полосу охладителя. Наклонившись через пилотское ложе, он дотронулся до кнопки компьютера.

– Сэр? – был немедленный отклик.

– Охладитель двигателя. Он опасен, если начинает испаряться?

– Если его нагреть до газообразного состояния, охладитель немедленно вызывает летальный исход для гуманоидных жизненных форм. Этот пар – химический аналог нервных газов, использовавшихся на Земле в двадцатом столетии. Газ типа фосген выжигает глаза и иссушает легочные ткани. Не рекомендуется выполнять какой-либо ремонт в охладительной системе корабля во время полета.

– Общие данные охладительной системы двигателей, – приказал Кинсолвинг.

– Потери давления – один процент. Степень потери возрастает.

– Каков максимум потери для того, чтобы двигатели продолжали функционировать?

– Четырнадцать процентов. При данном состоянии потери такой уровень система достигнет через четыре часа.

– Сколько еще осталось до нашего перехода в нормальное пространство?

– Семнадцать часов.

– Каковы полные данные?

– Уровень энергии понизился, он едва поддерживает энергию поля, – отвечал корабельный компьютер. – В главном энергетическом ответвлении есть поврежденные провода, происхождение повреждения неизвестно. Это вызвало падение уровня освещения до нуля люменов.

– Ты можешь решить проблему?

– Нет.

Кинсолвинг отмахнулся. Можно будет и позднее побеспокоиться о том, чтобы найти поврежденный силовой кабель. Если у них еще останется это «позднее». Но, прежде всего, следует заняться утечкой охладителя. Иначе всего лишь через четыре часа они навсегда потеряют возможность вернуться в нормальное пространство.

Кинсолвинг остановился возле переходного шлюза и отыскал скафандр почти по размеру. Придется слегка ссутулиться и соблюдать осторожность, чтобы внезапно не выпрямиться, но Кинсолвинг решил, что сумеет произвести сварку в нужном месте, пока на нем этот скафандр.

– Барт, зачем ты нацепил эту идиотскую штуку? – спросила Ларк. В руке она держала небольшой изогнутый огонек.

– Если я буду нагревать обшивку охладителя, образуются газы, они ядовиты. Тебе придется подождать снаружи, пока я работаю. И следить, чтобы вентиляторы не гнали воздух из машинного отделения в остальную часть корабля.

– Как же мне это сделать?

– Надень скафандр и советуйся с корабельным компьютером.

Ларк нахмурилась. Не очень-то это привлекало ее, но Ларк молча отправилась на поиски скафандра, который мог оказаться и шикарным, и защищающим.

Кинсолвинг глубоко вздохнул, закрыл шлем и пошел в машинное отделение. Он закрыл за собой дверь и дотронулся до того места, где робот просверлил лазером дырочки. Что-то зашипело и хлынуло, потом растаяло – как раз настолько, чтобы можно было увидеть отверстие. И только тогда Кинсолвинг сосредоточил внимание на проблеме, вставшей перед ним.

Он осветил фонариком поверхность и ясно увидел девять отверстий. Больше, чем он заметил при первом осмотре. Кинсолвинг пристально посмотрел на трубки, удивляясь, что за безупречная сталь была здесь применена. Он был опытен в починке тяжелого, грубого шахтного оборудования. Обычно кувалда оказывалась настолько же действенной, как и тонкие электронные устройства. Но теперь такая ремонтная техника не годилась.

Он посмотрел руководство к сварочному лазеру, затем тронул включающую кнопку. Моментальная вспышка чуть не ослепила Кинсолвинга. В обзорном окошке скафандра не было поляризаторов. Глаза Кинсолвинга наполнились слезами, он заморгал, чтобы избавиться от пляшущих перед глазами точек. Потом попробовал заново.

Хлынула струя, похожая на пар.

Кинсолвинг отодвинулся и прошелся рукой в перчатке по окошку скафандра. Охладитель мгновенно обратился в пар – и весьма едкий. Кинсолвинг подумал: если бы даже этот пар не был ядовитым, ему необходимо чем-то защищать лицо. При непосредственном контакте струя газа въелась в пластик и покрыла его инеем.

– Осторожнее, – сказал себе Кинсолвинг, снова склоняясь над трубками.

С большей осторожностью он нацелил лазер и нажал на кнопку. Поток капель прекратился.

– И снова, и снова, – сказал себе Кинсолвинг. Медленно, осторожно он заделал дыры, просверленные дьявольским роботом Камерона. Оставалась надежда, что он начал эту работу вовремя.

Нельзя сказать, чтобы Кинсолвинг особенно наслаждался тем, что они могут заблудиться в гиперпространстве. И еще ужасней, если они заблудятся навсегда.

Глава четвертая

Раздался нежный звон колокольчиков. Моргая, Камерон повернулся в ту сторону. Легкое движение заставило ожить роботов в пределах всех рабочих комнат Камерона. Никто не стал бы искать его здесь, в этом подземном склепе, если дело не касалось убийства. Камерон пережил несколько покушений. В результате работы с советом директоров Межзвездных Материалов он приобрел много врагов, даже среди тех, кого так хорошо обслуживал.

Сигнальное устройство у двери, ведущей во внешний офис, издало более громкий звук. Больше для воздействия на посетителей, чем для того, чтобы насторожить его внимание. Камерон резко повернулся за своим огромным столом, слегка повысил уровень освещения и одновременно отключил электронный орган ароматизации и музыку, которая позволяла ему сосредоточиться.

– Входите, директор Гумбольт, – гудящим голосом пригласил Камерон.

С десяток разных аппаратов изучили его посетителя, оценили информацию, обработали ее и в короткое время пришли к заключению, благодаря которому звон утих.

Кеннет Гумбольт вступил в слабо освещенное помещение, почти не осматриваясь. Камерон счел это чистой глупостью со стороны посетителя, но его мнение о Гумбольте никогда и не было высоким. Без всякой преамбулы Гумбольт начал:

– Перед нами настоящие проблемы, Камерон.

– Перед нами, директор? – Камерон улыбнулся при виде волнения собеседника.

Его быстрый ум заработал, перебирая возможности. Гумбольт занимал достаточно высокую должность в корпорации, чтобы вызвать своего подчиненного к себе, и все же лично прибыл, чтобы встретиться с Камероном в его офисе.

Почему? В голову Камерону пришло сразу несколько мыслей. Гумбольт мог чувствовать, что его территория недостаточно безопасна, а Фремонт или, что более вероятно, Мария Виллалобос, за ним шпионят. Возможно, что директор чувствует себя более комфортно здесь. Но это показалось Камерону притянутым за уши. Хотя эти офисы действительно чище от всяких шпионских приспособлений, чем другие помещения компании, это вовсе не значит, что Гумбольт чувствует себя в большей безопасности здесь. Как раз наоборот.