Титан - Варли Джон Герберт (Херберт). Страница 82

– Ты думаешь, теперь мы сможем немного поспать? – поинтересовалась Габи.

– Я уверена, что засну. Как твои пальцы?

– Все в порядке, покалывают, но уже начали согреваться.

– Мои тоже. Спокойной ночи, Габи. – Она поколебалась мгновение, потом наклонилась и поцеловала ее.

– Я люблю тебя, Роки.

– Давай спать. – Она сказала это с улыбкой.

Когда Сирокко проснулась, по лбу у нее тек пот, одежда была пропитана влагой. Она с трудом подняла голову и обнаружила, что может видеть. Она слегка отодвинула рюкзаки, чтобы посмотреть, не изменилась ли погода. Перед ней была стена, она более решительно передвинула рюкзаки, и обнаружила, что вход был закрыт.

Она хотела было разбудить Габи, но потом решила подождать.

– Надо сначала попытаться все выяснить, – пробормотала она. Нет смысла раньше времени говорить Габи о том, что их опять проглотили живьем, пока не выяснено, насколько это соответствует действительности. Габи навряд ли хорошо воспримет эту новость; мысль о том, что ты заключен в ограниченном пространстве, неприятна сама по себе, но особенно ужасна она будет для Габи, которая подвержена панике.

Оказалось, что для особой тревоги не было причин. Когда Сирокко исследовала стену, там где раньше было отверстие, та начала двигаться, и образовалось отверстие такой же величины, как было прежде. Но оно превратилось в окно, застекленное прозрачным льдом, сквозь которое проникал слабый свет. Сирокко ударила по нему рукой в перчатке, и лед разлетелся. Во внутрь ворвался холодный ветер и она снова торопливо заложила отверстие рюкзаками.

Через несколько минут Сирокко опять отодвинула рюкзак. Отверстие стало на несколько сантиметров уже.

Она задумчиво посмотрела на небольшую дыру, подытоживая в уме все увиденное. Только поняв, что происходит, Сирокко потрясла Габи за плечо.

– Вставай, малыш, пора опять приспосабливаться.

– Хммм? – Габи быстро проснулась. – О, дьявол, ну и жарища здесь!

– Это как раз то, что я имею в виду. Нам надо немного раздеться. Ты хочешь начать первой?

– Давай ты. Я попытаюсь отодвинуться.

– Ладно. А как ты думаешь, почему тут стало жарко? У тебя есть какая-нибудь мысль по этому поводу?

– Я только что проснулась, Роки. Имей сердце!

– Ладно. Скажу тебе. Потрогай стены. – Она выполняла нелегкую задачу, снимая с себя парку, пока Габи тем временем делала то же открытие, которое она сама совершила немного раньше.

– Она теплая.

– Да. Поначалу я не могла понять, что представляют собой эти стены. Я думала, что деревья здесь выросли незапланированно, как и растительность на канате, но как я выяснила позже, они не смогли бы расти здесь, если бы стена не питала их. Я пыталась догадаться, какая машина наилучшим образом могла справиться с этой задачей и пришла к выводу, что ни что бы не сделало это лучше природной биохимической машины. Животное или растение приспособлено генетически. Трудно поверить, что можно столь эволюционизировать за такой промежуток времени. Здесь высота триста километров, посередине дыра, вокруг настоящие стены.

– И деревья являются паразитами? – Габи сообразила все быстрее, чем Сирокко ожидала.

– Только в том, что они вытягивают пищу из другого животного. Но они не являются настоящими паразитами, потому что это было запланировано . Строители проектировали это огромное животное как естественную среду для деревьев, а деревья в свою очередь становились средой обитания более мелких животных, и, вероятно, для ангелов.

Прищурившись Габи смотрела на Сирокко и переваривала информацию.

– Почти такое же животное, которое, как мы полагаем, живет под ободом колеса, – тихо сказала она.

– Да, что-то наподобие. – Сирокко наблюдала за Габи, ожидая увидеть признаки паники, но у той даже не участилось дыхание.

– Это… а… беспокоит тебя? – запинаясь, спросила она у Габи.

– Ты имеешь в виду всем известную мою фобию?

Сирокко отодвинула рюкзак от входа и показала его Габи. Он медленно начал закрываться.

– Я обнаружила это до того, как разбудила тебя, Смотри, отверстие закрывается, но если ты пощекочешь его, оно опять откроется. Мы не в ловушке , и это не желудок и ничего похожего на…

– Я ценю твою заботу, – сказала Габи, коснувшись ее руки и слабо улыбаясь.

– Я не хотела смутить тебя, я просто…

– Ты все сделала правильно. Если бы я сперва увидела это, то наверное кричала бы до сих пор. Но я, в сущности, не страдаю клаустрофобией. У меня совершенно новая фобия, которая, должно быть, присуща только мне: я боюсь быть съеденной заживо. Но скажи мне, и, пожалуйста, постарайся сделать это как можно убедительно, если это не желудок, то что?

– Я не могу провести здесь никакой известной мне параллели. – Сирокко уже дошла до нижней одежды и решила остановиться. – Это убежище, – продолжала она, стараясь при этом как можно больше сжаться, чтобы дать Габи возможность раздеться, – это как раз то, для чего мы его использовали: место, в котором можно укрыться от холода. Я готова поспорить, что ангелы зимуют в пещерах, подобных этой. Наверное и другие животные тоже. Наверное, они используются еще каким-нибудь образом. Может быть, здесь они оправляются.

– Говорить здесь об этом…

– У меня та же проблема. Надо использовать жестянки от еды или что-нибудь другое.

– Бог ты мой! От меня запах как от верблюда. Если погода вскоре не изменится, то здесь через некоторое время будет очаровательное местечко.

– Это еще ничего. От меня запах посильнее.

– Ну и дипломат же ты! – Габи разделась уже до яркого нижнего белья.

– Дорогая, мы собираемся жить некоторое время в дьявольской близости и нет смысла сохранять скромность. Если ты осталась в этом из-за того…

– Нет, в самом деле, нет, – слишком поспешно сказала Сирокко.

– …потому что боишься возбудить меня, то не бойся. Я думаю, ты не будешь возражать, если я разденусь догола и вытрусь. – Она так и сделала, не дожидаясь разрешения Сирокко, затем вытянулась рядом с Сирокко.

– Может быть, частично ты и права, – согласилась с ней Сирокко. – Но кроме этого, у меня начались месячные.