Любовь и время - Патрацкая Наталья Владимировна. Страница 4

Я жила в двухэтажном доме. Деревянный дом с печным отоплением. На первом этаже жила подруга по дому – Валентина. В доме Валентины любили делать одно картофельное блюдо: отварной картофель укладывали на большую сковороду и обжаривали. На кухне готовили на печке с чугунными кругами. Топили углем печь в квартире и печь на кухне, на которой готовили еду. Рядом с печкой всегда стояла метла и кочерга. В соседнем двухэтажном доме жили остальные подружки. Любимая игра во дворе – садовник, она проходила на лавочке против соседнего дома. За лавочкой стоял стол для настольного тенниса, он редко пустовал. Волейбол – игра общая для всего двора. Двор ограничивал третий дом. Третий дом, от моего дома снесли и построили кирпичный, двухэтажный. В нем поселилась семья из столицы.

Они летом ходили в шлепках. Эту обувь прозвали – москвичками. Первые враги появились просто: я нарисовала всех подруг, и они со мной после рисунков полгода не разговаривали. А красиво я их нарисовала! В пышных юбках, по моде начала шестидесятых годов. Зря я, что ли ходила в дом Моды?

Знакомство с фантастикой было простым. В квартире Валентины стояла этажерка, на этажерке стояли редкие тогда книги – Ж. Верна. В этой квартире я впервые увидела и запомнила глазунью. Баня была святым местом раз в неделю для меня и моей мамы.

Шампуня в то время не было, а было хозяйственное мыло и длинные волосы. В баню стояли длинные очереди. В конце моечного процесса мама выливала мне на голову тазик с прохладной водой, со словами' 'С гуся вода, с Людмилы прочь худоба'.

Дома на кухне, в углу – висела икона. Сквозь желтую медь был виден лик, изображенный красками на дереве. Икона при переезде исчезла. В школе проводили ЧВС – час веселых состязаний, предвестник КВН.

Валентина однажды предложила:

– Людмила, пошли в танцевальный кружок, в ДК. Я скажу, что ты уже танцевала.

Пришла. Танцевала. Дошла до выступлений на концертах, выступила в двух, и все. В школе был набор в секцию волейбола. Играла я, тренировалась, дошла до соревнований между школами. Получила прозвище: злой капитан. Ездила в пионерский лагерь. Мне было тогда лет 12-13. Что я там делала? Играла в настольный теннис.

Лучший теннисист лагеря был ко мне не равнодушен. Довольно быстро я освоила премудрости игры. И мы вдвоем у всех выигрывали, и больше всех играли. Это не все. С девчонками мы играли в мушкетеров. Свои длинные волосы я на конце связывала лентой и подворачивала, так получалась прическа мушкетера, и не меньше.

Как я училась? Хорошо. Меня отправляли на олимпиады, но и их я решала: хорошо, т.е. первые места мне улыбались. Что дети делали во дворе своего дома, на улице?

Играли: в садовника, в теннис, в волейбол, в театр.

Мне купили коньки 'ножи', в честь землячки, олимпийской чемпионки. Зимние вечера я проводила на катке. У отца был сад, в котором кроме яблонь, груш, слив смородины, и ранеток всегда росли цветы тигровые лилии. До сада ездили на электричке до остановки 'Роза'. В памяти остались ранетки необыкновенного вкуса и сланцевые яблони. Дачу продали и поехали на море. Черешня, камни на пляже, портреты пионеров – героев. Концерты лилипутов. Божественный вечерний вид на море. Блины на пляже. Бублики.

Закрытый музей картин Айвазовского.

В раннем детстве, до поездки в деревню Медный ковш, у меня была подружка Таня. У нас были одинаковые квартиры. В моей квартире жили две семьи: пять человек плюс четыре человека, а в квартире Тани жила всего одна семья из четырех человек.

Разница – огромная! Стрижки у нас были одинаковые, и я повышала Тане аппетит.

При моем появлении подружка начинала – кушать, за это ее бабушка ко мне хорошо относилась. У Тани мы отлично играли в прятки и рисовали карандашами ее папы конструктора, желтыми, хорошо заточенными на белых листах бумаги. Это было замечательно!

Людмила вздохнула свободно, она почувствовала, что от далекого прошлого до настоящего осталось немного. Катерина сидела и записывала ее рассказ на диктофон.

Через день к Катерине на медную скамейку вновь пришла Людмила с продолжением истории.

Во дворе деревянного домика отцвели тигровые лилии, их листья, словно листья пальмы, пожелтели. Отец, снял две комнаты в частном доме, на окраине города, через улицу – степь бескрайняя. Я – юная девушка с русой косой до пояса, вместе со своей семьей, приехала в Степной город. Отец привез нас в маленький домик из трех комнат и кухни, без удобств. В первой комнате жили дед и бабка – хозяева домика, кухня была проходной, в ней стояла печь – плита.

В большой комнате стояли огромные цветы до потолка – фикусы, а вторая смежная комната была пуста. Мы ждали контейнер со своими вещами. Наступило седьмое ноября. Праздничный парад трудящихся прошел по центру города, внутри шествия шла наша семья. С этого шествия по городу, и мое началось знакомство с новым местом обитания. Приехавший контейнер, привез сломанное зеркало и какие-то вещи.

Сломанное трюмо на фоне фикуса долго было основным украшением большой комнаты. В маленькой комнате постелили матрацы – это и была постель.

Я с клюшкой каталась по льду, и из-за озорства пыталась забросить шайбу в ворота.

Трое ребят одноклассников мне подыгрывали, они был рады такой игре с новенькой девочкой. Появилась я в новой школе в седьмом классе во второй четверти. В класс вошла высокая, стройная девушка, в коричневой форме и в черном фартуке с белым воротником – стойкой, длинная коса спокойно колебалась по спине. Ребята, чей рост был не ниже, внимательно осмотрели меня с ног до головы.

Учительница представила меня ребятам:

– Людмила.

Оказывается кроме роста, для взаимного увлечения, необходим одинаковый уровень знаний. Одноклассники скоро поняли, что новенькая не только хороша собой, но и способная. Только одна девочка из класса превосходила меня иногда в оценках, и то по одному предмету. Среди мальчиков выделялся своим умом – Иван. Это был полный, симпатичный парень, со стоячими в хорошей стрижке волосами.

Неназойливо, но постоянно всегда и везде оказывался он рядом со мной. Вот и теперь он крутился на коньках рядом со мной. Полная и теплая ладонь сероглазого Ивана при любой возможности пыталась коснуться моей ладошки. Первая нежная влюбленность овладела Иваном, но природный такт и ум, не делали его назойливым.

Он изменил свой маршрут в школу, либо поджидал меня по дороге, и если ему удавалось пройти рядом со мной и поговорить, то он был счастлив и спокоен. Отцу на работе дали временной жилье в картонном бараке рядом со школой. Здесь появились покупные металлические кровати, простой стол и шкаф – шифоньер, которые отец сам сделал. Соседом по бараку был Гриша. Кроме одноклассника Ивана, Гриша стал ярким кандидатом на часть моего сердца. Рядом с внешней дверью квартиры находилась дверь Гриши. Это был стройный парень, на пару лет старше меня. Нас сближали разговоры на одном крыльце. Дом был четырех квартирный, одноэтажный. Две квартиры выходили на одно крыльцо. Зимой наши встречи частыми трудно было назвать, мы сталкивались на крыльце, смотрели друг на друга, и иногда шли вместе до школы.

Лето меняло все! Летом появлялось больше возможности быть рядом с домом. Окна кухни выходили на земельный участок, а участок земли Гриши был огорожен более плотным забором, и находился через дорожку в метрах четырех от дома. Сарафан в яркую зеленую полоску на белом фоне, то и дело мелькал перед глазами Гриши, а он, сокращая дорогу, перепрыгивал через наш забор и проходил у меня под всеми окнами.

Но наши руки никогда не соприкасались! Странная у нас была любовь: зрительная!

Мы нравились друг другу внешне. Возможно, сероглазый Гриша чувствовал, что мы не пара, и взял себе в пару девушку из моего класса. Она была ниже меня ростом, миловидная, и с запасом знаний соизмеримым с Гришиными. Ваня почувствовал легкость в душе, увидев Гришу с другой девушкой, и решил навестить меня дома, под предлогом учебы. Дом типа барака, был сделан из материала, похожего на листы картона, при освоении целинных земель, видимо так было проще строить.