Тайная военная разведка и борьба с ней - Батюшин Николай Степанович. Страница 1

Николай Степанович Батюшин

Тайная военная разведка и борьба с ней

Содержание

Васильев И. И., Зданович А. А. Генерал Н. С. Батюшин. Портрет в интерьере русской разведки и контрразведки.

Вступление

Значение тайной разведки вообще и военной в частности

Понятие о тайной разведке и виды ее

А. Политическая тайная разведка

Б. Военная и морская тайные разведки

В. Экономическая тайная разведка

Тайная военная разведка

Документальная тайная разведка

Контрразведка

Заключение. Мои юнкерские годы

Васильев И. И., Зданович А. А.

Генерал Н. С. Батюшин. Портрет в интерьере русской разведки и контрразведки.

В русской армии со времен Петра I генералы обязательно обозначались по роду войск: от инфантерии, от кавалерии, от артиллерии. В XX столетии, открывшем эпоху тотального шпионажа, который окончательно оформился в годы Первой мировой войны, впору было бы ввести генеральское звание от разведки и контрразведки или, по-нынешнему, генерала от спецслужб.

Полновесное генеральское звание за заслуги в освоении нового вида оружия, годного и для мирного, и для военного времени, в российской армии первыми получили два кадровых военных – Николай Августович Монкевиц и его тезка Николай Степанович Батюшин.

Занимаясь поиском и изучением материалов для биографии второго русского генерала от контрразведки Н.С. Батюшина, понимаешь, сколь трудна для современных историков задача воссоздать его реальный облик, ибо судьбы и того, и другого генерала будут понятны лишь в контексте крестного пути, выпавшего на долю первого поколения отечественных военных разведчиков и контрразведчиков. Пионеры своего дела, верные защитники России, ее пламенные патриоты, они должны были своей особой службой, службой изо дня в день под пристальным вниманием коллег – боевых офицеров и унтер-офицеров, – собственной безупречной нравственностью, безукоризненным поведением, наконец, самоотверженностью преодолевать непонимание, безразличие, высокомерие и даже преступно беспечное отношение к делу, которому они служили, особенно со стороны тех царских генералов, многие из которых, как оказалось, безнадежно устарели для ведения войн в новую эпоху.

У февральских временщиков (1917 г.) первое поколение разведчиков и контрразведчиков оказалось под подозрением, многие из них – в положении изгоев.

В послеоктябрьский период жандармы, полицейские, разведчики и особенно контрразведчики сразу были отнесены к категории заклятых врагов советской власти. В последующие годы государственные и военные архивы с секретными фондами, содержащими материалы российских спецслужб, нужны были не для изучения истории разведки и контрразведки России, а для поиска в них сведений о бывших их сотрудниках и тех, кто с ними был связан. Если обнаруживали среди выявленных еще живых, то их безжалостно уничтожали только за то прошлое, которым они в душе наверняка гордились. Горько сознавать, что эта работа длилась даже не десяток, а два десятка лет; ее прервала лишь начавшаяся в 1941 году война. Что же касается военной эмиграции, то понятно, сведения закордонных агентов советских спецслужб о Монкевице, Батюшине и им подобных проходили по особо ценной информационной рубрике. Люди из «той среды, которой предстояло быть истребленной» (Нина Берберова), а они на самом деле в подавляющем большинстве были ликвидированы, не оставили своим потомкам ни рассказов о времени, о себе, о делах своих, ни каких-либо документов (конечно, если не считать скорбные, весьма специфические биографические рассказы, исповеди, эпизоды, запротоколированные следователями во время допросов тех их них, кто был арестован и допрашивался в советские годы).

В противоположность этому в Европе, вплоть до Второй мировой войны, знатные и не очень знатные участники тайного фронта издавали свои мемуары. Неравноценные по содержанию, они вместе с тем позволили не только увидеть общую картину невиданной доселе по своим масштабам секретной войны, но и стимулировали специалистов обобщить ее результаты, наметить новые пути и средства для ее ведения в настоящем, строить прогнозы на будущее, изыскивать возможности по своевременному техническому обеспечению этой теперь уже не только военной, но и государственной сферы, В ряду этой литературы бесспорно на первом месте стоит книга тогдашнего руководителя германских спецслужб Вальтера Николаи «Тайные силы» (1924 г.). Эта книга – мастерски сработанный для увековечивания себя и своих коллег и в назидание потомкам организационный отчет о проделанном. Отчет производил впечатление не столько изложением гигантского труда контрразведчиков (о главном, сокровенном в своих делах ни один настоящий разведчик публично никогда не расскажет), а в первую очередь своей, скажем, необычной доселе философией. Подрывная работа во враждебном лагере без чего нельзя добиться победы в войне по Николаи есть комплекс целенаправленных системных мер, осуществляемых разведкой, контрразведкой и иными учреждениями, организованными в государственном масштабе. Вальтер Николаи открыл тем самым одну из составляющих современного цивилизованного мира, а именно: в XX веке специальные службы в функциональном и организационном отношениях принадлежат государству в целом, а не какому-либо отдельному ведомству.

Вторая книга мемуаров, особенно интересная русским специалистам, принадлежала руководителю австро-венгерской аналогичной службы времен войны Максу Ронге и называлась «Война и индустрия шпионажа» (1930 г.) На русском языке она впервые увидела свет в СССР в 1939 году под названием «Разведка и контрразведка». Сюжеты тайной войны, относящиеся к Восточному фронту, противоборству с разведкой и контрразведкой России, занимали много места в обеих книгах. Причем к российским коллегам – прямым их противникам по ту линию фронта, в первую очередь к Н. С. Батюшину, – авторы указанных книг относились без высокомерия, тактично и подчеркнуто уважительно. На исторической родине хотя бы тысячную долю этого, если не уважения, то понимания! Однако исторического спора-диалога теперь уже на ниве литературно-исторической, пропагандистской в те годы не получилось. Российские визави немцев и австрийцев вынужденно молчали, многих уже не было в живых. И лишь в 1939 году в Софии на русском языке вышла книга «Тайная военная разведка и борьба с ней». Ее автором был Генерального штаба генерал-майор Николай Степанович Батюшин. Как его книга явилась первой в ряду аналогичных книг по истории разведки и контрразведки времен Первой мировой войны с российской стороны, так и настоящий сборник является первым в серии книг о выдающихся русских разведчиках и контрразведчиках начала XX века, предполагаемых к изданию под эгидой «Общества изучения истории отечественных спецслужб». Делается это совершенно осознанно. Именно они заложили основы этих служб, которые уже век и более служили и служат своему Отечеству.

Николай Степанович Батюшин родился 26 февраля (ст. ст.) 1874 года в мещанской семье в Астраханской губернии (точное место рождения неизвестно). В Астрахани в 16 лет успешно окончил Реальное училище – единственное в то время доступное для детей незнатного происхождения среднее учебное заведение. И сразу же после этого, летом 1890 года, сдав испытательные экзамены по «математическим предметам», был зачислен рядовым юнкером прославленного Михайловского артиллерийского училища в Санкт-Петербурге. Мы видимо никогда не узнаем, какая счастливая звезда вела за собой юношу с далекого юга на север Империи, и те счастливые обстоятельства, которые сопутствовали ему при сделанном выборе. За три неполных года учебы в одном из старейших военных учебных заведений России, исключительно богатом своими передовыми учебными и педагогическими традициями, провинциальный юноша, рано обнаружив свои природные дарования, сразу вошел в число самых успевающих и дисциплинированных воспитанников. В этот срок он последовательно прошел все военные ступени: рядовой юнкер, унтер-офицер, портупей-юнкер и, наконец, по окончании училища по первому разряду был произведен в подпоручики. Именно здесь он сформировался как личность. В особой атмосфере альма матер, располагающей к серьезной учебе, самообразованию, у него развились такие ценные качества как творческое отношение к любому делу, основательность и ответственность в решении задач, которые ставила перед ним жизнь. Сильны были в нем тяга к знаниям, ко всему новому. За годы учебы в столице он приобщился к высоким образцам духовной культуры – литературе, поэзии, театру. Как товарищ он был надежен, в отношениях с друзьями по-особенному прям и честен, никогда не кривил душой.