Интернат, или сундук мертвеца - Васина Нина Степановна. Страница 22

Карточку тут же поднял отцепившийся от нее Зика. К Причалу подъехала санитарная машина. Тело Казимира увезли.

Далила и Зика брели по вечернему городу, по залитым огнями магазинов тротуарам. Их толкали, у расцвеченных кафе столики стояли почти на проезжей части. Далиле что-то кричали, маленький — ей до плеча — человечек, пританцовывая, протягивал бутылку с пивом. Далила смотрела, ничего не понимая.

На рассвете у моря было холодно. Серое пространство воды сливалось с серым, почти не раскрашенным небом. Адвокат Дэвид Капа впервые в жизни провел ночь на берегу. В четыре утра он позвонил и велел подать машину. Машина приехала к тому же причалу, с которого вчера адвокат отследил отъезжающую троицу, а потом увидел их возвращение. Капа взял бинокль и побрел по берегу, спокойно, с удовольствием раздумывая над превратностями судьбы.

Последние два года, когда он прекратил свои связи с Россией, интересных заказов было мало. Адвокат уже давно обеспечил себе старость с тем уровнем достатка, который представлялся ему наиболее приятным для мужчины. Но по интересным событиям тосковал. То, что на него свалилось за последние несколько дней, уже перестало быть просто интересными событиями, наступило странное состояние недоумения и легкого шока. Проще говоря, Дэвид Капа перестал верить в происходящее, он вполне серьезно опасался, что его воображение сыграло с ним препоганейшую шутку.

Офицер-проститутка и зарезанный ею в танце русский бандит, сумасшедший поляк, заказ богатого сутенера ценой почти в миллион долларов и весом в восемь килограммов, в котором танцовщицу утопили в ящике, — а что, если это бред, ничего этого нет? Ведь, если разобраться, к нему пришел заказчик, который потом умер. Потом пришел еще один заказчик на ту же женщину, и — что удивительно — тоже умер!

— Что же я делаю тут на рассвете с биноклем? — спросил сам себя адвокат, но холодный воздух вдохнул с удовольствием. — Предположим, все это мое воображение. Ну и кому какое дело, что я тут напридумывал?! Я взрослый человек, в конце концов!

Далеко впереди темнела куча водорослей. Адвокат жил у моря давно, он хорошо знал, чем оборачиваются вблизи такие вот кучи. Он прибавил шагу, помогая себе тростью.

На берег выбросило женщину. Из зелено-серой мокрой кучи торчали, раскинувшись, очень красивые сильные ноги с тонкими браслетами на щиколотках.

Адвокат отбросил трость, встал на колени и попробовал освободить женщину от водорослей. Он с удивлением нащупал в мягком месиве металлические колечки, потом стукнул себя по лбу, вспоминая заказ ювелиру. Водоросли отдирались плохо, адвокат убрал все с головы, хотел перевернуть тело на спину и послушать, жива ли женщина, но потом, к счастью, передумал, перекинул тяжелое тело через колено, нащупал снизу рот, просунул в него пальцы как можно дальше и не успел убрать. Изо рта хлынула вода. Адвокат попробовал еще раз залезть ей в рот, но зубы оказались крепко сжатыми. Перевернув женщину на спину, он убрал с лица темные волосы.

— Прекрасное лицо, — одобрил Дэвид Капа, прижал ухо к груди и послушал сердце.

Он ничего не услышал. Потащил женщину за ноги ближе к воде, ее сразу же окатила услужливая волна. Потом другая. Адвокат стоял по щиколотку в воде, замерев от восхищения. Ювелир постарался на славу. Под подбородком женщины лежала корона, она сползла с головы и превратилась в огромное ожерелье. Вся кольчуга состояла из маленьких колец, каждое третье было с камнем. Бледное спокойное лицо в черных мокрых волосах завораживало до невозможности отвести взгляд. Адвокат взял беспомощную руку с висевшими на ней наручниками и попробовал нащупать пульс. Аккуратно положил руку на песок. Сонные утренние волны подкатывали с легким шорохом. Адвокат сел на песок чуть поодаль, чтобы не достала вода, отвернулся от женщины и стал смотреть на пасмурный рассвет. Он был очень огорчен.

Дэвид Капа ни о чем не думал. Просто заставлял себя смотреть на воду. Потом он поймал себя на том, что совершенно не знает, что делать. Бросить тело здесь и уехать? Позвонить ювелиру? Найти эту желтоволосую с поляком и пусть они решают?

Ему послышался шорох сзади, но адвокат решил не поворачиваться.

Еву вырвало еще раз водой, она привстала и сквозь легкую пелену в глазах осмотрела море и сидящего рядом человека в белом. Вытерла рот, нащупала мешавшую ей корону на шее, хотела снять, но сил не было. Проведя по губам, Ева увидела кровь на руке, нащупала языком царапину, потрясла головой и села, обхватив коленки.

Она увидела, что сидевший рядом с ней человек в белом медленно, как заторможенный, поворачивается.

— Протухшая бородавка, — сказала Ева, ее сразу же затрясло, как только она заговорила. — Вздувшаяся от обжорства свинья, черномазый извращенец, бандит, похититель детей! Гниющий заживо скунс!.. Блевотина обезьяны, — добавила она неуверенно, но потом попробовала закричать:

— Вонючая крыса! Отрыжка социализма!.. — Силы у нее иссякли, она легла на песок. — Драная жопа, одним словом, — добавила Ева почти шепотом. — А ты кто тут стоишь?

Адвокат не знал, смеяться ему или плакать, он встал и растерянно смотрел на женщину на песке.

— Эй, я уже умерла? — Ева закрыла глаза, свернулась, подтянула к себе коленки и обхватила их руками. — Холодно тут у тебя, я что, рай не заслужила?

— Ты жива, — сказал адвокат, быстро стаскивая с себя плащ и укрывая ее.

— Вот невезуха, — вздохнула женщина под плащом. — Отведи меня в любой милицейский участок, будь добрым дедушкой.

— Мне кажется, — задумался Капа, — что лучше в полицию не обращаться, турки очень односторонне воспринимают появление здесь русской женщины.

— Полная невезуха, — пробурчала женщина — я утонула, а до нашего берега так и не доплыла.

— у меня автомобиль, давай попробуем встать и дойти до него.

Сыпанул мелкий дождь. Солнце словно так и не пробилось на небо. По песку, почти у воды, по твердой мокрой кромке, навстречу им бежал легко и привычно немолодой мужчина.

— Нам надо уходить, — сказал адвокат. — Ты можешь встать?

— Я плохо вижу, меня стукнуло по голове крышкой сундука.

— Да, я понимаю, но нам надо уходить. — Капа помог Еве подняться и укутал ее плащом. — Я не смогу тебя нести, обопрись на меня и потихоньку, потихоньку, только не молчи, разговаривай.

— Очень тяжело, можно снять эту идиотскую распашонку? — Ева еле передвигала ноги.

— Сейчас нет. Что ты там говорила про скунсов и свиней?..

Бегун приближался. Мускулистые загорелые ноги, до пояса голый, легкая куртка обвязана вокруг пояса.

— Я знаю этого бегуна! — сказала Ева. — Заторможенный охранник, дилетант и кретин! Его тоже утопили? Его должны были убить!

— Тише!.. — прошипел оторопевший адвокат.

— Вам помочь? — Подбежавший мужчина смотрел доброжелательно и весело. — Вам к той машине?

Адвокат незаметно нащупал рукой свой пистолет. Бегун невесомо подхватил Еву на руки, прижал сильно к груди и повернул в обратном направлении.

— Ну что, танцорка, — прошептал охранник в мокрые черные волосы, — поймал я тебя!

— Это как посмотреть, — пробормотала Ева. — Можно так сказать, что ты на меня к своему несчастью напоролся. А тебя тоже топили?

— Нет. — Бегун запыхался, ему стало тяжело. — Отсрочка два месяца.

— С чего это? — удивилась Ева.

— Уговорил секретаря, он меня и нанимал. Показал ему одну рыбацкую шхуну и открытый сундук на ней с отбитым замком. Впечатляет. Решил прошвырнуться по берегу с утречка — и поймал! Ну, живи покедова, у тебя два месяца! Да, у старика этого оружие, поосторожней, — шепнул охранник, прислонив Еву к машине, у нее подкосились ноги, тогда он подхватил ее и прижал к машине своим телом. Посмотрел через плечо на запыхавшегося адвоката:

— Дед, подбросишь девочку куда захочет? У нее есть чем заплатить. Кстати, танцорка, одолжи сувенирчик, а то мне не поверят. — Это Еве. — Как открыла? — Он дернул за наручники.

Булавку в заднице запрятала.