Красная Шапочка, черные чулочки - Васина Нина Степановна. Страница 66

– Папочка! – от души предложила я. – А ты напрягись, удиви меня! Разбей порожденный твоим отсутствием стереотип!

– Невозможно, – развел он руками. – Совершенно невозможно. Такое не получается даже у самых примерных отцов, которые с рождения не разлучались с детьми и выложились полностью, правильно их воспитывая. Если бы я мог физически повлиять на то, что живет у тебя в головке, тебя бы больше не существовало, понимаешь? Ты – единственная и неповторимая потому, что выстраиваешь собственный мир вопреки всему – и счастью, и несчастью. В десять лет ты придумала себе мужа, который ждет, пока ты вырастешь, чтобы сделать тебя счастливой. Видишь, к чему это привело. Каждая новая выдумка всего лишь реакция на попытку воплощения в жизнь предыдущей. Будешь пить? – протянул он бокал.

– А как ты думаешь, что придумал Гамлет в момент нашей первой встречи? Прикинь по-мужски. Зачем он попросил меня стать его женой?

– Вот об этом я и пришел поговорить! – удивил меня папочка, почти силой сунув в руку бокал. – Значит – июньский лес, лето, птички поют, бабочки летают. У мужика – неприятности со смертельным исходом, кризис жизни и крах некоторых тщательно выстроенных поведенческих установок.

– Ты уже и разговариваешь, как Марго на лекциях!

– Ладно, скажу проще – жизнь больно стукнула его коленом между ног, разрушив некоторые выстраданные стереотипы. Например, я – хороший: плачу налоги, дружу с соседями, поэтому на меня не должна упасть вон та сосулька с карниза. Когда сосулька все-таки падает, человек сначала сильно удивляется, а потом начинает придумывать новые ходы отображения навязанной ему реальности. Чем больше упадет сосулек, тем активнее пострадавшая личность окружает себя объяснениями происходящего: пнул в сердцах кошку на лестнице, разозлился на официантку, соврал жене и так далее. Есть критическая масса упавших сосулек и кирпичей на отдельно взятую голову. И тогда человек сдается. Воображение перестает работать на объяснения, и любой фактор извне начинает представляться посланием бога. Поняла или еще попроще?

– Ты хочешь сказать, что к моменту нашей встречи с Гамлетом количество неприятностей, свалившихся на него, превысило объяснительный предел разумного и он воспринял меня как ангела небесного?

– Приблизительно так.

Я задумалась. Папочка потихоньку в одиночестве опустошал бутылку. Бутылка была высокая, с длинным узким горлом, из прозрачного стекла. С вином ее цвет был янтарным. Исчезая, густая темная желтизна забрала с собой тепло и способность поглощать свет. Становясь пустой, бутылка становилась простой… бутылкой. Я поставила рядом с нею наполненный стакан и решила вслух повторить усвоенный урок.

– Гамлет придумал меня ангелом, а когда заполучил как жену… Куда деваются ангелы, да?

– Умница! Ангелам не хватает жизни. Извини за такие интимные подробности, но твоя девственность в брачную ночь… Выдуманная жизнь должна играть гранями, иметь цвет и запах. Ты оказалась слишком примерным ангелом. Ты выполняла все возложенные на тебя надежды и планы.

– Где он?! – вскочила я.

– Кто?..

– Где Гамлет?

– Понятия не имею! – отбивался папочка от моих рук. – Почему ты решила, что я знаю? Нетка, прекрати, больно!

– Говори немедленно, где он! Такую чушь могли друг другу трагически поведать только два нетрезвых мужика! Сволочи! Свиньи! Самые настоящие свиньи! А что ты ему рассказал спьяну? Что мама могла бы тебя удержать рядом, если бы продолжала избивать и терпеть побои? Не быть такой доброй и правильной, согласиться поиграть в злую мамочку, так? Ты тогда бы не ушел к Марго? А что в Марго неправильного? Какое такое расхождение с твоим выдуманным представлением о женщине? В ней достаточно непредвиденных пороков или она еженедельно подпитывается извращениями своих пациентов?! Поэтому ты от нее не уходишь?.. Она каждую неделю поражает тебя новым отступлением от придуманной идеальной жены?..

– Нетка, только не лицо, умоляю, вечером спектакль! – Скорчившийся папочка закрывает голову руками.

Устав дергать его вверх, чтобы добраться до лица, я без сил свалилась рядом на диван.

– Что я должна была сделать? Любой ценой лишиться девственности до свадьбы? Потом, опустошая его кредитки, скупать тряпки и побрякушки в магазинах? Бегать по фитнес-клубам и возвращаться поздно ночью с запахом табачного дыма и мужского дезодоранта? Пить, колоться и однажды под утро столкнуться нос к носу с ним в клубе хорошистов? После кладбищенского шоу изуродовать бритвой из перламутровой ванны лицо Авоськи? Забеременеть тайком и сказать об этом на шестом месяце? Что?!

– Что-то вроде… Ты правильно поняла суть нашей беседы, – неопределенно машет рукой выпрямившийся папочка.

– Суть? Что за суть в подобном свинстве?

– Женщина не должна соответствовать условному образу. Условный образ порождается обычно стремлением к идеалу, замешанному на чувстве вины и невозможности осуществления. Нетка, я тебя умоляю, для своей же пользы срочно придумай какой-нибудь шкурный интерес в заварушке с Генералом.

– Я хочу, чтобы у Оси была семья. Достаточно шкурно?

– Ну не будь так возмутительно идеалистична, – взмолился папочка. – Кем ты себя возомнила? Ей-богу, стоит наказать тебя за подобную гордыню!

– И чем меня можно наказать?

– Одиночеством, детка! Полнейшим одиночеством, потому что человек по природе своей слаб и вопреки навязанным идеалам ищет он в себе подобных близость слабости, а не силы. Ну неужели тебе не хочется оттяпать у этого проворовавшегося вояки сколько-нибудь средств на безбедную праздную жизнь?

– Там посмотрим…

Дело об убийстве Гамлета, заведенное по моему заявлению в прокуратуру, тянулось почти восемь месяцев. Я шесть раз приглашалась на допросы. Мы встречались с Генералом редко, при встречах здоровались. В мае Генералу было предъявлено обвинение, с него взяли подписку о невыезде, и на другой день после этого я пошла на прием к следователю Докучаеву. Мы не виделись почти полгода.

– Как дети? – первым делом спросил он.

– Учатся в обычной школе. Живут со мной. После уроков ходят на спортивные танцы и в бассейн. Я закончила бухгалтерские курсы, работаю на дому. Еремей Срулевич предлагал мне параллельно изучать и юриспруденцию, но я выбрала для начала только бухгалтерию, чтобы побольше времени оставалось на детей. По выходным я веду на дому курсы кулинарии для начинающих, а по средам…

– Нефила Доломеевна, я очень рад, что у вас все в порядке. Чем обязан? – посмотрел на часы Докучаев.

– Я хотела узнать, ушел ли на пенсию друг Генерала из вашего ведомства?

– Почти ушел, – уклончиво ответил следователь.

– А ваш заведующий отделом?

– Представлен на повышение.

– Хорошо… Тогда я хотела бы узнать поподробней о ходе следствия.

– Нефила Доломеевна, – проявляя чудеса терпения, закрыл глаза Докучаев. – Все документы теперь находятся у следователя прокуратуры Фокиной. Уверен, она с удовольствием посвятит вас в ход дела. У меня, извините, нет времени. – Он открыл глаза и потянулся к телефону.

– Да, я понимаю. Я слышала, что Генералу предъявили обвинение. Жаль, что следствие пошло по указанному вами сценарию, потому что возникли некоторые обстоятельства…

– Что случилось? – напрягся Докучаев и положил трубку телефона.

– Понимаете, мне кажется, что Гамлет жив. – Потупившись, я несколько секунд рассматривала затертый линолеум у ног.

– Вам так кажется? – усмехнулся Докучаев. – И давно?

– Мне всегда так казалось, как только вы рассказали о телефоне. Я не смогла его найти.

– Вы не смогли найти трубку из машины мужа и поэтому сделали вывод, что он жив? Нефила Доломеевна, у меня правда полно дел.

– Извините, – встала я. – Может быть, ваш зав отделом найдет для меня несколько минут? Его кабинет на этом этаже?

– Заведующий отделом не занимается такими вопросами. Зачем он вам понадобился?

– Я принесла ему заявление на вас.

– Прекрасно! – воскликнул Докучаев и демонстративно закинул руки за голову, показав темные пятна на рубашке под мышками. Жаркий май выдался… – На меня! И о чем же вы заявляете?