Поезд для Анны Карениной - Васина Нина Степановна. Страница 28

– Спасибо на добром слове, метр девяносто, не жалуюсь, ну а все-таки? Ладно, я скажу. Ты решил, что я – наемный киллер, так?

– Так.

– Ты ошибся. Я работаю по специальным заказам, но не на убийство, а на предотвращение заказного убийства.

– Класс! – прошептал Пеликан.

– Я работаю один. Всегда. Ты засветил одну из моих квартир. Как ты думаешь, что я должен с тобой делать?

– Убить, труп расчленить, раскидать по мусорным контейнерам, а голову бросить в водосток! – радостно выпалил Пеликан.

На слове «расчленить» Хрустов повернулся и удивленно посмотрел на парнишку сзади.

– Ну ты даешь, – пробормотал он, заводя мотор. – Как ты там сказал? Сначала убить, потом расчленить? Ладно, посмотрим.

Через две минуты, попетляв в узком пространстве двора, Хрустов поставил машину, вывел из нее Пеликана и провел в однокомнатную квартиру на третьем этаже. Он посадил Колю в кресло у окна, пристегнул наручниками его левую руку к трубе, подкатил журнальный столик с бутылками минеральной воды, печеньем и картошкой в пакетах, встал на колени и вытащил из-под дивана детский горшок. Проделав все это, сел напротив Пеликана и смотрел на него грустно несколько минут. Пеликан занервничал.

– Значит, так, – Хрустов хлопнул в ладоши, Пеликан дернулся, – ты сидишь здесь тихо и без обид. У меня небольшое дело. Часа на два. Я вернусь, мы как следует пообедаем, и ты с подробностями расскажешь мне все твои невероятные приключения. Вот тебе пульт от телевизора. Если вдруг, – отстрельщик встал и уходил, – я не вернусь к вечеру, ты честно ждешь меня до утра. До одиннадцати часов. Хотя, подожди, завтра воскресенье, если меня задержат, может и не получиться... Ждешь до понедельника. Потом разобьешь окно бутылкой. Позовешь на помощь. Расскажешь подробно, как я тебя увез из больницы и зачем...

– Зачем? – спросил на выдохе Пеликан.

– Подожди. Можешь говорить что хочешь. Потому что, если я не приду до утра понедельника, значит меня убили. Но я приду.

– А вы мне расскажете? – спросил Пеликан.

– Что? – Хрустов уже стоял в дверях. – А, ну конечно, все расскажу, обучу, воспитаю и так далее.

– Вы к ней идете? – крикнул Пеликан, потому что Хрустов стал для него невидим, он звенел ключами в коридоре.

После длинной паузы лицо Хрустова заглянуло в комнату.

Ну ты даешь, Пеликан, – пробормотал он. И ушел.

В шесть десять утра майору Карпелову сообщили о побеге задержанного Круглова Николая из больницы. Карпелов подполз к пиликающему телефону на четвереньках, потому что спал с любимой женщиной на полу в дюжине подушек.

– Это был тощий болезненный мужик? – спросил он шепотом.

Услышав про двухметровый рост, отличную мускулатуру, камуфляжную форму и маску на лице сообщника Пеликана, Карпелов сказал сам себе, что это «полная хренотень», но опять шепотом. Он оделся быстро и бесшумно, не сводя глаз с рассыпанных по синему бархату подушки роскошных локонов цвета тусклого золота.

– Ну Пеликан, ну урод! – все еще шептал Карпелов, спускаясь бегом вниз по узкой тропинке к станции и наблюдая, как тяжелеют и темнеют снизу его джинсы от щедрой росы.

– И ты мне хочешь сказать, что этот твой... невинный будущий строитель и отец детей не состоит в банде? Тебе рассказали, как выглядел его сообщник? – кричал в трубку телефона через два часа полковник. Карпелов раскручивался на стуле и кивал головой. Миша Январь, покачиваясь и натыкаясь на мебель, пытался проделать цирковой номер – пройти с двумя чашками кофе мимо двух столов и четырех стульев.

– И чем сейчас оттягиваются на дискотеках? – поинтересовался Карпелов, положив трубку. – Неужели все тот же ЛСД?

Миша смотрел виновато, иногда судорожно зажмуривая и широко распахивая глаза. Он сумел подойти к столу Карпелова и поставить чашки. Садясь напротив, сначала ощупал стул.

– Чего тут долго думать, – сказал он, усевшись и длинно зевая, – этот киллер – соседего. Пришел домой, там – засада, он выяснил, где Пеликан, и выкрал, чтобы убить за подставку. Это же элемента-а-а-арно... Расчленит, как пить дать. Голову – в канализацию.

– Разбудить тебя? – спросил Карпелов. Миша кивнул. – Мать Пеликана сказала, что соседа звали Виктор Степанович.

Январь равнодушно пожал плечами.

– В паспорте в тайнике имя Виктора Степановича Мостова. Ну, проснулся?

– Ни фига, – пробормотал Январь.

– Ладно, что ты там мне пытался рассказать про убийство женщины с отделением головы? Квартира Евы Кургановой, подстреленный и сбежавший...

– Хрустов Виктор Степанович, – пробормотал Январь, выпрямившись и перестав зевать. – Совпадение? – предложил он с надеждой.

– А зачем он маску надел? Затем, что в органах есть его фотографии!

– А на кой ему Пеликан? – задумался Январь.

– Ну, как ты там сказал, расчленит... Они помолчали.

– Знаешь что, – задумчиво проговорил Карпелов.

– А я тут подумал! – перебил его Январь.

– Говори ты первый! – Карпелов встал и прошелся, расставляя стулья к столам.

– Нет, товарищ майор, это очень личное... Карпелов удивленно уставился на опустившего глаза Января.

– Я подумал, что нужно проследить за этой... – Январь не поднимал глаз.

– Я тоже решил, что она в его списке последняя, значит. – Карпелов смотрел в пол. Они опять замолчали.

– Ладно, чего там думать, – решился Карпелов, – выдергивай все на нее, выясни, кого хоронили на кладбище, какое отношение этот человек имел к Еве Кургановой. Только поосторожней, поласковей. Она же умерла, так?

– А если мы влезем очень глубоко? – поинтересовался совершенно проснувшийся Январь.

– Извинимся и расскажем про дискету, где она последняя в списке. Да! Если будешь информацию на нее у себя вводить, имя нельзя. Кличку, что ли?

– Апельсин, – хмыкнув, предложил Январь.

– И никаких официальных донесений. Я займусь фотографией этого Хрустова, покажу матери Пеликана.

– Сегодня – суббота. – Январь встал, собираясь. – Не знаю, что и получится. – Он, набирал номер телефона, поднял палец, прося Карпелова помолчать, и сказал грустно и серьезно в трубку:

– Кудря, хакером будешь? Хватай свои программы и мчись ко мне. Жратвы и выпивки навалом. Позвони своим, спроси, кто хочет еще поиграться. Мой? Пентиум два. Ты серьезно? Дэ-ковская «Альфа»? У кого? Я буду через сорок минут.

– Подведем черточку? – предложил Карпелов, сбегая за Январем по лестнице. – Мы надеемся, что Пеликана выдернул из больницы Хрустов. Хрустов в своем рабочем списке наметил последнее дело на Курганову. Если мы выйдем на нее раньше Хрустова, можно будет сделать засаду. Если, конечно, это Хрустов.

– А почему он ждал так долго?

– Значит, надо было. Если он появился в Москве давно, он бы забрал свой тайник. Он только что сунулся на квартиру, которую сдал Пеликан. Унюхал засаду и выдернул Пеликана. Ну хоть надеяться на это я могу? – спросил Карпелов, наклонившись и рассматривая покачивающего в сомнении головой Января сквозь стекло машины. – Подожди! – Он постучал по капоту отъезжающей машины. – Ты по телефону... «Альфа» – это не группа, надеюсь?

– Ну вы даете! – укоризненно закатил глаза Январь. – Нам повезло, два дня выходных, мы влезем в самую сильную систему, один парень дежурит в банке, а в каком – не скажу.

Ладно, ты, умник. Позвони мне через час, обменяемся информацией.

Раскручиваясь на стуле, но не сводя застывшего взгляда с пустой вешалки в углу, Карпелов напряженно думал. Иногда он барабанил пальцами по столу, изображая пианиста. Наконец он решился и подвинул к себе телефон.

Ладно, умник, посмотрим, что лучше – твоя «Альфа» или телефон.

Приоткрыв глаза, Ева Курганова увидела светлеющее окно. Она лежала на ковре возле детской кроватки. Сначала она сидела, гладя двумя ладонями мягкие животы орущих близнецов. По часовой стрелке. Когда близнецы устали орать и затихли, сил встать не было, она легла на ковре, вслушиваясь в тишину. Тишина была нервная, Ева все время ожидала крика; не веря, несколько раз приподнималась и смотрела на детей. Сережа активно и даже зло сосал пустышку, закрыв глаза. Маленькая Ева соску выплюнула и спала, сопя обиженной мордочкой. Ева думала, что заснет мертвым сном, но ничего не получилось. Она то и дело приоткрывала глаза, наблюдая медленный уход ночи. Тело сделалось невесомым, ей казалось, что руки и ноги живут отдельно, не подчиняясь приказам...