Поезд для Анны Карениной - Васина Нина Степановна. Страница 6

В павильоне была сделана только одна заслуживающая внимания находка: брошенный телефон, настроенный очень хитрым способом на номер косметической фирмы на Кузнецком мосту. Отпечатков, естественно, никаких. Телефон просто лежал на одной из витрин. Карпелов уже прошел мимо, устало наблюдая возню подъехавших оперов, но обернулся, зацепившись взглядом за удивленное лицо одного из продавцов. Тот рассматривал телефон с подсоединенным к нему небольшим электронным блоком.

– Ваш? – Карпелов ткнул пальцем в телефон.

– Да я вот смотрю. Вроде нет – Продавец начал ковыряться в странной приставке к телефону, примотанной липкой лентой. Карпелов протестующе протянул руку, но не успел. Продавец отлепил блок, и на стекло витрины звонко упала продолговатая батарейка.

– Стоять, – сказал устало Карпелов удивленному продавцу. – Убрать руки, ничего не трогать! – И проследил, как телефон и все к нему прицепленное поместили в пластиковый мешочек.

Приставка, прилепленная к телефону лентой, оказалась умным и совершенно неожиданным для милицейских специалистов устройством по изменению тембра голоса.

Карпелов со своими ребятами уехал, еще спустя два часа специальная группа перекапывала все киоски павильона, вытряхивала цветочные горшки с пластмассовыми, застывшими цветами, обыскивала продавцов и персонал, но никакого намека на огнестрельное оружие обнаружено не было.

– Поэтому, – сказал Карпелов, уперев руки в стол и нависая над ним, – пуля – это все, что мы имеем.

Пулю выковыряли почти сразу после оказания помощи Январю. Обычная, девятимиллиметровая. Разве что сплющена она была странно, как будто сила, ее пославшая, превышала в несколько раз обычный пороховой заряд. Она лежала на столе в пластике, изуродованная от соприкосновения с металлической окантовкой двери.

Звонивший без конца телефон Карпелов успокаивал, поднимая и тут же опуская трубку.

Ольга Антоновна расслабленно смотрела сквозь ресницы на безупречный изгиб спины, переходящий в аккуратные выпуклости ягодиц. Потом не выдержала и коснулась кончиками пальцев загорелой кожи, пробежала острыми ноготками по позвоночнику.

– Я старая для тебя, – сказала она вдруг неожиданно для себя, повернулась на спину и стала смотреть в потолок, на нем слабой подсветкой горели невидимые в резном потолке лампочки.

– Твое заявление, – Дима говорил медленно, – можно ведь преподнести и по-другому, обидней для меня. Например, я – слишком молод для тебя.

– Ты возмутительно молод, у тебя такие ноги...

– Я хочу пить, сделай что-нибудь.

– Возьми в холодильнике, что-то должно быть.

– Ольга, – Дима приподнял голову, но глаз открывать не стал, – я хочу пить!

И Ольга Антоновна пошла исследовать содержимое холодильника.

Гостиничный номер был люкс. Диме это не понравилось, он справедливо уверял ее, что уж телевизор и видеотехника им точно ни к чему, но Ольга настояла.

Шампанское, минеральная и банки с пивом.

Дима выбрал минеральную, а Ольга задумчиво рассматривала пробку на бутылке с шампанским, пока Дима не рассмеялся и не открыл бутылку.

– А я думала, что теперь вообще всегда и везде буду тебе прислуживать, – сказала она тихо. – Открывать бутылки, приносить кофе в постель...

– А ты можешь? – спросил Дима, усевшись на кровати в позе «мыслителя».

– Понятия не имею. Вот странно. – Она улыбнулась, словно что-то вспомнила. – Я вчера тоже пила такое же шампанское. С мужем, – добавила она и тут же пожалела об этом.

Дима встал обиженно и прошел в ванную.

Он надевал футболку на влажное тело, футболка сопротивлялась.

– Я надеюсь, ты не будешь закатывать мне истерики, когда я буду говорить о своем муже?

– Как мы можем говорить о твоем муже? О чем мне надо знать? Когда он уехал в командировку?

– Все дело в определении уровня, – сказала Ольга и откинулась навзничь на кровати, не выпуская тонкого длинного бокала.

– Уровня чего? – Дима сел на пол возле ее ног.

– Уровня отношений и привязанности.

– Какая ты рациональная! Я вот не хочу думать про наши отношения, потому что их нет, а насчет привязанности... Нас просто тянет друг к другу, какая тут, к черту, привязанность, это же физиология.

– Ты меня специально злишь.

– Ладно, лучше поговорим, какие у нас перспективы. Знаешь, я в этих гостиницах чувствую себя идиотом.

– Почему? И почему это у тебя гостиницы во множественном числе?

– Потому что здесь открывалка для бутылок лежит в холодильнике! Это совсем не по-русски. С ума сойти можно, пока найдешь. Сервис.

– Мой муж приедет сегодня. Позвони мне завтра в обед, часа в три.

– Так, значит, будем ждать от командировки до командировки. Откуда он приезжает?

– Калининград. Ты что, никогда не приспосабливался с замужней женщиной?

– Представь себе! Девочки прибегали по первому звонку, никаких папиков, или как их там. Правда, – добавил Дима, прижав ступни Ольги к лицу, – у меня не было еще таких красивых девочек. А вдруг я захочу видеть тебя каждый день?

– Это вопрос или просьба?

– А вдруг ты влюбишься в меня, бросишь мужа...

– Это вопрос или просьба?

– Будешь готовить по утрам манную кашку – она очень полезна, – накручивать на ночь бигуди, читать мне вслух... Я, кстати, не люблю читать, а слушать люблю, стирать мои носки...

– Ну все, хватит, – Ольга схватила Диму за уши и потянула вверх, – носки – это перебор.

– Ладно, хватит, – согласился покорно Дима. – Обсудим будущее.

– Будущее у нас радостное и близкое. Муж сдаст отчет по поездке, планировалось, что после этого он сразу же на вечер отбудет в Ленинград. Но перестраховаться не помешает, позвони.

– Мы не пойдем с тобой в гостиницу.

– А куда мы пойдем?

– Мы пойдем к моим друзьям в студенческое общежитие и будем играть в рулетку.

– Потрясающе... На деньги?

– Нет, не угадаешь, пусть это будет сюрприз. – Дима схватил Ольгу за волосы и притянул ее лицо к своему. – Жизнь, она вообще – сплошная рулетка.

– Да уж, – Ольга шутливо отбивалась, – всегда есть кто-то, кто крутит колесо!

– Не знаю, мне интересней играть, а не крутить колесо.

– Поэтому ты подрабатываешь там и сям, а не вершишь судьбы.

– Это твой муж, надо понимать, вершит судьбы? – Дима стал серьезным и грустным, он надевал трусы, вечернее солнце спокойно и ласково обливало его белые волосы оранжевым светом.

Ольга тоже посерьезнела.

– По-твоему, лучше полагаться на какого-то распорядителя своей жизни, чем самому распоряжаться? От решения моего мужа сейчас зависят многие судьбы тех, кто просто играет в рулетку!

– Он что, такой всемогущий? Он вообще кто, а то мне уже страшно. – Дима подошел к окну и смотрел на город внизу.

– Он – шишка, – сказала Ольга, – и он меня любит.

Дима, сцепив зубы, смотрел на Москву в закате: Москва плавала в золоте, разбавленном чистой голубой краской июньского неба. Дима вышел на балкон. Игрушечные павильоны выставки, смешная крошечная статуя колхозницы и рабочего, но его взгляд выхватил странную суматоху, милицейские машины и странно бегающие туда-сюда толпы народа.

– Рулетка крутится. – Дима невесело усмехнулся.

Пока Ольга мылась в душе, Дима набрал номер телефона.

Завтра, вероятно, в Ленинград, – сказал он.

Теплой и ветреной ночью майор Карпелов не поехал к любимой женщине, а завалился в своей холостяцкой квартире на продавленную тахту, смотрел на стену, освещенную рекламой из кафе напротив, и прокручивал снова и снова происшедшее с ним сегодня.

Он еще не попадал в более идиотскую ситуацию. Какой-то придурок звонит в отделение, просит старшего по смене и сообщает, что хочет пристрелить кого-нибудь на выставке в любом удобном для Карпелова, но обязательно многолюдном месте. Жертва выбирается на месте, оружия не найдено.

Карпелов сел и включил лампу. Понурый «тюльпан» осветил беспорядок на письменном столе, но Карпелов безошибочно вытащил из мятой стопки журналов и газет чистый лист бумаги и, почти не глядя, нашарил ручку.