Правило крысолова - Васина Нина Степановна. Страница 23

Четыре…

– Садитесь. Имя?

– На повестке.

– Я умею читать. Отвечайте на вопрос. Имя?

– Написано на повестке.

Несколько секунд женщина по ту сторону стола смотрит на меня с исследовательским интересом. Она ухожена, хорошо одета, и о возрасте говорят только морщинистые веки и руки.

– Как вы себя чувствуете, Инга Викторовна? – бесстрастно интересуется Л.П. Чуйкова, если, конечно, это ее имя написано на двери.

– Поспать бы, – честно отвечаю я.

– А в общем? Галлюцинациями не страдаете? Голоса подозрительные не слышите?

Я честно качаю головой из стороны в сторону.

– Сколько вам полных лет?

– Двадцать три.

– Вот видите, вы умеете отвечать на вопросы. Давайте попробуем еще раз. Меня зовут Любовь Петровна Чуйкова, я следователь следственного отдела и на время болезни Ладушкина курирую некоторые его дела. Ваше имя?

– Написано на повестке.

Женщина улыбается. Я зеваю.

– Род занятий?

– Режиссер короткометражного кино.

– Ну уж сразу и режиссер. Вы же не закончили институт.

– Зато я закончила режиссерские курсы.

– Хорошо. Вы имеете незаконченное высшее образование, не замужем, не имеете постоянного места работы. Скажите, Ахинея – это ваше имя в Интернете?

– Меня зовут Инга.

– Ну наконец-то! – обрадовалась Л.П. Чуйкова. – А эта самая «Ахинея», которая предлагает на своем сайте «воплотить любую мечту в яркий и незабываемый образ», по предположению Ладушкина, либо вы, либо ваш напарник Ломов Т.Т. «Рекламные клипы, пилоты, раскрепощенные игры животных, ночные фантазии и дневные сны», я правильно все зачитала?

– Это просто реклама.

– Хорошо. Тогда расскажите в двух словах, что такое, например, ночные фантазии?

– Чьи? – тупо интересуюсь я.

– Все равно чьи. Любого человека, который заказал вам подобное. Что можно снять на тему «ночные фантазии» и потом воплотить в яркий и незабываемый образ? – подозрительно интересуется Чуйкова Л.П.

– Понимаете, это не очень удобно – вот так рассказывать о ночных фантазиях совершенно незнакомых людей.

– Здесь – удобно, – кивает Чуйкова Л.П. – Хотя бы один пример. А то вот тут у Ладушкина, который, вероятно, так и не добился от вас вразумительного объяснения, записано «Порно» и стоит жирный знак вопроса.

– Ладно, – соглашаюсь я. – Один пример. Мужчина почтенного возраста просит сделать трех-пяти-минутный ролик на тему его ночных фантазий. Он представляет себя писающим в океан. На закате. Он видит только воду, руки, помогающие писать, и свои ступни. Да, еще – он стоит босиком на деревянной палубе движущегося судна и испытывает самые сладостные ощущения, когда соединяется струей мочи с водой в океане.

– На закате? – уточняет Л.П.

– На закате.

– И что, получилось?

– По крайней мере, он купил то, что мы сделали, – киваю я. – Я сейчас вам расскажу этот ролик, хотя ужасно не люблю рассказывать кино. Я расскажу только для того, чтобы вы зачеркнули в бумагах это слово со знаком вопроса.

– Идет!

– У заказчика в квартире был аквариум с одной-единственной рыбкой – золотой вуалехвосткой. При нас он достал эту рыбку – просто опустил руку в воду, обхватил рыбку за толстое брюшко, вытащил из аквариума и поцеловал в беспрерывно разевающийся рот. Я пожалела, что не сняла этого. Мы тогда сняли только его босые ступни и руки. Но мой напарник купил в зоомагазине золотую вуалехвостку, и мы сняли на кухне все, что полагалось снять с рыбкой. Остальное Лом потом смонтировал при помощи компьютерных хитростей.

Судорогой рта я сдержала неуемную зевоту и закрыла глаза.

– Расскажите, что получилось.

– Вода, – монотонно говорю я, – прозрачная морская вода. Изнутри на камеру наплывает что-то огненно-красное, похожее на утонувший солнечный шар. Вода окрашивается красным золотом, диск подплывает все ближе и ближе. Человека, который опускает руку в воду, не видно, только крупные мужские ступни и рука, опускающаяся в воду. Рука обхватывает светящийся шар, достает его, и вот в ладони – золотая вуалехвостка. Другая рука мужчины приближается с небольшим перочинным ножом, разрезает вдоль брюшко живой рыбки… Извините, – я огляделась и поинтересовалась, – а что я тут делаю?

– Вы рассказываете мне короткометражный фильм, снятый по вашему сценарию и по заказу человека, пожелавшего иметь зрительное воплощение своих ночных фантазий.

– А зачем я это рассказываю? – Не справившись с накатившим головокружением, я сжимаю пальцами виски.

– Чтобы убедить меня, что ваши короткометражные фильмы не имеют под собой незаконного аспекта.

– А Лом зарезал на кухне рыбку.

– За это не привлекают к уголовной ответственности. А вот за изготовление порно привлекают.

– А, вспомнила. На чем мы остановились?

– Мы остановились на разрезанном перочинным ножом брюшке золотой рыбки.

– Спасибо. Короче, потом наш невидимый герой писает в это самое разрезанное брюшко. Внутренности рыбки вываливаются… Они свисают, рыбка продолжает судорожно дергаться, а он писает, писает… – Я зеваю. – Потом рука мужчины заправляет свесившиеся внутренности в брюшко, сжимает разрез, опускает руку с рыбкой под воду и отпускает ее. Рыбка, вильнув хвостом, уплывает, постепенно расплавляясь в воде. Все. Три минуты сорок две секунды.

– И вам это нравится? – спрашивает женщина по ту сторону стола.

– Мне нравится снимать совокупляющуюся парочку Мучачос, это как впрыскивание адреналина. Это бешеный огонь и лед за шиворот.

– Парочка Муча…

– Это кошки, – вовремя перебиваю я озаботившуюся Л.П. Чуйкову. – А вообще – все дело в психологии. Мне этот старик показался довольно жестоким. Поэтому и фильм получился жестоким. Изящно-жестоким, как сказал сам заказчик. Можно вопрос?

– Конечно.

– Зачем я здесь?

– Вы приглашены на беседу.

– Как кто?

– Как свидетель или соучастник нападения на инспектора Ладушкина в квартире вашей тети Ханны Латовой во время ее осмотра. Кстати, тот самый комплект ключей, за которыми вы вернулись в квартиру, нашелся?

– Он был у бабушки. Сегодня… Нет, вчера, или это было позавчера?… Бабушка приезжала в квартиру Ханны, чтобы взять одежду для умерших.

– Вы были близки с теткой?

– Нет. Моя мама очень нервно реагировала на любое упоминание о Ханне.

– А Латов?

– Спокойный, уравновешенный добряк. Исполнял все прихоти жены.

– Инга Викторовна, сейчас вам принесут несколько альбомов с фотографиями, просмотрите их, пожалуйста, внимательно. Постарайтесь вспомнить лица мужчины и женщины, которые, по вашим показаниям, в квартире Латовых напали на инспектора.

Четыре альбома с фотографиями мужчин и один – женщин. Прикинув сразу, на сколько может растянуться разглядывание их всех, я встаю, потягиваюсь, осматриваю пустой кабинет – Л.П. Чуйкова вышла – и тоже выхожу в длинный коридор. Я иду и принюхиваюсь. Я иду на запах кофе. За дверью с надписью «Канцелярия» – никого, а на подносе – шесть чашек с растворимым кофе, только что залитым кипятком – вон, чайник еще парит. Подойдя поближе, я некоторое время читаю имена на чашках. «Коля» есть, «Вовочка», «Надюха», «Любушка», «Марина» и даже «Кука» есть! «Инги» нет. Тогда возьму «Куку», она красненькая, и рядом с надписью еще присутствует ромашка. Недалеко за дверью раздаются взрывы хохота, а на столе рядом с телефоном стоит разрезанный торт. Сладкого мне не хочется, я просто ухожу с чашкой к альбомам.

Итак. Имен нет, под фотографиями – номера. Номер 48/33 очень похож на моего одноклассника, но на снимке в профиль у этого человека обнаруживается длинное острое ухо. Не помню такого уха, а такое трудно прятать, чтобы не получить пожизненную кличку.

Женщин я оставила напоследок. Разглядывая фотографии, мысленно поделила их на воинов и хранительниц очага. Вконец одурев от напряжения, достала из сумочки зеркальце и уставилась в свое лицо, стараясь представить, что меня снимают при задержании. Ладно, можно даже не делать испуганный или унылый взгляд. Видок у меня еще тот, лицо, можно сказать, просится в этот альбом.