Шпион, которого я убила - Васина Нина Степановна. Страница 53

Пока Юля судорожно ковырялась в сумочке в поисках записной книжки, Рита смотрела на нее насмешливо и грустно. Поймав удивленный взгляд подруги, развела руками.

– Теперь видишь?

– Что? – не поняла Юля.

– Как я извлекаю выгоду. Я уже научилась ее получать. Но за совет специалиста по психиатрии все равно спасибо. Значит, я на правильном пути?

– Получается, что твой автомобиль, квартира мне и отдых – это…

– Да, где-то так, – кивает Рита. – Кое-как приспособилась, чтобы совсем не свихнуться. Я стала расчетливой, меркантильной и обучилась некоторым приемам дилетантского сыска. Теперь с интересом выслушиваю все их бредни, от которых раньше сходила с ума. А ты думала, откуда у меня деньги?

– Ты же сама говорила – дочь мясника…

23. Учительница

– Допрос начат в тринадцать часов двадцать две минуты. Присутствуют: полковник Службы безопасности Кошмар, отдел внутренних расследований, полковник Службы безопасности Кнур, отдел внешней разведки, майор Службы безопасности Курганова, отдел внутренних расследований, майор Лепестков, юридический консультант военной разведки Воздушно-морского флота. Допрашивается старший лейтенант военной разведки Воздушно-морского флота Устинов. Все присутствующие предупреждены о секретности данного дела и подписали обязательства неразглашения. – Ева поправила магнитофон на столе и подняла глаза. Лицо Марата Устинова напротив, застывшее в нарочитой насмешливости, удивило ее здоровьем и внутренней силой. Она выдержала паузу, разглядывая подробно щеки, глаза, рот, потом – волосы. Марат убрал с лица усмешку и тоже внимательно рассмотрел лицо Евы.

– Это же ты была на бензоколонке! – вдруг радостно объявил он. – А я подумал, что с женщинами стало? Чуть что не так – выдергивают оружие! – громко обратился он к удивленному юрисконсульту.

– Вы знакомы? – оживился скучавший Кнур.

– Нет, – отвела глаза от Марата Ева.

– Нет-нет, – убедительно покачал головой Марат. – Я просто видел ее ночью, случайно, понимаете, я ехал на мотоцикле…

– Постарайтесь не отвлекаться и просто отвечать на вопросы, – тихо и значительно проговорил Лепестков. – Если вам не нравится состав этой комиссии, вы можете подать прошение…

– Она мне очень нравится, – серьезно кивнул Марат и добавил услужливо: – В смысле, и комиссия нравится, и лично майор Курганова. Как вас зовут? – вдруг резко подался он к Еве. – Что вы делаете сегодня вечером?

Полковник Кнур медленно оглядел всех присутствующих и спросил, проходил ли допрашиваемый медицинское обследование.

– Иду в театр с лейтенантом Осокиным, – послушно ответила Ева.

Майор Лепестков полистал бумаги и заметил, что последний раз Марат Устинов был на обследовании три месяца назад.

– Я здоров, – повысил голос Марат Устинов. – Мне просто женщина очень нравится, у вас что, так не бывает? – Он заговорщицки подмигнул полковнику Кнуру.

– Если хотите изобразить психические отклонения, то должны знать, – назидательно заметил Кошмар, – что лучше всего и нагляднее сразу перейти к буйному припадку.

– Это, если я сейчас накинусь на нее, то?..

– Не советую, – перебил Лепестков. – Ева Николаевна начала свое продвижение по службе, именно провоцируя сексуальные нападения у недостаточно справедливо осужденных, с ее точки зрения, правонарушителей. Стреляет она метко, как и полагается профессиональному снайперу, кроме этого, обучена приемам боевых искусств, а ее хладнокровию позавидовал бы любой мужчина.

– И что? – подался теперь к Лепесткову Марат.

– Всегда – точно между глаз.

Ева не выдержала восторженного взгляда Марата и опустила глаза, удивляясь сама себе.

– Не рекомендую, – сказала она тихо, – пользоваться советами юриста Лепесткова. Этот так называемый страж закона исхитрился приписать мне четыре года назад убийство секретного агента военной разведки, совершенное по телефону и с расстояния более четырех километров.

– Не буду! – горячо заверил ее Марат. – Не буду пользоваться его советами. Вас зовут Ева? Красиво.

– Или вы будете отвечать на наши вопросы, или допрос придется отложить, и что-то мне подсказывает, что в другой раз меня на него не пригласят. – Ева внимательно посмотрела на застывшего с идиотской улыбкой на лице Марата.

– И черт с ним, встретимся вечером и поболтаем с глазу на глаз!

– Допрос закончен в… – начала говорить Ева.

– Ладно, – откинулся на спинку стула Марат. – Спрашивайте. А если я буду послушным и хорошим?

– Вам могут задержание сменить на подписку о невыезде за пределы города, и вы еще отработаете несколько спектаклей до окончания расследования, – разъяснил Кошмар.

Ева смотрела на сидящего напротив мужчину, отдавая должное его искренности. Он, конечно, валял дурака, но валял от души, с чувством и мерой. Не преступая границ, не вызывая злобного раздражения, просто забавлялся, как человек, совершенно ни в чем не виноватый. В последующие двадцать минут Марат Устинов с патриотической решительностью во взгляде и категорической твердостью в голосе доходчиво рассказал о полученном им задании. Через неделю после задержания американца Коупа, по приказу отдела военной разведки, он зачислился в штат Театра оперы и балета осветителем. Трудился без выходных – старался не пропустить ни одного спектакля. Его пост наблюдения, естественно, был в осветительской будке. Старший лейтенант Устинов должен был отслеживать все возможные контакты людей от Коупа. Американец уже на первых допросах описал отличительную атрибутику в одежде курьеров. Устинов был в курсе, что в театр на определенный спектакль всегда направляется группа из внешней разведки Службы с теми же самыми отличительными признаками в одежде, поэтому первое время фотографировал всех мужчин и женщин в строгом черно-белом прикиде с любым красным пятном на шее – будь то платок, жабо или галстук. Первый контакт разведчиков и предполагаемого курьера Устинов заснял в подробностях и передал снимки начальству. К убийству курьера не имеет никакого отношения. К мертвому блондину в туалете не подходил, одежду не обыскивал, золотую зажигалку или пленку из нее не находил, и это могут подтвердить дальнейшие распоряжения агенту Устинову от военной разведки. После пропажи пленки ему было приказано осмотреть в театре все возможные помещения, где пленку могли запрятать, и разработать план обнаружения похитителя пленки.

После длительной разработки возможных перемещений служащих театра во время спектакля разведчик Устинов пришел к выводу, что это могли проделать четыре человека. О чем у его начальства есть докладная. Ему лично было приказано сделать разработку по служащей костюмерного цеха Булочкиной Надежде, и эту разработку он с треском провалил, оказавшись в глупейшем положении – сам подвез Булочкину к издательству газеты, в которую она и передала злополучную пленку.

Присутствующие тут же поинтересовались, откуда у Устинова такая уверенность, что пленку передала именно Булочкина. Выслушав сбивчивый рассказ про смену кедов на кроссовки, про количество заколок на голове у девушки, про маршрут на мотоцикле и уход от слежки Службы – серого фургона, мужчины загрустили, а Ева развеселилась.

– Она прятала пленку в театре, это уже ясно. Я лично провел несанкционированный обыск у нее в квартире. Ничего. Вчера обыскал рабочий шкафчик и ощупал тридцать шесть из шестисот пятидесяти театральных костюмов. – Марат не сводил глаз с Евы.

Ева уговаривала себя относиться к допрашиваемому беспристрастно. Спокойным, безразличным голосом она спросила:

– По-вашему, это Булочкина убила курьера от Коупа?

– Ну что вы, – улыбнулся Марат во весь рот. – Надежда – авантюристка, но не убийца. Я думаю, она просто нашла пленки.

– Невинная авантюристка, позарившаяся на золото, вдруг, почему-то с огромными предосторожностями, способными обмануть даже такого профессионала, как вы, вынимает из зажигалки пленку и отвозит ее в редакцию газеты. Странно как-то получается, вам не кажется? – вкрадчивым голосом поинтересовался Кошмар.