Космическая станция «Василиск» - Вебер Дэвид Марк. Страница 48

Глава 20

Виктория стояла перед створками шлюза и через мониторы наблюдала, как швартуется катер. Маленькое суденышко двигалось в ярко освещенном вакууме трюма с подчеркнутой точностью, аккуратно вводя свои девяносто пять тонн в парковочную люльку. Гидравлические домкраты выдвинули вперед амортизаторы, подгоняя ворота шлюза к люку. Зажегся зеленый индикатор давления, и женщина тихонько вдохнула.

Клаус Гауптман ступил на борт крейсера, как правящий монарх. Он оказался невысок ростом, но плотно сбит. Выразительности его облику добавляли седые бакенбарды, хотя Виктория подозревала, что они крашеные. Квадратное лицо и мощная челюсть явно были произведением косметической хирургии – в природе не встречается настолько правильных черт, – но при этом странным образом подчеркивалась их естественность. В его лице присутствовали сила и бескомпромиссная твердость, выходившие за пределы обычного высокомерия и упрямства; взгляд был прямым и жестким.

– Коммандер Харрингтон…

Глубокий голос звучал ровно и учтиво, скрывая малейшую возможную враждебность.

Она пожала протянутую руку и ухмыльнулась про себя, почувствовав, как пальцы гостя, сжавшиеся вокруг ее ладони, сложились в костедробительную хватку. Виктория и не подозревала, что такой могущественный человек может быть настолько мелочен. Наверное, ему просто необходимо утверждать свое превосходство всеми доступными способами. А может, он забыл, откуда родом стоящая перед ним дама, подумала сфинксианка – и позволила ему жать в свое удовольствие. Ее кисть с длинными пальцами была великовата для женщины, и Харрингтон позволила наглецу дойти до максимального давления, а затем спокойно и мощно сжала руку в ответ. На лице ее по-прежнему играла приятная улыбка, ничем не выдающая молчаливой борьбы, но хозяйка заметила, как вспыхнули глаза гостя от неожиданной стали ее рукопожатия.

– Добро пожаловать на борт «Бесстрашного», мистер Гауптман, – произнесла Харрингтон и позволила улыбке сделаться еще шире, когда тот наконец сдался и ослабил хватку. Она кивнула Маккеону, который шагнул вперед из-за ее плеча. – Мой старший помощник, лейтенант-коммандер Маккеон.

– Коммандер Маккеон, – кивнул ему посетитель, но второй раз руки не протянул. Виктория смотрела, как он разминает побелевшие пальцы, и надеялась, что ему достаточно больно.

– Не желаете ли экскурсию по кораблю, сэр? – учтиво осведомилась она. – Боюсь, большая его часть закрыта для гражданских, но, уверена, капитан Маккеон с удовольствием покажет вам все, что можно.

– Благодарю вас, но нет, – улыбнулся Гауптман Маккеону, при этом глаза его не отрывались от Виктории. – Сожалею, но я слишком ограничен во времени, коммандер. Курьер уходит обратно на Мантикору, как только закончит дела с комиссаром Мацуко, и если я не отбуду с ним, мне придется специально организовывать возвращение домой.

– Тогда могу ли я предложить вам гостеприимство нашей кают-компании?

– И снова я вынужден отказаться, – опять улыбнулся Гауптман, на сей раз чуть натянуто. – За что я был бы действительно благодарен, коммандер Харрингтон, так это за несколько минут вашего внимания.

– Разумеется. Не проследуете ли за мной в центральный пост?

Она отступила в сторону, пропуская Гауптмана к лифту, и Маккеон пристроился у нее за спиной. Они втроем вошли в кабину и молча доехали до боевой рубки. Молчание не успокаивало. Под респектабельной внешностью магната все явственнее проступало ужасное существо, вот-вот готовое вогнать в неугодных клыки и когти, и Виктория твердо приказала сердцу не биться слишком часто. Она на своем корабле, и то, что картель Гауптмана способен купить «Бесстрашный» со всеми потрохами, ничего не меняет.

Лифт остановился, распахнулась дверь, ведущая в рубку. Вахту нес заместитель астронавигатора лейтенант Пановский. Он стремительно поднялся из командирского кресла, когда в рубку вошла его капитан.

– Продолжайте, лейтенант, – сказала она и повела своего гостя к центральному посту.

Пановский снова утонул в кресле. Остальные члены экипажа даже не подняли головы и не оторвались от своих дел. Демонстративный отказ замечать присутствие Гауптмана и их молчаливая поддержка представляли для Виктории большую ценность. Особенно после равнодушной подавленности и скрытой враждебности, проявленных некогда теми же самыми людьми.

Люк закрылся, и она жестом предложила Гауптману кресло. Магнат прошел к нему, но садиться повременил и взглянул на Маккеона.

– Если не возражаете, коммандер Харрингтон, я бы действительно предпочел поговорить с вами наедине, – сказал он.

– Коммандер Маккеон – мой старший помощник, сэр, – ответила Виктория со спокойной учтивостью.

– Понимаю, но я надеялся обсудить определенные… конфиденциальные вопросы. При всем моем уважении к коммандеру Маккеону, боюсь, мне действительно придется настаивать на беседе с глазу на глаз.

– Сожалею, но это вряд ли возможно, мистер Гауптман. – Виктория сохраняла доброжелательность, и одному богу известно, чего ей стоило убрать из голоса оттенок раздражения. Она выдвинула собственное кресло, опустилась в него, указав Маккеону место справа от себя, и вновь улыбнулась Гауптману.

На лице посетителя появились первые признаки естественных проявлений чувств. Твердые скулы покрылись легким румянцем, ноздри чуть заметно раздулись. Она отказалась выполнить его требования! Да, Клаус Гауптман явно не привык к ситуациям, когда противятся его воле. Это очень плохо, но ничего, пусть понемногу привыкает.

– Понимаю.

Он тонко улыбнулся и сел в предложенное кресло, откинувшись на спинку, скрестив ноги с элегантной непринужденностью, словно ставя печать персонального владения на это корабельное помещение. Виктория просто сидела и ждала, чуть наклонив голову и надев внимательную, учтивую улыбку. Маккеон нацепил свое официальное выражение, делающее его лицо похожим на маску, – такое знакомое и такое ненавистное, но на сей раз адресованное не капитану.

Харрингтон, продолжая улыбаться, изучала Гауптмана и ждала, когда он начнет, а в ее сознании прокручивалось все, что она знала и слышала о нем.

Клан Гауптманов считался одним из богатейших в истории Мантикоры, но не имел ни малейшего отношения к аристократии. Среди самых могущественных семей такое сочетание встречалось редко, но, судя по всему, Клаус Гауптман испытывал некоторую извращенную снобистскую гордость от отсутствия в нем голубой крови.

Как и предки Виктории, первый Гауптман прибыл на Мантикору только после Чумы 22 года После Прибытия – или 1454 После Расселения, по стандартному летоисчислению. Исходная «Мантикорская Колония Лтд. » немало заплатила за права на систему Мантикоры в 774 П. Р. именно из-за третьей планеты Альфы Мантикоры, также получившей имя Мантикора и так похожей на Старую Землю.

Но даже самый похожий на Землю мир для поселения в нем людей нуждается в некотором терраформировании. В случае с Мантикорой потребовалось всего лишь завезти с Земли основные пищевые культуры и тщательно выведенных представителей животного мира. Несмотря на длинный мантикорский год и растянутые сезоны, земные формы жизни с легкостью приспособились к новой среде обитания.

К сожалению, легкость адаптации оказалась палкой о двух концах. Некоторые мантикорские организмы сами приспособились к присутствию человека. Одному из местных грибков-сапрофитов понадобилось каких-то сорок земных лет для трансформации в штамм опасной болезни.

Туземная чума разразилась с силой атомного взрыва…

Медики потратили целое десятилетие на борьбу с напастью. Болезнь унесла жизни шестидесяти процентов мантикорцев, а из тех, кто родился на Старой Земле, уцелела едва ли одна сотая. Ряды измученных колонистов поредели слишком сильно, подавляющее большинство подготовленных на Земле специалистов погибло. Казалось, человеческие поселения обречены. Но тут, словно в качестве компенсации за пережитый кошмар, судьба подарила колонии возможность влить в жилы свежую кровь.