Унаследованный Армагеддон - Вебер Дэвид Марк. Страница 55

Во-вторых, они слишком слабо отличаются друг от друга. Мы еще не провели анализ их генной структуры, но получили достаточно образцов тканей трупов с развалин корабля. По стандартам любого вида, известного земной либо имперской науке, они обладают статистически невозможной – абсолютно невозможной – однородностью. Если бы не тщательность, с которой мы отмечали, где взят образец, я бы заключила, что наши образцы тканей взяты не более чем у сотни индивидов. У меня нет объяснения, как такое может быть.

Третье и самое необъяснимое – это относительный примитивизм и грубость их сложения. Насколько мы знаем, эта раса на протяжении семидесяти миллионов лет неоднократно вторгалась в нашу галактику, но в них не прослеживается влияние столь долгого периода высокотехнологичной цивилизации. Они крупны, очень сильны и хорошо вписываются в относительно примитивную окружающую среду. От расы, долгое время прожившей в высокотехнологичной среде, естественно ожидать, что они уменьшатся в размерах и, возможно, потеряют большую часть толерантности к дискомфортным внешним условиям. Эти существа не сделали ни того, ни другого.

– Это на самом деле важно? – спросил Эймсбери. – Человечество так же точно не развило качества, которые ты описала, ни на Земле, ни в Империуме.

– Это не совсем аналогичные ситуации, сэр Фредерик. Земляне сравнительно недавно вышли из примитивного состояния, да и вся человеческая история, с самого ее начала на Микосе вплоть до наших времен, представляет собой ничтожный отрезок истории развития ачуультани. Кроме того, уничтожение ачуультани Третьего Империума полностью опустошило все планеты, населенные людьми, кроме Бирхата, что привело к значительному снижению уровня генных вариаций.

– Понятно, – произнес Эймсбери, и Коханна передала слово Исис.

– Коханна заметила аномалии в физиологии ачуультани, – начала врач, – а я обнаружила аномалии в поведении. Очевидно, что наш пленник – его зовут «Брашиил», насколько мы можем воспроизвести их звуки, – сознает, что он пленник, и, поэтому, не может считаться репрезентативным представителем всей расы. Как бы то ни было, его поведение по любым человеческим стандартам ненормально.

Он кажется покорным, но не пассивным. В общем, он достаточно послушен, что, возможно, является его личным качеством или же реакцией на нашу биотехнику. Он, конечно, уже пришел к выводу, что наш медперсонал в несколько раз сильнее его, хотя, возможно, еще не понял, что это благодаря искусственному усовершенствованию. Тем не менее Брашиил не апатичен. Он насторожен и любознателен. Нам еще не удалось начать общение с ним, но он, по всей видимости, пытается нам в этом помочь. Признаю, что для солдата, вовлеченного в кампанию геноцида, не оказывать сопротивления и, даже, особенной враждебности по отношению к виду, который он совсем недавно пытался уничтожить, – нельзя назвать типичной реакцией.

– М-да, – сказал Колин, почесав кончик носа, – а как его раны?

– Мы не можем использовать быстрое заживление или регенерацию, поскольку еще не знаем особенностей физиологии этого существа, но, кажется, он быстро выздоравливает. Его кости срастаются быстрее, чем человеческие; а вот заживление ран, наверное, займет больше времени.

– Итак, – сказал Колин, – что мы имеем? Технологии с огромными пробелами, вид с замедленной эволюцией и пленника, чья реакция не подчиняется нашей логике. У кого-нибудь есть какие-либо предложения по этим вопросам?

Он огляделся, но присутствующие молчали.

– Так, – вздохнул Император, – давайте сделаем перерыв. Если не произойдет ничего чрезвычайного, мы вновь встретимся в среду. Это всем будет удобно?

Никто не возражал, и Колин поднялся.

– Тогда до встречи, – произнес он. Он хотел вернуться домой, на «Дахак». У близнецов резались зубы, и, надо сказать, Танни была не самой спокойной матерью.

Глава 19

Брашиил, который когда-то был Служителем Громов, свернувшись калачиком на своем новом месте, погрузился в глубокое раздумье. Ему в голову не приходила – да и никому, насколько он знал, – мысль о попадании в плен. Сами Защитники не захватывали разрушителей гнезд; они убивали их, и он всю свою жизнь был уверен в том, что разрушители гнезд поступают с Защитниками точно так же. Оказалось, нет.

Он пытался сражаться до смерти, но у него ничего не вышло, и, как ни странно, ему совсем не хотелось умирать. Никто никогда не говорил ему, что он должен умереть; быть может, им тоже не приходила в голову мысль о такой возможности?

Брашиил хотел жить. Ему нужно было осмыслить события, которые происходили с ним и вокруг него. Эти странные двуногие существа уничтожили силы Повелителя Чирдана едва пятью дюжинами кораблей. Конечно, они были огромными, но, так или иначе, их было всего пять дюжин, а повелителя Чирдана от уничтожения этого мира отделяли всего несколько двенадцатых суток. Это была настоящая мощь. Такие разрушители гнезд могли бы очистить галактику от Аку’Ултан, и эта мысль вселяла в Брашиила ужас.

Но почему они выжидали так долго? Он видел и тех разрушителей гнезд, что населяли планету, и экипажи их громадных кораблей – это были одни и те же существа. Неужели они создали эти сенсорные массивы? Маловероятно, но если так, то они должны были давным-давно получить предупреждение о готовящемся против них «Великом Походе». Так зачем же было скрывать свои возможности и выжидать, неся такие потери? И почему они до сих пор не убили его? Потому, что хотят получить от него какие-либо сведения? Возможно, хотя Защитники до такого бы не додумались. Что, как бы грустно это ни было признавать, могло быть еще одним моментом, в котором его пленители превосходили Гнездо. Но еще более странно, что они неплохо к нему относились. Они были нереально сильны для таких маленьких существ. Раньше он думал, что игрушкой в их руках он стал благодаря усилителям брони… пока не увидел кого-то худощавого, стройного, с длинными волосами, который легко поднял одну из их спальных подставок и унес, чтобы расчистить место для него. Это еще раз убедило его в том, что если бы они хотели, то могли бы сделать с ним все, что пожелают.

Вместо этого они лечили его раны, кормили его пищей из запасов «Виндикатора», обеспечивали поступление воздуха, которым ему было приятно дышать, не такого разреженного, как у них, – все это вместо того, чтобы убить его! Разве он не был разрушителем гнезд для их Защитников? Разве он и его братья по Гнезду не пришли в их мир, чтобы уничтожить его вместе с жителями? Неужели они были настолько тупы, чтобы не понимать, что они враги навсегда?

А может, это происходило потому, что они просто не боялись его? Рядом с их кораблями-монстрами самые огромные корабли Гнезда казались птенцами, вооруженными игрушечными луками из древесины мовапа. Они были настолько сильны и уверенны, что не испытывали страха перед любым противником.

Эта мысль была самой ужасной из всех, на грани предательства Гнезда. Всегда был и всегда должен быть страх, Великий Страх, который могут остановить только отвага и Путь. Но если это не так для этих разрушителей гнезд, если они не боялись, то, возможно, они и не были разрушителями гнезд?

Брашиил повернулся на своей подстилке, закрыл глаза и погрузился в сон, все еще задаваясь вопросом, что было настоящим кошмаром: страх перед разрушителями гнезд, или страх того, что они его не боятся.

Колин и Джилтани встали, приветствуя старших офицеров Земли и новых капитанов кораблей. Всего было четырнадцать капитанов. Если бы они взяли всех прошедших подготовку усовершенствованных мужчин и женщин, которых могла предоставить Земля, можно было бы укомплектовать минимальными экипажами семнадцать кораблей Гвардии; они остановились на пятнадцати: четырнадцати класса «Асгард» и одной «Веспе».

Империя предпочитала более специализированные конструкции, чем Империум; «Асгарды» были ближе всего по концепции к «Дахаку», сбалансированы и оснащены всем необходимым для ведения боя на любых дистанциях, в то время как «Тросаны» создавались для близкого боя с использованием тяжелого лучевого оружия, а «Веспы» были оптимизированы для штурма планет. Но причина того, почему экипажи появились только на пятнадцати кораблях, была проста: остальные составят экипажи транспортов класса «Энханах» для участия в операции «Дюнкерк».