Планета-хищник - Вейнбаум Стенли. Страница 10

И вновь Хэм почувствовал слабость. Белая масса внезапно подалась во все стороны, и в центре неровного круга просту— пило мертвое тело. Даже такое всепожирающее чудовище, как «живое тесто», брезговало этими тварями *.

Но, стреляя в последнего, Хэм обратил внимание на неров— ный выступ, идущий вдоль стены, дюймов

* Тогда еще не было известно, что формы жизни с ночной стороны Венеры способны поглощать и переваривать флору и фа— уну дневной стороны, в то время как обратный процесс был не— возможен. Ни одно животное с дневной стороны не способно по— едать формы жизни ночной стороны планеты ввиду наличия в последних целого ряда метаболических алкалоидов (прим. авто— ра).

двенадцати шириной. А что, если… Да, он должен попытаться пройти по нему, чтобы выбраться из западни. Конечно, пройти по узенькой полоске под градом камней, да еще с девушкой на руках, было почти невозможно, но он должен попытаться! Иначе им не выжить.

Хэм поднял девушку на плечо, чтобы освободить правую ру— ку, вставил в пистолет новую обойму и, не целясь, выстрелил несколько раз в мелькающие наверху тени. На минуту каменный дождь прекратился, и с судорожным волнением, напрягаясь до боли в мышцах, Хэм ступил на карниз.

Вокруг него снова посыпались камни. Шаг за шагом, словно по лезвию ножа, отчаянно балансируя над белой массой «живого теста», Хэм упорно двигался вперед. Смерть под ногами и смерть над головой! И так, фут за футом, дрожа от напряже— ния, он наконец миновал поворот и вышел на ту сторону. Здесь солнечные лучи освещали уже обе стены каньона. Спасены!

По крайней мере, он спасен. Хэм вдруг похолодел при мыс— ли, что, пока он топтался над проклятым «тестом», девушка могла задохнуться. Хэм быстро перенес ее к противоположному склону, где солнечные лучи едва не достигали земли, осторож— но уложил на камни и сорвал с нее маску. Лицо Пэт покрывала мертвенная бледность, а кожа была холодна, как мрамор.

Однако это была не смерть, а лишь наркотический обморок. Через час девушка пришла в себя, хотя была еще очень слаба и сильно испугана. И, как ни странно, ее первый вопрос был, уцелела ли сумка.

— Да вот она, — проворчал Хэм. — Что в ней такого уж цен— ного? Какие-нибудь дневники наблюдений?

— Дневники? О, нет! — На ее щеках выступил слабый румя— нец. — Там… я все хотела сказать, но никак не получалось. Там твой зикстчил.

— Что-о?

— Ну да. Я… конечно, я его тогда не выбросила. Он твой по праву, Хэм. Множество британских торговцев точно так же промышляют в американской зоне Хотлэнда. Я просто разрезала мешок и спрятала стручки у себя. А чтобы ты поверил, бросила вниз несколько веток. Они и поросли плесенью.

— Но… зачем?

Румянец усилился.

— Я хотела наказать тебя, — прошептала Патриция. — Ты… ты держался со мной так холодно, так отчужденно.

— Я? — Хэм обалдело уставился на нее. — Да ты себя-то вспомни!

— Может быть… сначала… Сам посуди — вломился ко мне в дом… Но потом, Хэм, когда ты нес меня во время грязевого извержения… все ведь было уже иначе.

От волнения Хэм глубоко вздохнул. Внезапно он сгреб ее в свои руки и осторожно прижал к себе.

— Я не собираюсь ссориться с тобой и выяснять, кто прав и кто виноват, — сказал он, глядя прямо в эти прекрасные серые глаза. — Но есть одно дельце, и оно не терпит отлагательств. Мы с тобой сейчас же отправимся в Эротию и там немедленно обвенчаемся в доброй американской церкви, если, конечно, ее уже успели отстроить, а если нет — тогда нас поженит добрый американский закон. И впредь чтобы я не слышал ни о Проходе Сумасшедшего, ни о путешествии через Горы Вечности. Ясно?

Она бросила взгляд на огромные, поблескивающие на солнце пики, зябко поежилась и ответила кротко:

— Конечно, милый!

Перевод с английского А. Циммермана