Власть кармы - Вейр Тереза. Страница 30

Ну и пусть!

Как же она его ненавидит.

Клео подняла с кровати брошенную им упаковку. Чуть встряхнула ее, будто пакетик с сахаром.

— Надеюсь, не одну принес.

Дэниэл, сунув руку в карман джинсов, бросил на кровать еще две.

— У меня эрекция, с тех пор как тогда в отеле… Она сглотнула при воспоминании о его теле.

Руки ее невольно вскинулись к блузке. Ей что же, взять вот так и раздеться? Дэниэл решил проблему, потянувшись к ее джинсам. Расстегнул пуговицу и «молнию». Джинсы были ей настолько велики, что свалились на пол.

— Погоди, — прошептала она, сбрасывая босоножки и отшвыривая трусики. — Свет…

Но света выключать не стал.

— Я и так слишком долго ждал.

Расстегнул «молнию» на своих джинсах, высвобождая свою напряженную плоть, рванул упаковку презерватива, все торопливо, судорожно, но молча. Одной рукой схватился за маечку, чуть ли ни содрав ее с Клео. Она упала на кровать, Дэниэл рухнул следом и, не раздеваясь, не поцеловав и не приласкав, буквально вонзился в нее.

Если б не та, другая, ночь в том отеле, Клео еще смирилась бы с таким скотским поведением, посчитав, таков уж он и есть. Но ей было известно, что он умеет доставлять женщине удовольствие. Просто не стал стараться.

Она ненавидит его. О господи, как же она его ненавидит!

Клео смотрела на него, на его лицо, и злость черной аурой разливалась вокруг. Дэниэл, удовлетворяя свою похоть, ритмично двигался, глаза у него были закрыты, дыхание тяжелое, прерывистое, прядь волос упала на лоб.

— Свинья, — спокойно, четко произнесла она. Он на мгновение замер, отрешенно глядя на нее. Клео сомневалась, что он услышал ее.

— Ненавижу тебя, — добавила она, когда он вонзился последний раз и тяжело рухнул на нее. — Это что, была вакцинация? — съязвила Клео, когда он был еще внутри ее.

Грудь Дэниэла вздымалась и опадала. Он был весь разгоряченный, вспотевший, она же оставалась совершенно холодна. Горячими были только те места, где соприкасались их тела.

— Неприятная обязанность, которую тебе пришлось выполнять, чтобы избавиться от меня как от наваждения?

И, упершись ему в плечи, Клео спихнула его с себя. Выбравшись из постели, она схватила джинсы и мигом натянула их, рванув «молнию», не став возиться с пуговицей. Она услышала, как чиркнула спичка, потом почуяла запах сигаретного дыма.

Развернувшись, Клео вырвала сигарету у него изо рта. Погнутую и смятую, будто нашел он ее где-то под диванной подушкой. При мысли об этом ее затошнило. А вспомнив то, что она только что сделала, Клео почувствовала себя еще гаже.

Дэниэл и опомниться не успел, как она метнулась в ванную и спустила сигарету в туалет.

Соприкоснувшись с водой, та зашипела, бумага быстро стала прозрачной, табак высыпался, и по воде расплылись желтовато-коричневые круги.

Клео потянулась к рычагу спустить воду. Ей необходимо сейчас же избавиться от вида расползшейся сигареты. Желудок ее бунтовал. Она крепко зажмурилась, но лучше от этого не стало. Перед закрытыми глазами все равно маячил размякший сигаретный окурок.

Оставшись один, Дэниэл провел дрожащими пальцами по взмокшим от пота волосам. Какого черта? Что с ним происходит? Чего ради он выкинул такой фортель? Ему хотелось сквитаться с ней за ее жалящие насмешки над его мужскими достоинствами и сексуальной удалью. Он не желал, чтобы Клео заметила, что его отношение к ней изменилось, что она ему нравится. И она была права — он хотел избавиться от этого наваждения.

Какой же он подонок! Пусть она приехала в Египет дурить людей, но разве это оправдывает такое его обращение с ней? Ни с одной женщиной нельзя так обращаться.

Что-то она задержалась в ванной, забеспокоился Дэниэл. Может, дожидается, пока он уйдет?

Подойдя к двери ванной, он тихонько постучался. Потом открыл дверь.

Клео стояла, прижавшись спиной к стене, глаза ее были закрыты. В мертвенном свете лампы дневного света лицо ее казалось лишенным всяких красок — только синяки под глазами да синие губы. Такая вся маленькая и хрупкая. И Дэниэл почувствовал себя еще паршивее. Он потянулся было к ней, но рука его замерла в нескольких дюймах от нее. Может, она не хочет, чтобы он трогал ее. Рука у него упала.

— Послушай… — начал он. Как все это случилось? Ну и препоганый сегодня денек. Или, вернее, два дня… скоро уже утро. — Прости меня.

— Уходи! — едва выдохнула она, как будто сил у нее совсем не осталось.

Дэниэл нахмурился. Сколько она уже дней в Египте? Три? Четыре? Что-то она сильно похудела за это время. Он вспомнил тот первый день, когда Клео обедала с ними. Ее тогда вырвало.

«Да, но ведь она ела завтрак в отеле», — напомнил он себе.

Но действительно ли ела? Разве он видел собственными глазами, чтобы она хоть что-то проглотила?

Нет.

Он встревожился. Может, Клео нездорова?

Дэниэл опять потянулся к ней, и на этот раз его пальцы легонько обхватили ее руку.

— Тебе надо немного поспать.

Как ни удивительно, спорить Клео не стала. Будто зомби, она позволила ему отвести себя в комнату, уложить в кровать. Она легла лицом к стене, спиной к нему, свернулась калачиком.

Дэниэл прикрыл ее простыней и оглянулся, ища покрывало. Его нигде не было. А-а, вон из-под кровати торчит оранжевый уголок. Дэниэл вытянул его и уже хотел прикрыть Клео, когда та очень четко проговорила:

— Ничего оранжевого. Я не желаю ничего оранжевого.

Дэниэл взглянул на покрывало, зажатое в руке. Оранжевее и не бывает. Он снова затолкал его под кровать. Зажег настольную лампу и, выключив верхний свет, присел на краешек кровати, опершись локтями в колени.

Очень скоро он услышал ее ровное дыхание. Ему надо идти домой, он должен идти. Но Дэниэл не мог заставить себя двинуться с места. Вытянул ящик прикроватной тумбочки, ожидая увидеть, как обычно, Библию. Что-то перекатилось по пустому ящику. Коричневый аптечный пузырек с таблетками. Взяв его, Дэниэл прочитал надпись на этикетке: «Клео Тайлер. Принимать по одной четыре раза от нервов».

На этикетке был указан адрес в Сиэтле. Он и не знал, что Клео живет в Сиэтле. А что он вообще знает про Клео Тайлер? Только одно — она ненавидит его. И имеет на то полное право.

16

Проснулась Клео не сразу, реальность постепенно проникала в ее сознание. В комнате было темно, но она чувствовала — утро уже настало. И, возможно, уже давно. Покряхтывал кондиционер, разгоняя затхлый дух по всей комнате. Ей припомнилось, что, когда она засыпала, Дэниэл сидел рядом. Но потом, видимо, ушел.

Клео бросила взгляд на настольные часы — половина десятого. И снова уронила голову на подушку. Дэниэл вроде бы говорил что-то, будто Джо желает устроить еще один сеанс? Снова через такое ей не суметь пройти. И она не желает больше видеть Дэниэла. Никогда!

Клео встала, приняла душ, стараясь не наступить нечаянно босой ногой на сток. Разве угадаешь, что там может таиться? Но, и вымывшись, она не чувствовала себя такой уж чистой: запах мотеля въелся ей в поры. Трудно сказать, сколько еще потребуется времени, чтобы тело ее освободилось от этого мерзкого запаха после отъезда. А отъезд произойдет очень скоро, в этом она не сомневалась.

Клео покопалась в чемодане, стараясь разыскать что-нибудь чистое, и наконец нашла длинную юбку — по сине-лилово-черному фону разбросаны полумесяцы. Юбку эту ей надевать не хотелось, но все остальное было грязное. Так что пришлось. И черную блузку: в ней она была в день приезда. Клео понюхала ее. Пахла та только мотелем. Одевшись, Клео, присев на полу, стала собирать разбросанные вещи в чемодан.

От громкого стука в дверь она вздрогнула и замерла, затаив дыхание. Поднявшись, перебежала на цыпочках комнату. Выглянула сквозь щель в жалюзи: перед дверью стоял Дэниэл, держа в руках картонный поднос с бумажными стаканчиками и белым пакетом. Небо позади Дэниэла виднелось темное, угрожающее.