Красная книга ВЧК. В двух томах. Том 2 - Велидов (редактор) А. С.. Страница 18

Октябрьская резолюция определила [58] единомыслие совещания лишь по двум вопросам: ненависти к Советской власти и признании конституционной монархии (если не считать Евдокимова и Губонина); при разнокалиберном, в смысле политического прошлого, составе участников совещания полного единства взглядов на прочие стороны государственного и социального устройства не могло быть, а потому упомянутая резолюция принята была в довольно неопределенных выражениях, составивших нечто среднее между старыми программами октябристов и кадетов.

Между тем февральский разгром Донской кампании генерала Алексеева, [59] исключавший тогда всякую возможность в ближайшем будущем ожидать помощи с Юга, обратил мысли совещания к поискам извне. Суждения по этому поводу тогда носили еще чисто академический или принципиальный характер; один только Плетнев (офицер) произнес горячую речь о необходимости перейти от слов к делу и предпринять что-либо, выходящее за пределы разговоров; ему ответили, что сочувствуют его побуждениям, но его речь в данных условиях только и может ограничиться словами. Таким образом, тем не менее возник пресловутый вопрос об ориентациях. Многие участники совещания, еще столь недавно ярые сторонники войны до победного конца, стали говорить о необходимости сближения с Германией (находившейся накануне мира с Советской Россией) и Японией; другие возражали. Последними, однако, была брошена знаменитая фраза Кавура: [60] «Хоть с чертом связаться». Тем не менее ни до чего не договорились. Это совпало с укреплением Советской власти (конец февраля или начало марта), и продолжать столь многолюдные совещания в общественном помещении было признано опасным. С тех пор «Совет общественных деятелей» стал собираться сам по себе на частных квартирах (Леонтьева, Урусова и раза два позднее – Бердяева и Стемпковского), кадеты отдельно: лидером их, после бегства Милюкова, был профессор Новгородцев.

Состав «Совета общественных деятелей» под председательством Д. М. Щепкина определился тогда в следующем составе: Леонтьев, Котляревский, Шидловский, Урусов, Устинов, Муралевич. Лоскутов, Бердяев, несколько позднее Каптерев; не принадлежа к «Совету», на заседания его приходили Мейснер и Гурко.

Не располагая реальными средствами политической деятельности и борьбы, «Совет» обратил свою работу на выяснение отношения своего к различным областям государственной и социальной жизни и к разработке соответствующих записок и положений на случай, если бы он с падением Советской власти получил доступ к действительной политической деятельности. Вместе с тем не прекращалось обсуждение вопроса об ориентациях, причем здесь господствовало уже полное единодушие (германская ориентация). Исключение составлял лишь Шидловский, верный союзникам, почему его посещения делались все более редкими.

Для разработки вопросов, связанных с законодательством и государственным управлением, был приглашен Н. Н. Виноградский; впоследствии Н. Н. Виноградский, не являясь членом СОД и не располагая в нем голосом, присутствовал почти на всех его заседаниях, так как было предположено, что он будет писать историю СОД. С другой стороны, он составлял записки по разным возникавшим в «Совете» вопросам. Судебное устройство разрабатывалось Челищевым и приглашенным им Ив. Ив. Шейманом. Таким образом, были последовательно составлены и заслушаны: положение о восстановлении деятельности судебных учреждений, записки об автономии и федерации, положение о печати, собраниях, союзах, об избирательном праве, о местном управлении и самоуправлении, о восстановлении деятельности министерств, о полиции. Вместе с тем был предпринят пересмотр законодательных актов Временного правительства в области управления для суждения о том, какие из них могли бы быть оставлены в силе. Здесь интересно отметить, что СОД стоял на точке зрения признания законодательства Временного правительства в его целом и предлагал идти путем исключения; правые же настаивали на том, что исходною точкою должно быть принято 1 марта и лишь некоторые законы Временного правительства могут быть восстановлены особым актом новой власти. На переговоры и сношение с другими политическими группами были уполномочены Д. М. Щепкин и С. М. Леонтьев.

Общественно-политическая ситуация контрреволюционных элементов Москвы по тому времени (март – апрель 1918 года) представляется в следующем виде: с одной стороны, социалистические партии со своими старыми партийными организациями и органами печати, с другой – разрозненные и сами по себе немногочисленные кадеты, «Совет общественных деятелей», торгово-промышленная группа «Союз земельных собственников» и крайние правые. Это наводило мысль руководителей этих групп объединиться на почве совместного признания самых элементарных, но необходимых оснований, как говорилось, «возрождения России». Таким образом, весною 1918 года возник «Правый центр», объединивший в себе все пять несоциалистических групп. (Ни точное время образования «Правого центра», ни инициаторов его учреждения автор не знает.)

Председателем «Правого центра» был А. В. Кривошеий; представителями от кадетов – Новгородцев, Н. И. Астров и Котляревский (?), от «Совета общественных деятелей» – Д. М. Щепкин, Леонтьев и Урусов (?), от торгово-промышленной группы… (автору это в точности неизвестно; он предполагает, что были Сергей Арсентьевич Морозов, несомненный лидер этой группы, и из слышанного им упоминания Н. Н. Кукина – что и он); от «Союза земельных собственников» – Гурко, Мейснер (позже, после выхода из «Правого центра» кадетов, был введен от «Союза» еще Ершов, принимавший участие и в нескольких заседаниях «Совета общественных деятелей» до отъезда на Украину в конце лета 1918 года) и от правых – Л. Л. Кисловский; секретарем был Г. А. Алексеев.

Руководящую роль в «Правом центре», очевидно, играли Кривошеий, Гурко и Леонтьев. Образованный из разнородных политических групп, связанных старыми идейными традициями каждая, ПЦ собою, безусловно, сплоченной среды не представлял. Первые недоразумения возникли на почве отношения к вопросам самоуправления – здесь кадеты отстаивали всеобщее избирательное право, прочие же, особенно Гурко, настаивали на цензовом земстве. Но отношения еще более обострились из-за ориентации «Совет общественных деятелей», «Союз земельных собственников» и правые высказывались за германскую ориентацию, промышленники были нейтральны, кадеты оставались верны союзникам. На этой почве произошел в июне 1918 года раскол; кадеты ушли, торгово-промышленная группа распылилась. Выход кадетов был Довольно длительным, вопрос об удержании их в ПЦ рассматривался в СОД, причем наибольшие усилия к их удержанию проявлял Котляревский, бывший в переговорах посредником. Астров был непримирим. Таким образом, ПЦ, ослабленный численно, выявил свою настоящую физиономию и сильно подался вправо.

Работы «Правого центра» велись крайне конспиративно. В СОД докладывались лишь общие вопросы принципиального характера; вся активность была сосредоточена в ПЦ, а СОД представлял принем скорее политическую декорацию. Так, например, СОД никаких сношений с провинцией не имел, ПЦ же был с нею связан, по-видимому, через местные отделения СЗС; отношения эти вел Леонтьев. Равным образом сношения, установленные летом 1918 года с германским посольством, исходили от ПЦ. Наконец, ПЦ имел связь с какой-то военной организацией, сношения с которой велись Гурко. Субсидировался ПЦ торгово-промышленной группой при посредстве С. А. Морозова, причем отпускались, по-видимому, крупные суммы денег.

Останавливаясь на переговорах ПЦ с германским посольством, следует прежде всего отметить, что поручены они были Леонтьеву и Урусову. Переговоры происходили с советником германского посольства бароном Рицлером и касались возможности инамерений немцев вмешаться в русские дела иоккупировать Москву. Рицлер, по-видимому, затягивал переговоры, был уклончив и предлагал помощь, но при обязательной инициативе русских сил; предполагалось будто с наступлением Краснова на юге двинуть немецкие силы с Запада, дабы этим ослабить центр и одновременно произвести в Москве переворот посредством двух латышских полков и военных. «Правый центр» со своей стороны обсуждал роль русской власти, могущей возникнуть при оккупации, то есть взаимоотношения ее с немецким командованием, юрисдикцию последнего и т. д.

вернуться

58

В тексте книги «опередила».

вернуться

59

В конце января – феврале 1918 года советские войска под командованием В. А. Антонова-Овсеенко нанесли поражение отрядам калединцев и частям Добровольческой армии, освободили Таганрог, Ростов, Новочеркасск, отбросили белоказаков и белогвардейцев за Дон.

вернуться

60

В тексте книги ошибочно написано «Кавуар». Кавур Камилло Бенсо (1810–1861) – лидер умеренно-либерального крыла в национально-освободительном движении итальянского народа против иноземного господства. В 1852–1861 годах (кроме 1859 года) Кавур был премьер-министром Сардинского королевства, в 1861 году – главой правительства Италии. В исторической литературе изображался деятелем, способным на любые компромиссы ради достижения цели.