Красная книга ВЧК. В двух томах. Том 2 - Велидов (редактор) А. С.. Страница 34

Прежде чем говорить о правительственной деятельности, я хочу остановиться на характеристике существовавших в Архангельске общественных организаций и группировок и на их работе.

Идейным руководителем правых, несоциалистических группировок являлся так называемый «Национальный союз». Лидером его был М. М. Филоненко, а наиболее влиятельными членами – к.-д. С. Н. Городецкий, к.-д. Старцев, Е. П. Семенов, плехановец Постников, корнет Половцев, полковники князь Мурузи и Вульфович, контр-адмирал Иванов. Тайными вдохновителями его были генерал Пуль, Нуланс, Линдлей, полковник Торнхилл и граф де Люберсак. Но нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, и всем было хорошо известно, что Филоненко и Половцев служат в контрразведке союзников, что Филоненко, сверх того, субсидируется Нулансом и что газета «Отечество», издаваемая при ближайшем участии Филоненко и Е. П. Семенова – бывшего редактора «Вечернего времени» в Петрограде, субсидируется союзной контрразведкой, а сотрудники ее и редакция получают союзные пайки.

За этой группой «Национального союза» шли славяно-британский легион, о котором я уже упоминал, и все воинствующее правое офицерство.

Группу же «Национального союза» поддерживали и биржевой комитет, и торгово-промышленный союз; последний в особенности любил пополитиканствовать во главе со своим председателем Перешневым. Местные к.-д. – Старцев, Городецкий, Мефодиев, Берсенев – целиком примыкали к «Национальному союзу». Я называю их кадетами только потому, что они сами себя так именовали, да, сверх того, Старцев и Мефодиев были членами Государственной думы и состояли во фракции к.-д. По существу же это была публика без всяких общественных традиций, безо всякой, даже чисто условной демократической идеологии старых цензовых, земских и городских деятелей. Это были попросту обыватели, испугавшиеся русской революции, для которых царизм мерещился раем по сравнению с перспективой основных социальных реформ. Видную роль среди них играли и «мартовские» кадеты, вроде Городецкого, председателя местного окружного суда.

Социалистические партии – с.-д. меньшевики, эсеры, трудовые энесы – работали в Архангельске слабо. Наибольшей по своему удельному весу была партия эсеров, в руках которой было земство. Лидером местных эсеров являлся А. А. Иванов, член Учредительного собрания, молодой, довольно энергичный, но умудрявшийся все время как-то сидеть между двух стульев; он же состоял фактическим редактором газеты «Возрождение Севера», органа социалистической мысли, обслуживающей социалистов-народников и марксистов.

Крайний левый фланг составлял Совет профессиональных союзов первоначально во главе с Наволочным, а затем с Бечиным; состав совета оставался до марта 1919 года почти тот же, какой был при большевиках.

К моменту моего прихода в Архангельск борьба между правым флангом и левым кипела вокруг выборов в Архангельскую городскую думу. С обеих сторон действовали блоки, выставившие по списку. Правый блок объединил кадетов, домовладельцев, торгово-промышленный класс, местное духовенство, которое во главе с настоятелем собора Лелюхиным изрядно политиканствовало. Во главе правого списка стоял Филоненко. Слева блокировались социалисты-меньшевики, эсеры и Совет профессиональных союзов (говорить здесь о большевиках не приходится, так как, конечно, не только легально, но и нелегально им работать было весьма трудно, с ними велась борьба). Во главе второго списка стоял А. А. Иванов. Борьба кончилась победой социалистического блока, но победой не крупной – большинством в думе пяти-шести голосов.

«Национальный союз» проявлял себя организацией клубных заседаний, а также докладами на военные темы для военных; была ясна тенденция его привлечь к себе возможно большее количество офицерства. Орган его – газета «Отечество» вела довольно правильную осаду левой части правительства, к которой она причисляла и кадета П. Ю. Зубова, в этот период своей деятельности оставшегося верным началам «Союза возрождения».

Меньшевики ничем себя не проявляли. Эсеры имели связи с крестьянством, пользовались влиянием на партизан-крестьян, старались проводить своих кандидатов в волостные земские управы. Совет профессиональных союзов политическую борьбу вел подпольно, а открыто неустанно выступал с требованиями организации самостоятельного, независимого от отдела торговли и промышленности отдела труда, выполнения предпринимателями коллективного договора, который всячески старались обойти предприятия.

Крестьяне строили земскую работу, а наиболее активные из них составляли ряды партизанских отрядов, бывших опорой некоторых серьезных участков фронта. Руководило партизанами демократическое офицерство, бывшее в загоне у штаба, главным образом жители Шенкурского уезда.

Не найдя организованной левой общественности, я решил объединить ее в «Союз возрождения». Собрал совещание сочувствующих, сделав предварительно доклад о «Союзе возрождения» в зале городской думы. Совещание окончилось образованием «Северного областного отдела «Союза возрождения», в исполнительный орган которого вошли: я как председатель его, П. Ю. Зубов (к.-д.) и И. В. Багриновский (беспартийный) как товарищи председателя и членами – А. А. Иванов (с.-р.), Мацкевич (с.-р.), Новиков (т-н-с), Капустин (т-н-с), Дацкевич (с.-р.), М. М. Федоров (с.-р.), Старокадомский (с.-д. меньшевик), Маймистов (с.-д.), Порецкая (группа «Единство»), Кубачин (беспартийный кооператор). Почетным председателем был Н. В. Чайковский.

Вскоре «Союз возрождения» открыл свои отделения по уездам. Работа «Союза возрождения» протекала в организации публичных докладов, заседаний, из которых следует отметить два (о них более подробно речь будет дальше): по случаю перемирия с Германией и по случаю образования Юго-славянекого государства. [94]

Мероприятия, которые «Союз возрождения» считал необходимым провести, подробно в нем обсуждались, а затем давались соответствующие директивы Н. В. Чайковскому и П. Ю. Зубову для проведения их в правительстве. Согласно решению «Союза возрождения», я вошел в состав правительства в декабре 1918 года, и впредь до своего выхода в отставку обо всех предполагаемых мною мерах я предварительно сообщал в «Союз возрождения» и после одобрения эти меры проводил.

Союз был организацией, которая должна была дать политическую линию правительственной политики и создать опору для левой части правительства. Впоследствии «Союз возрождения» значительно отошел от тех кругов, выразителем которых он должен был быть. Основной причиной этого была близкая его связь с членами правительства (и ошибки последнего также обращались и на «Союз») и отсутствие твердости в проведении намеченной линии поведения; в частности, эсеры хотя и принимали участие в решениях «Союза возрождения», но в то же время играли в оппозицию к его представителям в правительстве. Так, например, когда

«Союзом» мне было предложено назначить по ведомству внутренних дел социалистические элементы и я предоставил в этом вопросе «Союзу» полную свободу – давать мне деловых кандидатов с обещанием их немедленного назначения, то мне назвали всего двух кандидатов: Сосунова, которого я взял к себе помощником губернского комиссара, и рабочего Серикова, которому я дал назначение в Холмогорский уезд; других кандидатов у эсеров не нашлось. Здесь сказалась старая закваска: не то воевать, не то не воевать; критику наводить мы будем, в частных организациях вас поддерживать будем, но идти на реальную правительственную работу в этой же области – лучше уклониться, оглядеться, отсидеться.

Такая же картина получилась, когда я вздумал при отделе внутренних дел организовать агитационный подотдел. А. А. Иванов мне заявил, что отдел необходимо предоставить в ведение социалистического лагеря (это было уже в 1919 году), я ответил согласием и предложил ему и тем, кого он найдет нужным привлечь к этой работе, полную свободу в организации этого подотдела. Однако после нескольких дней колебаний он отказался от этого; я вынужден был пригласить в качестве спеца человека правых устремлений – Семенова; и частным образом Иванов и ряд других его единомышленников в подотдел ходили и вели работу. Нечего и говорить, как пагубно для нас отразилась эта боязнь открытых действий. В данном случае эсеры равнялись по меньшевикам, меньшевики – по совету профсоюзов, но только равнялись – не больше, так как фактически только болтали да работали в земстве, притом работали слабо.