Красная книга ВЧК. В двух томах. Том 2 - Велидов (редактор) А. С.. Страница 59

Четвертый ряд вопросов, обсуждавшихся «Центром», касался состоящей при «Национальном центре» военной организации. При мне три раза на заседаниях «Центра» принимали участие представители этой организации: один раз генерал Стогов, затем генерал Кузнецов и, наконец, полковник Ступин. Оставляя за собой решение наиболее важных вопросов, могущих возникнуть в связи с существованием военной организации, «Тактический центр» образовал комиссию из трех лиц: Н. Н. Щепкина, С. Е. Трубецкого и меня, назвав ее военной. Перечисленные лица вошли в состав комиссии по уполномочию от каждой организации, объединенных тактическим соглашением.

Комиссия эта была создана, конечно, не для руководства действиями военных в их специальном деле; в круг вопросов, ею обсуждавшихся, не входили и вопросы организационные или оперативные; наконец, это не была комиссия и по управлению делами военной организации. Организация эта существовала и действовала до образования «Тактического центра», и ее уже сложившаяся структура не была предметом нашего суждения. Затем, не имея в своем распоряжении каких-либо денежных средств, ни «Тактический центр», ни состоявшая при нем комиссия, естественно, не имели повода касаться внутренней жизни военной организации и распоряжения средствами. Далее, не имея в своем составе военных, «Тактический центр» и его комиссия и по принципиальным соображениям не касались существа каких-либо оперативных предположений организаций, считая, что это всецело и исключительно лежит на ответственности лица, стоящего во главе организации.

Целью образования комиссии было: во-первых, по возможности наиболее точное и полное осведомление представителей всех трех политических групп с общим военным положением. Информация и в «Центре», и в комиссии всегда занимала первое и больше место. Во-вторых, образуя комиссию, «Тактический центр» стремился приблизить состоявшееся тактическое соглашение к ранее существовавшей при «Национальном центре» военной организации, дабы не могло создаться впечатление, что без ведома группам пришлось бы нести ответственность, не будучи даже в курсе дела. Наконец, третьей чертой, характеризующей отношение «Тактического центра» к военной организации, была та наша – членов комиссии трех – роль политических консультантов, которые должны были помогать военным разбираться в происходящих событиях и предотвращать их от роковых решений. Ориентироваться же в политических вопросах и в настроениях как населения, так и политических групп для военных, по-видимому, было очень трудно.

Считая, что в задачу мою не входит в данной справке подробно излагать вопросы, возникавшие в военной комиссии, я укажу лишь, как смотрел «Тактический центр» на военную организацию, какое место отводилось ей в общем ходе событий. Организация эта не имела самостоятельного значения; и по своему незначительному численному составу, и по всей структуре она не ставила себе задачи вооруженного восстания в Москве с целью захвата власти. Она могла бы сослужить службу лишь при условии, если бы какая-нибудь регулярная армия, разбив Красную Армию, подошла к Москве и здесь под влиянием этого факта началось бы какое-нибудь массовое движение населения, красноармейских частей, рабочих. Только при подобной общей конъюнктуре, как это категорически установил в своем докладе «Центру» генерал Стогов, возможно было бы ее использование, как хотя и небольшой, но организованной силы среди уже наступившего хаоса. Этот взгляд на военную организацию и был руководящим для военной комиссии и остался неизменным до момента ликвидации и «Тактического центра», и его комиссий, и самой военной организации. [132] Вот почему, когда в связи с продвижением к Орлу Южной армии генерала Деникина появились упорные слухи о возможном военном выступлении в Москве и «Совет московских совещаний», а затем и «Тактический центр» вполне единодушно и весьма категорически высказались в том смысле, что если указанные слухи имеют какое-нибудь основание, то все три политические группы, объединяемые «Центром», снимают с себя всякую ответственность за последствия подобного выступления, считая недопустимым делать Москву ареной вооруженной борьбы при полном отсутствии всех тех условий, которые в свое время были указаны генералом Стоговым.

Чтобы закончить эту часть моей характеристики «Тактического центра», должен упомянуть, что ни у «Центра», ни у военной организации, как это выяснено было в комиссии, не было до последнего момента их существования постоянной сколько-нибудь регулярной связи ни с адмиралом Колчаком, ни с генералами Деникиным и Юденичем, не было и осведомленности о планах этих руководителей военными действиями на рубеже РСФСР, не говоря уже о том, что совершенно отсутствовали, насколько мне это удалось установить, какие-либо конкретные директивы, переданные ими в Москву для исполнения.

Наконец, отмечу еще, что связь с военной организацией поддерживал исключительно Н. Н. Щепкин, который и был всегдашним докладчиком по всем вопросам, вносимым на обсуждение как в комиссию, так и в «Центр». Какого-либо распределения обязанностей между членами комиссии трех не существовало, так как это и не вызывалось самим характером связи «Тактического центра» с военной организацией. После ареста генералов Стогова и Кузнецова военная организация, как это доложил нам Н. Н. Щепкин, никем достаточно авторитетным не возглавлялась, а незадолго до массовых арестов среди военных в среде членов комиссии трех в связи с обнаружившимся неуспехом наступления генерала Деникина возник вопрос о ликвидации военной организаиии, но обсудить его не пришлось, так как организация была ликвидирована уже в ином порядке, а «Тактический центр» распался.

Чтобы закончить характеристику «I актического центра», мне остается указать еще два вопроса, обсуждавшиеся им. Когда в «Известиях ВЦИК» появились сведения об образовании в Париже «Русского комитета» [133] под председательством кн. Г. Е. Львова и была опубликована депеша этого комитета командованию Южной армии, [134] в каковой депеше заметно было стремление руководить из Парижа действиями, происходящими в России, то «Тактический центр», как помнится, по инициативе CMC признал, что московские объединенные тактическим соглашением политические группы не считают себя ни в какой мере связанными с вышеупомянутым комитетом и снимают с себя всякую ответственность за выступления далеких от России эмигрантских кружков, подчеркнув при этом отсутствие за границей уполномоченных представителей, могущих быть выразителями мнений «Тактического центра».

Наконец, касаясь своей структуры, «Тактический центр» несколько раз возвращался к вопросу о желательности расширения вправо состоявшегося соглашения. Было признано тактически целесообразным сделать шаги для выяснения возможности привлечь в состав «Центра» представителей правых политических течений, что принципиально было решено в положительном смысле. Однако довести это решение до практического осуществления «Тактическому центру» неудалось за невозможностью установить правильное сношение с достаточно организованным объединением этих течений русской политической мысли.

Исчерпав весь имеющийся в моем распоряжении материал, могущий характеризовать «Тактический центр», в заключение должен сказать, что перечисленные мною вопросы обсуждались «Тактическим центром» в самой общей форме и сами по себе носили отвлеченный характер. Но это и естественно: образовавшийся после значительных разногласий и затруднений, объединяя в своем составе представителей недавно лишь резко расходившихся политических течений, «Тактический центр» за очень короткое время своего существования и не мог перейти к обсуждению каких-либо иных вопросов или деталей. Независимо от сего, мне представляется, что это и не входило в задачу при решении образовать «Тактический центр». Важно было, чтобы его работой достигалось известное единение и единомыслие по принципиальным вопросам, что само по себе давало некоторое основание предполагать, что если бы общим ходом событий московские политические группы были призваны на арену практической работы, то в их среде не было бы разногласий хотя бы по основным вопросам государственного строительства.