50 1 история из жизни жены моего мужа - Великина Екатерина. Страница 13

БЫТОВОЕ ЧУДОВИЩЕ

Как и всякое бытовое чудовище, я появилась на свет не бытовым чудовищем, а вовсе даже блондинкой с сиськами. Два последних факта делали мою жизнь легкой и радостной, и если я о чем-то задумывалась, так это о том, где бы разжиться деньгами на пачку сигарет и коктейль «Водка с тоником». Листая женские журналы с тяжбами «Он меня не любит, потому что не выносит мусорное ведро» и советами «Запеките куру и купите чулки на поясе», я презрительно хмыкала.

– Наташа, ну как же можно ссориться из-за невынесенного ведра? – спрашивала я у своей «опытной» шестнадцатилетней подружки.

– Да какая-нибудь кастрюльная мымра, – важно вещала Наташа. – Чё ей, самой ведро трудно вынести? Тоже мне проблема…

– Ну ведь мы-то никогда? – заискивающе смотрела я на Наташу.

– Да уж мы-то никогда! – отвечала мне она.

К двадцати годам я совершенно точно знала, что буду удачлива в браке. В отличие от кастрюльных мымр я давным-давно вывела формулу счастья, состоящую из четырех «никогда», и, как мне тогда казалось, была вполне подготовлена к совместной жизни.

1. Никогда не циклись на быте.

2. Никогда не встречай мужа в драных портках.

3. Никогда не гавкайся из-за мелочей.

4. Никогда не разговаривай как учительница. Первый пункт полетел к чертям почти сразу же.

На быте можно циклиться, а можно и нет, только от этого он никуда не исчезнет.

Первая же совместно купленная кастрюля моментально показала мне ху из ху.

Поначалу это было легко и нежно: ну что там вымыть какую-то кастрюлю? Ей-богу, мелочи. Раз.

Ну, дорогой, неужели было так сложно налить туда воды, после того как ты съел пюре? Два.

Хм-м-м… Вот кто-то там валяется на диване и смотрит про ежиков, а я, блин, кастрюли драю. Три.

Ну что это за жизнь такая, мордой в раковину? Четыре.

Перед сном. Первый слон – посмотреть новую помаду; второй слон – позвонить Юле; третий слон – убить Билла; четвертый слон – утром вымыть кастрюлю; пятый слон – черт тебя дери, почему с вечера не вымыла; шестой слон – черт с ней, завтра вымою; седьмая кастрюля – черт возьми, куда делся слон; восьмая кастрюля – жизнь говно; девятая кастрюля – ага, говно; десятая кастрюля – кастрюля – кастрю…

По мере обрастания собственностью мне пришлось совершить еще одно удивительное открытие: купить кастрюлю. Это точно так же, как завести собаку, – по барабану, чья идея, потому что гулять все равно тебе.

– Ну дорогая, тебе же все это надо, вот и развлекайся, – не моргнув глазом ответил мне муж, когда перед его носом всплыло пригоревшее дно.

– Но ты же из этого тоже ешь! – изумилась я.

– А я могу «Дошираком» ужинать, тогда и мыть ничего не придется, – заявил супруг.

Скандал произошел на десятый день лапшичной диеты. Мне открылась еще одна истина: моему мужу (как и большинству мужчин на этой планете) не надо вообще ничего – ни кастрюль, ни стиральных машин, ни нового матраца в спальне. Однако если десять дней кормить его нажористой химией, не стирать рубах и укладывать спать на пол – он исчезнет еще до того, как я успею посчитать второго слона.

Бытовые вопросы закрылись. Все, что есть в этом доме, нужно исключительно мне. Он может есть и «Доширак».

Внешний вид – отдельная тема. Вспоминаю себя пятилетней давности и умиляюсь. Прискакала из института, вытряхнула песиков на улицу, пришла с улицы, вымыла то, что песики нагадили, кастрюльку почистила, хлебальце нарисовала, платьице нацепила и сижу вся из себя королевишна: хочешь – в койку, хочешь – в свет. Журнальные тетки очень любят сочинять про «приелась», «расслабилась», «посчитала лишним» и о тому подобном. В харю бы им плюнуть, этим теткам журнальным.

Первым появился крысиный хвостик. Нет, блондинка с распущенными волосами – это очень красиво. Только полы мыть неудобно. Можно, конечно, сначала вымыть пол, а потом голову, а потом спасти мир от инопланетчиков. Теоретически. Практически же вместо укладки вавилонов я предпочла потратить свободное время на чтение книжек и комп. Сноска для журнальных теток: если муж заставит меня потратить досуг на фен, я исчезну еще до того, как он посчитает первого слона.

Парадное платье трансформировалось в «чистенько, опрятно и удобно» к четвертому месяцу беременности.

« Это ничего, – говорила себе я. – Вот рожу, похудею и уж тогда…»

Чуда не произошло. Когда родила и похудела, стало ясно, что в тот час, который наперво отводился под фен, а потом под игры и комп, нужно успеть сделать три вещи: вымыться, посрать и пожрать.

«Ну, вот вырастет хотя бы до года, уж тогда», – продолжала мечтать я.

Вырос. Сел, пополз, пошел. Ходит до сих пор. А чего бы не ходить? За ним иду я с пылесосом, шваброй и тряпкой для стирания пыли. И это уже не важно, что я давно не в «чистом и опрятном», главное – в «удобном»: так выше производительность.

Кстати, с ребенком тоже очень забавный момент. Всю жизнь терпеть не могла младенчество в вытянутых колготках. Хе-хе.

В месяц я старательно выбирала распашонку под цвет комбинезона. Ближе к году до цвета стало пофигу – переодевала, когда испачкается. А сейчас практически высший пилотаж – основной критерий годности ребенкиной одежды один: сухая. Нет, конечно, все равно раза три на дню переодеваю, но если вы ко мне приедете без предупреждения, вас хватит кондратий: вытянутые колготки, майка с шоколадным пятном посередине и какой-нибудь клеенчатый нагрудник на случай зю.

Так вот о чем бишь я? О внешности? Ага. Вчера в потемках в сортир выползла – шарахнулась. В зеркале харя. Один хвост у ней на затылке, второй почти на лбу (моя любимая, мать ее, челка). На сиськах – майка с цветуечком, посередине пятно от пельменя (у меня очень несговорчивый и меткий ребенок), и джинсы с карманами, раздутыми как крылья (два фантика, остов от машины, слегка полизанный чупа-чупс, какая-то тряпочка и два носка). Единственное, что радует, – очень мы с Ф. гармоничные ребята получились: оба грязные, сухие и вредные.

Скандалы по мелочам – это вообще песня. Вот, скажем, прошу я мужа вымыть пол. Происходит это всегда одинаково и заканчивается одинаково, и какого хрена я прошу – непонятно, но тем не менее.

Начинается как-то так:

– Я очень устала. Вымой, пожалуйста, пол.

– Ага, вымою. Через час:

– Вымой, пожалуйста, пол.

– Ну что ты дребезжишь? Вымою. Через час:

– Ну может быть, все-таки вымоешь?

– Сказал вымою – значит, вымою. Не мельтеши перед глазами.

Через час:

– Черт тебя возьми, у тебя ничего нельзя попросить.

– Сейчас закончится хоккей-новости-високосный-год (нужное подчеркнуть), и сразу же сделаю.

– Через пять минут я приду. Через час (испуганно):

– Уже встаю.

(Удаляюсь на кухню, возвращаюсь через тридцать минут, застаю супруга за разбиранием своей коллекции значков на антресолях.)

– Я же просила вымыть пол.

– Какая разница, где убирать? Я решил начать отсюда.

Вариантов развития событий два. Первый – это подумать про себя что-нибудь типа «Блядский Хемуль» и вымыть пол. Вариант второй – громко крикнуть «Блядский Хемуль!» и швырнуть шваброй в супружника. Скандал гарантирован и в первом, и во втором случаях.

Кстати, что касается «учительского тона», то тут тоже все просто. Повторите про пол сто двадцать пять раз, и я вас уверяю – на сто двадцать шестом повторении из дома свалят дети и коты, а на подоконнике завянут кактусы. А полы вам все равно не вымоют. Не потому, что вы плохо повторяли, а потому, что хорошие мужья всегда знают, где у вас находится «Mute».

Уффф. Изложила.

Теперь суммируем.

Представьте себе нечто всклокоченное, в грязной одежде, неустанно повторяющее одну-две фразы и засыпающее с мыслями о кастрюлях. Представили?

Добавьте к этому нечто маленькое, в еще более грязной одежде – но! (гордо) – сухое. Представили?