50 1 история из жизни жены моего мужа - Великина Екатерина. Страница 4
Так что всех заранее поздравляю и желаю всегдашней радости в судьбе.
Пойду, что ли, рыбки куплю…
КОРПОРАТИВЫ
Как вы думаете – что под Новый год самое паскудное?
Нет-нет-нет.
Вовсе не распродажа в «ИКЕЕ» (если у вас еще нет тридцати кил греющих свечей «Хрюппель», торопитесь – и обрящете).
И не орды сумасшедших десятилетних петардистов (римскую-свечку-им-в-задницу-у-меня-даже-коты-заикаются).
И даже не очереди за «Брауншвейгской» (свезло – мы не сожрали прошлогодние запасы).
Самое паскудное предпраздничное – это, конечно же, корпоративные мероприятия.
Не, по науке звучит здоровски: тут и «поощрение команды», и «отчет о достижениях», и даже «подчеркивание позитивного образа компании»…
В общем-то логично – после трех часов корпоратива «образ» у компании появится по-любому. Нелогично только то, что, торгуете ли вы микросхемами или кастрюльки производите, все равно все будет совершенно одинаково. Сотня пьяных образин в другой образ не сложится, даже если культурную часть заказать на стороне.
Кстати, «культурная программа» – тема отдельная. В детском садике «Репку» ставили? Ну вот тут примерно то же самое, только унучка подросла до пятидесятого размера и родила тройню. Кто как, а я при виде главбухов, исполняющих бравурные офисные гимны, испытываю разве что нежность. Щемящую. Впрочем, в текст песен лучше не вслушиваться, а то нежность сменится изжогой. Попробуйте зарифмовать «Главторгкилька», «Новый год» и приплести к полученному что-нибудь про восторг от трудового процесса. Нет, можно, конечно… Можно и штаны на голову надеть… Как-нибудь так:
#«Главторгкилька» – мой удел,
И не денег ради!
Поздравляю весь отдел -
С Новым годом, б…
Нет, так, конечно, не споют (хотя ближе к полуночи все возможно), но смысл не изменится: в «Главторгкильке» нет лирики, как ни крути.
Тут вот кое-кто говорит про неформальность обстановки… Ну хорошо, предположим. Только что понимать под этой самой неформальностью? Это типа год работал и не видел, что у Тани, помимо кругов под глазами, имеются грудь и ноги? Вот ведь радости! Вот только не надо мне про деловые отношения и установление контактов. Одна моя подруга два месяца от деловых отношений лечилась, пока керосином не намазала – так и прыгали. Не, она барышня приличная, а вот супруг ейный… как это… коммуникабельный. Ушел двадцатого, вернулся двадцать второго вечером.
Ну да не будем о грустном.
Будем об очень грустном.
Ага. Кривлю душой. Но только самую малость.
Как вы понимаете, чтобы я, Катечкина, поносила халявные пьянки (против которых в общем-то ничего не имею), нужен веский повод. И их есть у меня.
ОН МЕНЯ С СОБОЙ НЕ БЕРЕТ.
ЧЕРТ!
На самом деле – ничего личного, без жен все, включая владельца конторы.
Только это не утешает.
Что я – Тузик блохастый, что ли, чтобы меня не брать? Оно ведь и Тузик – добрый-добрый, а нет – и посреди комнаты наваляет…
Нет, вот если бы «с половинами», я бы и не пошла – у меня и без музицирующих главбухов бессонница. Атак – я не согласная.
Судя по всему, придется включать программу «Обиделась на всех, но трандец – ТЕБЕ». Мама™. Подозреваю, что Тузиков нынче будет много, поэтому оглашаю:
1. Завести будильник на 21.30.
2. 21.30-22.00. Площадная брань. А фиг ли ты думала – это у тебя полы грязные, а у него Новый год и его ничего не волнует.
22.00. Замок закрывается на щеколду, в звонок вставляется спичка. Если не умеешь глушить звонки спичками – просто отруби пробку в подъезде (одна твоя ночь без электричества – мышиный писк по сравнению с его бенефисом в подъезде).
4. 22.15. Ложись спать.
5. Если тебя разбудили пинки по двери, цель достигнута. Если пинки разбудили соседей, цель достигнута вдвойне (надеюсь, твои соседи достаточные сволочи, чтобы вызвать милицию. Мои достаточные). В любом случае в милицию лучше не сдавать – можешь лишиться бюджета на НГ. Поэтому впусти и уходи спать к ребенку.
6. 10.00 следующего дня. Подготовь дом и уезжай к маме. Дом подготовлен в том случае, если в морозилке валяется пачка йодированной соли, пепельница лишена бычков, а карманы благоверного – денег. Кстати, если объект накушался некачественного продукта и не помнит, как его зовут, то можешь смело тратить бабки на себя – про них он тоже не вспомнит.
7. Сидеть у мамы до полного раскаяния половины. Критерии раскаяния: оно обещает «больше никогда и ни за что» (врет) и предлагает «искупить кровью» (бери сапогами, драгметаллами и меховыми горжетками).
Если пункты 1-7 не для тебя (раскаяние не наступает), то у меня есть замечательная программа «От бабушки». Углубляться в детали не буду, скажу только, что гуталакс не имеет вкуса, цвета и запаха, а в сортире чрезвычайно непривлекательный пейзаж.
Удачи!
МММ… ПОХОЖЕ, РОМАНТИЧЕСКАЯ СКАЗКА…
Чудо случилось 5 января – утром, когда шестой день от сотворения мира совпал с тридцать шестым днем зимы. Как это всегда бывает в таких случаях, чуду предшествовали самые обыденные на свете события, а именно: Вера Петровна получила в правый глаз и еще немножко по челюсти.
Не исключено, что если бы Коля Зайцев выпил чуть меньше или, наоборот, немного больше, чуда бы не случилось. Но Коля выпил столько, сколько он выпил, и обыденность лопнула, точно мыльный пузырь, попавший на балконные перила.
– Сволота! – крикнула Вера Петровна, захлопывая за Колей дверь.
Глаз наливался неестественным румянцем, душу переполняла обида, а в углу плакал невыгулянный Туз.
– Офисный ублюдок! Менеджер-фигенеджер! Корпоративная пьянь! – снова крикнула Вера Петровна и пнула Туза ногой.
Привычный к действительности пес вздохнул в потолок и положил морду на тапочки.
– Все бы тебе ссать, – раздраженно буркнула хозяйка и принялась натягивать пальто.
Нет, Вера Петровна не была скандалисткой. Скорее, она принадлежала к той породе женщин, которые имеют прочную привязку к пространственно-временному континууму. Хочешь выпить? Пожалуйста! Четыре стопочки и после семи вечера!
Рыба на ужин? Конечно! Хек за сто тридцать у булочной на углу.
Футбол? За ради Бога! А завтра будем чинить шкаф.
К сожалению, точно установленная связь времени, места и события приносила пользу только в первой половине жизни. Вера Петровна Иванова была единственной студенткой из потока, которой достались красный диплом и бесплатное место в аспирантуре.
Но постепенно везение сошло на нет. С течением времени причинно-следственные связи испещрили организм, и уже к тридцати годам Вера окончательно лишилась вопросов, превратившись в один большой ответ.
С завидной карьерой получилось запросто. Любая информация, проходящая через сложную систему препятствий, превращалась в калиброванный козий стул, и об ивановских отчетах ходили легенды. А вот с противоположным полом не сошлось. Те особи, которых можно было систематизировать, интереса не представляли, а лакомые «трудные» уходили морем, оставив зубную щетку на память.
– Туз! Это несправедливо, Туз, – сказала Вера Петровна, запудривая фингал. – Я же ничего ему не сделала. Совсем-совсем ничего.
– Обоссусь! – взвизгнул Туз и начал приплясывать на задних лапах.
– Ой ли? – хмыкнула Вера и сунула ноги в сапоги.
На улице было тепло, ветрено и пахло мокрой бумагой. Шлепая по лужам, Вера тосковала по Коле и одновременно поедала себя за эту недопустимую тоску.
– Сильные женщины нынче не в цене, – рассуждала она. – Так уж он, мир этот, устроен, что если ты знаешь, как устроен карбюратор, ты или его чинишь, или молчишь.
– Или по морде, – тявкнул Туз.
– Или по морде, – вздохнула Вера.
– Кто по морде?
Углубленная в собственные мысли Вера Петровна не заметила, как перед ней выросла дворничиха.