Проказы леди Маргарет - Веллман Катрин. Страница 4

На причалах царила энергичная суматоха. Мускулистые докеры, облаченные в пурпурные робы, перетаскивали в жилистых руках ящики с апельсинами. Они громко смеялись, обнажая между темными губами белоснежные зубы. Носильщики уже спорили, кто должен взять чемоданы Маргарет. Ей стоило определенных трудов собрать вещи и втиснуться с ними в битком набитый автобус, следующий в столицу страны Антананариву.

Дорога была дальней и жаркой, но Маргарет не обращала внимания даже на то, что время от времени чья-нибудь сильная коричневая нога прижималась к ее бедру. Расслабленная, она думала только о своей утраченной любви.

Большой город, в который она наконец прибыла, поразил своим современным видом. На улицах было много элегантных магазинов. В их витринах Маргарет увидела последние грампластинки, французскую парфюмерию и даже искусственные цветы. Только базарная площадь с продавцами в длинных белых фартуках, громкими голосами восхваляющими достоинства своих товаров, сохраняла экзотическую атмосферу. Внимание ее привлекли и молодые малагазийские женщины, словно упакованные в рулоны тканей с многочисленными складками. На головах они грациозно несли корзины с сардинами или кувшины с водой.

Маргарет вдыхала изумительный аромат площади, благовоние лимонов, мандаринов, бананов, красного перца, смешанное с дурманящим запахом потной темной кожи…

Гостиница, в которой она заказала номер, напомнила ей меблированные комнаты Южного побережья. Ряд зеленых насаждений со стороны застекленного входа. Обстановка рекомендованного ей отдельного номера с ванной была такой банальной, такой европейской, что она изумилась, завидев, что ее чемоданы вносит цветной носильщик.

Маргарет закрыла дверь номера и опустилась на латунную кровать, чувствуя себя измученной и разочарованной. Она подошла к зеркалу и обнаружила, что оно в полной мере отражает ее усталость. Маргарет машинально напудрилась, вынула из чемоданов легкие платья и разложила их по комнате. Выбрала одно, отвечающее ее настроению, и вызвала посыльного, чтобы тот отнес платье погладить.

Пришедший по звонку негр-бой был высок, нагл и очень точен. Когда он некоторое время спустя вернулся с отутюженным платьем, то даже не поднял глаза на Маргарет, облаченную в одну лишь комбинацию.

Все послеобеденное время она провалялась в постели, а в шесть часов оделась и направилась в фешенебельное кафе. Вдоль тротуара выстроились в ряд дорогие автомобили. Обращали на себя внимание женщины в вечерних туалетах, с вкинутыми на плечи — в такую-то жару! — серебристо-черными лисами. В окружении этих излишеств цивилизации Маргарет испытывала странное беспокойство. Она улыбнулась маленькому кареглазому мальчугану, торгующему на террасе жареными земляными орешками. Мало-помалу группы людей находили себе место. Оркестр сделал перерыв. Порыв ветра встревожил листву искусственных пальм в кафе.

Маргарет поежилась и подозвала проезжавшего мимо извозчика.

После ужина, все еще погруженная в свои мысли, она спустилась в бар. Танцевальный круг, окруженный светильниками, современные стулья, розовые абажуры напомнили ей скучные лондонские ночные клубы. Пары танцевали с отсутствующим выражением на лицах. Много одиноких женщин за столиками с пустыми бутылками из-под шампанского и каплей лимонада на дне бокала. Несколько негров-врачей болтали с группой более светлокожих мулаток из Аргентины.

Тоскливо. Какой-то джентльмен через старшего официанта предложил Маргарет свое общество. Она отказала, покачав годовой. Он не настаивал. Маргарет попросила счет и вернулась в свой номер.

Спать не хотелось, и она вышла на балкон. Ночь была спокойной, улицы пустынны. Единственным признаком жизни были туземные проститутки, бродившие по тротуару.

Маргарет вернулась в комнату и натерла виски одеколоном. Потом в ее голове зародилась идея ночной прогулки. Стараясь не поддастся ей, она легла на диван и закрыла глаза. Перед ее мысленным взором предстал туземный город, но не реальный, а такой, какой бывает иногда во сне: полный заманчивых огней, с маленькими скверами, с великолепными самцами, ищущими приключений. Она застонала и встала.

Маргарет вышла на улицу, на свежем ночном воздухе ей стало лучше. Она дошла до туземной части города. Здесь туземцы ремонтировали дорогу. По обеим сторонам улицы лежали огромные бетонные канализационные трубы, в которых спали люди. Трубы гудели, как орган, от их храпа.

Маргарет продолжала свой путь. Вскоре тротуар сменился глинистой тропой. Здесь, в окружении своих овец, также спали люди на низких деревянных скамьях. Маргарет шла темной аллеей и жадно заглядывала в окна. Она видела маленькие комнаты и спящих вповалку на железных кроватях обитателей. В темноте Маргарет мало что могла разглядеть, но она получала удовольствие, воображая их отдыхающими после занятий любовью. Она с восторгом вдыхала затхлый, почти человеческий запах, исходящий от этих жалких глиняных жилищ, возведенных впритык друг к другу.

На следующий день Маргарет попросила боя в отеле дать ей адрес какого-нибудь борделя. Он сказал, что сейчас бордели закрыты, но он знает дом, где она может встретиться с разными людьми и найти то, что желает.

Так Маргарет очутилась в комнате, декорированной в ложнокитайском стиле, излюбленном когда-то в добрых старых провинциальных борделях.

Мадам поздоровалась с нею, не выказав ни малейшего удивления. Маргарет сказала, что любит мужчин негров и надеется в этот же вечер заняться любовью с одним из них, но боится подхватить какую-нибудь болезнь и не хочет рисковать, знакомясь с мужчиной на улице.

— Я прекрасно понимаю, что вам нужно, — ответила сводня, — чистоплотность, надежность и большой член. Это не такой уж редкий товар на Мадагаскаре и обойдется вам не слишком дорого.

Леди Маргарет вынула из сумочки несколько купюр и сунула их в руку женщине, проводившей ее до двери.

— Я уверена, вы будете удовлетворены обслуживанием, — заверила мадам. — Мы имеем контакты с неграми, которые очень хорошо оснащены. Они заставят вас кончить даже лучше, чем это у вас было с тем несчастным, которого вы вспоминаете, и они не станут наживаться на вас.

Маргарет на сиесту вернулась в отель, но жара не позволила ей заснуть ни на минуту. Она лежала обнаженная на кровати и пальцами играла с волосиками на своей киске, когда в дверь постучал бой. Она накинула халат и отворила дверь. Посыльный вручил ей огромную коробку шоколадных конфет с карточкой:

Джон-Генри Робинсон.

Главный судья. Суд Ассизе.

На обратной стороне карточки была надпись, явно указывающая на хороший вкус этого достойного поклонника:

« Я буду очень рад встретиться с Вами. Не согласитесь ли Вы вечером поужинать со мной?»

— Будет какой-нибудь ответ? — спросил бой.

— Скажи, что я буду готова в восемь часов. Маргарет начала собираться, когда спустились сумерки. К семи часам она уже была в полном порядке. Необъяснимым образом она нервничала, по телу то и дело пробегала дрожь.

Как-то неожиданно раздался стук в дверь. Бой сообщил, что судья уже в холле. Маргарет медленно спускалась, пытаясь разглядеть его с лестницы, но ей мешали растения в кадках. Он встал, заслышав ее шаги. Это был мужчина лет сорока, очень полный специфической негритянской полнотой. Глаза его под тяжелыми веками блестели тщеславием и хитростью. Когда он улыбался, под маленькими усиками сверкали белоснежные зубы. Одет судья был очень элегантно. Маргарет заметила, что ногти на его пальцах наманикюрены.

На какое-то мгновенье ее охватили сомнения, она заколебалась, но он уже весьма изысканно представлялся, и ей ничего не оставалось, как поблагодарить его и пожать руку.

Затем была долгая поездка за город, в горы. Роскошный автомобиль, мужчина с толстым животом, непрерывно что-то говоривший, его манеры, все вызывало в ней неприязнь.

Автомобиль остановился у ресторана на берегу озера. За столиками уже сидело несколько групп хорошо одетых людей. Маргарет подумала, что ее появление здесь с туземцем вызовет, по крайней мере, любопытство, но — ничего подобного. Как черт подскочил официант, весь готовность обслужить. Маргарет краем уха уловила слова женщины за соседним столиком: