Мисс Силвер приехала погостить - Вентворт Патриция. Страница 3

— Ну вот и мой дом. Я надеюсь, ты приятно проведешь здесь время.

Глава 3

Катерина Уэлби вышла из Гейт-хауса, проследовала между колоннами, отмечавшими вход в Меллинг-хаус, и побрела по тропинке к Белому коттеджу. По обочинам зеленели полоски травы. И хотя был уже конец сентября, глядя них можно было понять, какое выдалось лето. Но сегодня день стоял прекрасный, такой теплый, что Катерине стало жарко в шерстяном светло-сером костюме, подчеркивавшем прекрасный цвет лица и яркость рыжих волос. Миссис Войзи была права — это была красивая женщина, чья фигура сохранила гибкость, а глаза голубели, словно ей было восемнадцать лет. Но помимо красоты, в ней было нечто большее, неординарное. Что бы она ни надела, это всегда было ей к лицу и уместно к случаю; волнистые волосы никогда не казались ни растрепанными, ни слишком строго уложенными.

Она открыла белую калитку, по выложенной камнем дорожке прошла к двери, толкнула ее и крикнула:

— Рета!

Рета Крей, сидя в гостиной, нахмурилась, отчего стала похожа на своего племянника, и отозвалась:

— Я здесь. Заходи!

В этот момент ей меньше всего хотелось видеть Катерину Уэлби. Как и вообще кого бы то ни было. Но если живешь в деревне, бесполезно не хотеть видеть людей, потому что все равно придется. Она прекрасно понимала, что после возвращения Джеймса Лесситера все вспомнят, что когда-то они были помолвлены, и будут интересоваться, как они выглядят, да что чувствуют, да что скажут, когда встретятся. Двадцать лет — долгий срок, но не настолько долгий, чтобы деревня забыла.

Она не пошла навстречу Катерине, а продолжала, склонившись над столом, кроить детское платье из какого-то куска материи. Они с Катериной были знакомы так много лет, что можно и не суетиться, к тому же неплохо намекнуть, что она занята и не стоит ей мешать. Она прорезала ножницами линию до конца и только после этого подняла глаза на Катерину, которая раскуривала сигарету.

— Вижу, ты очень занята, Рета. Одежда для бедных?

На лице Реты опять появилось хмурое выражение. Это странным образом делало ее моложе. Рету никто бы не назвал красавицей, для этого она выглядела слишком суровой. «Афина Паллада с головой Медузы Горгоны», как сказал один из приятелей Джеймса Лесситера после того, как она его отчитала. Но бывали моменты — по большей части бурные и быстротечные, — когда она была подлинно красива. Чтобы докончить описание, необходимо отметить, что волосы у нее были темные, глаза серые, фигура греческой богини, а манеры излишне резкие.

Она подняла глаза и спросила:

— В чем дело?

Катерина удобно расположилась на подоконнике.

— Ну, знаешь, Рета! Шитье — занятие сложное, у тебя от него всегда портится настроение. Должна благодарить, что я пришла и оторвала тебя.

— Не буду. Я хочу доделать.

Катерина махнула в воздухе сигаретой.

— Я же тебя не останавливаю — давай, сметывай вещь. Я просто подумала, почему бы мне не зайти и не спросить, виделась ли ты с Джеймсом?

На этот раз Рета не позволила себе нахмуриться. В ней вспыхнула ярость, потому что гостья спросила то, о чем сейчас судачит весь Меллинг. Она сказала невыразительным тоном, который у нее всегда был признаком злости:

— Нет. С чего бы?

— Не знаю, может, ты его уже видела. Вообще-то я тоже не видела — он ведь приехал поздно вечером. Интересно, как он выглядит, постарел ли, как мы. Знаешь, Рета, если ты приложишь немного усилий, будешь выглядеть… ну, на тридцать четыре года!

— Я совсем не хочу выглядеть на тридцать четыре года.

Катерина вытаращила голубые глаза.

— Какие глупости! Все, что тебе нужно, — это краски, ты всегда была бледная, и выражение лица сделай помягче. Ты должна практиковаться перед зеркалом.

Губы Реты тронула улыбка. Злость прошла. Все-таки Катерина — прелесть. Картина, как она перед зеркалом тренирует мягкое выражение лица, ее позабавила и утешила.

— Можем практиковаться вместе, — сказала она.

Катерина выпустила клубок дыма.

— Уже смеешься надо мной? А когда я вошла, ты была готова мне голову оторвать. Мне вот что интересно: Джеймс растолстел? Было бы жаль — он был такой красавчик. Вы бы составили ужасно красивую пару — только ему, конечно, следовало влюбиться в блондинку вроде меня. Знаешь, с моей стороны было очень мило не попытаться его у тебя отбить.

Рета подняла на нее прекрасные серые глаза и позволила себе на миг задержать взгляд на Катерине. Обе отлично знали, что Катерина попыталась и потерпела неудачу, но говорить об этом совсем не хотелось. И Рета промолчала. Через мгновенье она уже продолжала сметывать маленькое розовое платьице.

Катерина беззлобно рассмеялась и вернулась к Джеймсу Лесситеру.

— Не знаю, что хуже — если растолстел или если отощал. Джеймсу сейчас лет сорок пять. — Она затянулась сигаретой и добавила. — Вечером он придет ко мне на кофе. Ты тоже приходи.

— Спасибо, нет.

— Приходи. Вам так или иначе придется встретиться, так уж лучше в дружеской компании, когда выглядишь наилучшим образом, чем случайно столкнуться на улице, когда волосы обвисли после дождя или когда полдеревни выстроилось поглазеть, как ты это воспримешь.

На мгновение вспышка гнева придала щекам Реты те краски, которых ей недоставало, но она тут же взяла себя в руки и спокойно сказала:

— Мы не девочки. И воспринимать тут нечего. Конечно, раз Джеймс приехал, мы должны будем встретиться. Но я не удивлюсь, если он здесь долго не задержится. Решит, что в Меллинге скучно.

— Он сделал кучу денег, — задумчиво произнесла Катерина. — Послушай, Рета, хватит важничать! Грядут такие перемены, раз Меллинг снова открывается, и в конце концов, ты и я — мы самые давние друзья Джеймса. Ему не слишком весело возвращаться в пустой дом. Я думаю, мы должны устроить ему встречу. Приходи вечером на кофе!

Рета в упор посмотрела на нее. Было бы естественнее, если бы Катерина пожелала оставить Джеймса Лесситера для себя одной. Она что-то задумала — непременно кот выскочит из мешка. Или скорее не кот, а гладенький, шелковый котеночек с невинными глазенками и сметаной на усах. Хотя в теперешнее послевоенное время никто не кладет сметану в мешок или куда-нибудь еще. Рета ничего не сказала, только позволила себе улыбнуться, чтобы дать Катерине понять, что той не удалось ее провести.

Показалось ли ей за легким облачком сигаретного дыма, или на самом деле естественный румянец Катерины Уэлби стал ярче? Та поднялась изящно и без спешки.

— Что ж, приходи, если сможешь, — сказала Катерина. У самой двери она обернулась и спросила: — Карра нет?

— Он с Фэнси уехал в Лентон.

Катерина Уэлби засмеялась.

— Он собирается на ней жениться?

— Я бы не советовала тебе у него спрашивать. Я не спрашиваю.

— Дурак будет, если женится. Она слишком похожа на Марджори. Опять выйдет та же история.

— У тебя нет оснований так говорить.

Катерина послала ей воздушный поцелуй.

— Не советую обращаться со мной свысока, за все эти годы могла бы научиться. Во мне говорит здравый смысл, тебе тоже не мешало бы призвать его и заставить парня отказаться от своих намерений, если не хочешь еще одного краха. Я думаю, это его доконает. Он выяснил, с кем сбежала Марджори?

— Нет.

— Что ж, она избавила всех от массы неприятностей тем, что не выжила. Я имею в виду, раз она вернулась, а он ее принял и нянчился с ней, то он вряд ли смог бы без труда получить развод, так? Единственный пример тактичности с ее стороны, но и он пропадет зря, если парень наступит на те же грабли. Ну пока, увидимся.