Мисс Силвер вмешивается - Вентворт Патриция. Страница 6

— Кто вы? — спросил он.

— Мид Андервуд.

— Мид Андервуд… — медленно повторил Джайлс. — Красивое имя. Я называл вас Мид? Мы были на ты?

В голове у него что-то мелькнуло и тут же погасло, прежде чем он успел это ухватить.

— Да, — подтвердила Мид.

— Я давно тебя знаю?

— Не очень. Мы познакомились в Нью-Йорке первого мая у Китти ван Лоо. Ты помнишь ее?

Джайлс покачал головой.

Мид смотрела на его голубые глаза и светлые кудрявые волосы над загорелым лбом. «Он жив — все остальное неважно». Впрочем, она была рада, что Джайлс не помнит Китти ван Лоо.

— Я не помню ничего, кроме работы, которой там занимался. Для меня все покрыто мраком после Рождества тридцать девятого года. — Его голос дрогнул. — Я даже не помню, как погиб мой брат Джек. Он был со мной в Дюнкерке [13], и я знал, что его убили, но до сих пор не могу вспомнить, как это произошло. Узнал все от одного парня, который находился там с нами. Я помню, что был во Франции и смог выбраться из Дюнкерка, помню работу, которую выполнял в военном министерстве, смог даже сообщить им все технические подробности моей работы в Штатах. Забавно, но я даже помню парня в моем первом полку, который потрясающе играл в бридж. Каждый вечер он напивался вдрызг, но на игру это не влияло — он не забывал ни одну карту и никогда не ошибался. А вот личные воспоминания испарились напрочь. Значит, мы познакомились у Китти ван Лоо… И куда же мы пошли потом?

Он увидел, как Мид оживилась.

— О, мы бывали во многих местах!

— Приятных?

— Даже очень.

— А когда ты вернулась в Англию?

— В июне. — Наблюдая за Джайлсом, Мид заметила, как внезапно покраснело его лицо.

— И я тоже — по крайней мере, так мне сказали. Вернее, я уже возвращался, но в корабль угодила торпеда. — Он рассмеялся. — Через пару дней меня подобрало грузовое судно. Кажется, я отбивался, и они подняли меня на борт силой. Сам я ничего об этом не помню — меня стукнуло по голове, и я пришел в себя уже в больничной палате в Нью-Йорке, где никто не знал, кто я такой. Но ты сказала, что вернулась в июне. Случайно Атлантика не была одним из тех мест, которые мы с тобой посещали? Неужели была? Ну тогда, надеюсь, что это я спас тебе жизнь.

Мид кивнула. Несколько секунд она не могла произнести ни слова. Воспоминания были слишком ужасны — тьма, грохот, треск разрывающейся обшивки, шум воды, хлынувшей внутрь, и Джайлс, поднимающий ее на руки и кидающий в лодку.

— Сломала руку и несколько ребер. Они уже срослись. Ты бросил меня в шлюпку.

— И ты не пострадала? Точно?

— Абсолютно.

Они молча смотрели друг на друга.

— Насколько хорошо мы знаем друг друга, Мид? — спросил Джайлс, когда пауза стала невыносимой.

Мид закрыла глаза. Ресницы откидывали тень на ее щеки. В течение трех месяцев она не слышала, как Джайлс произносит ее имя — даже когда она видела его во сне. А теперь он произнес его как посторонний. Это было слишком больно.

— Ты плохо выглядишь, — с беспокойством сказал Джайлс. — Куда тебя отвезти? Надеюсь, ты не собираешься опять упасть в обморок?

Она подняла глаза.

— Постараюсь этого не делать, — сдерживая слезы, ответила Мид. — Пожалуй, мне лучше вернуться домой.

Глава 5

Они попрощались на ступеньках Ванделер-хауса, пока такси ожидало Джайлса с другой стороны кустарника, подстриженного в викторианском стиле. Уже начинались серые, лишенные красок сумерки. Должно быть, к ночи опять соберется туман. Это соответствовало настроению Мид, которая так устала, что еле держалась на ногах. После неожиданной встречи с Джайлсом, не узнавшим ее, она стала такой же скучной и бесцветной, как нынешние сумерки. Они встретились, попрощались и, быть может, никогда не встретятся снова. Сердце Мид пронзила острая боль. Возможно, Джайлс вернется к своей работе и больше не захочет вспоминать о встрече с глупой плаксивой девицей, которая чуть что норовит упасть в обморок и которую он совсем не помнит. Мужчины терпеть не могут таких девушек. Конечно, Джайлс был к ней добр, как бывают добры к бездомным собакам и надоедливым старухам, о которых забываешь, как только они исчезают из поля зрения. Итак, она прощается с Джайлсом и должна принять это с достоинством — не плакать и не падать в обморок.

Мид собиралась пожать ему руку, но Джайлс неожиданно взял ее за обе руки. У него всегда были такие сильные и теплые руки…

— Мы не можем так расстаться, — серьезно заговорил он. — Это тебя огорчает, а я меньше всего хочу причинить тебе боль. Пожалуйста, не обижайся — просто дай мне время прийти в себя. Какой у тебя номер телефона?

Вопрос был настолько в стиле Джайлса, что Мид, несмотря на горечь, с трудом удержалась от смеха.

— То же самое ты спросил у меня в Нью-Йорке, когда мы встретились впервые.

— Не сомневаюсь. И ты сообщила мне номер?

— Да.

— Ну так сделай это снова.

Мид назвала номер телефона, и Джайлс записал его, как и в прошлый раз. Но у него была новая записная книжка. Старая, очевидно, плавала в Атлантике, и вода полностью смыла нью-йоркский номер Мид, так же как стерлась она сама из памяти Джайлса.

Он спрятал книжку в карман и снова взял ее за руки.

— Мне пора идти, но я тебе позвоню. Не возражаешь?

Разумеется, Мид не возражала.

Повернувшись, Джайлс зашагал к такси — его ботинки весело хрустели по гравию.

Мид смотрела ему вслед. Если он собирается ей позвонить, значит, это не прощание навсегда. На душе у нее немного потеплело. Она поднялась в лифте на второй этаж и позвонила в дверь квартиры номер три. Нужно рассказать обо всем тете Мейбл, и чем скорее, тем лучше. После катастрофы Мид ни с кем не хотела говорить о Джайлсе. Но когда лежишь в больнице вся переломанная, а рядом сидит добрый дядюшка и держит тебя за руку, трудно что-либо утаить. Разумеется, дядя Годфри все рассказал тете Мейбл, а тетя Мейбл — всем, кому только могла, поэтому придется сообщить ей, что Джайлс жив, но забыл ее, так что они больше не помолвлены.

Мид справилась с этим, хотя Мейбл Андервуд не сделала ничего, чтобы облегчить ей задачу. Она старалась быть доброй, но результат получался абсолютно противоположным.

— И он не помнит тебя? — с недоверием спросила она.

— Он ничего не помнит.

— Как странно! Неужели он забыл свое имя?

— Нет.

— Или кто он такой и чем занимался в Штатах?

— Это он тоже помнит.

В голосе миссис Андервуд послышались резкие нотки:

— Выходит, он не помнит только тебя? Дорогая моя, это шито белыми нитками! Он просто пытается улизнуть. Не беспокойся — с молодыми людьми это бывает, но твой дядя все уладит. Слава богу, есть кому за тебя заступиться. Все будет хорошо.

Мид с трудом это выдержала. Было бы куда легче, если бы тетя Мейбл проявила черствость и безразличие. За ее показной добротой явственно ощущались уверенность, что Джайлс Армитидж — превосходная партия для девушки без гроша в кармане и твердое намерение не дать ему ускользнуть.

К счастью, ничто не длится вечно. Миссис Андервуд заявила племяннице, что сейчас ей лучше всего лечь в постель. Предложение было с благодарностью принято.

— Айви принесет тебе ужин. Я собираюсь к Уиллардам играть в бридж.

Мид почувствовала колоссальное облегчение, хотя знала, что Уиллардам предстоит выслушать историю о Джайлсе и мнение Мейбл Андервуд о том, как следует призывать к порядку непослушных молодых людей. Ничего не поделаешь — тетя Мейбл такая, какая есть.

Мид лежала в кровати не шевелясь. Не было смысла ни думать, ни строить планы, ни надеяться, ни даже горевать.

Айви принесла на подносе пирожки с рыбой и чашку овальтина. «У нее не слишком-то бодрый вид, — подумала Мид, садясь в кровати. — Интересно, что ее беспокоит?»

— Ты выглядишь усталой, Айви, — сказала она. — У тебя все в порядке?