Черчилль - Бедарида Франсуа. Страница 7

Лорд Рандольф Черчилль.

Но отсутствие последовательности в действиях, нездоровый эгоизм, честолюбие, следствием которого были внезапные порывы, а не тщательно обдуманные решения, сводили на нет все его начинания. «Цезарь или ничто», — сказал он однажды своей матери. Не став Цезарем, Рандольф Черчилль обрек себя на никчемное существование. Положение усугублялось тем, что он был подвержен маниакальной депрессии. Лорд Рандольф то впадал в глубокое отчаяние и не мог пальцем пошевелить от усталости, то развивал кипучую деятельность, а его капризы любителя наслаждений, раба плоти, человека, для которого игра и скачки стали наркотиком, сурово осуждались в аристократическом обществе. «При всей своей неотразимости, — отмечал в своем дневнике лорд Дерби, — этот человек ведет весьма сомнительный образ жизни, едва ли достойный джентльмена, может статься, его разум помутился» [20].

Однако первые шаги лорда Рандольфа в политике были многообещающими. Его секрет успеха заключался в простом постулате, правомерность которого подтвердило будущее: в эпоху демократизации и распространения всеобщего избирательного права партия консерваторов должна искать поддержки у населения городов, переживающих пору расцвета, а не рассчитывать преимущественно на жителей сельской местности, как это было до сих пор. И с 1880 года лорд Рандольф, став лидером нового торизма, получившего название «демократический», утверждается во главе Консервативной партии Подснежника, окрещенного «четвертой партией». «Будущее партии тори, — заявляет Рандольф Черчилль, — а также ее истинное призвание — в единении с народом». В его программе по-прежнему нет ясности, но зато намечена выигрышная стратегия на будущее, центральной фигурой которой был Дизраэли. Идеи и политическая линия отца сыграли немаловажную роль в формировании взглядов Уинстона Черчилля. Несомненно, его колебания между партиями консерваторов и либералов, равно как и выработка собственной концепции торизма объясняются влиянием отца, а также честолюбивыми планами самого Уинстона.

Пик популярности лорда Рандольфа приходится на 1885—1886 годы, когда ему удалось войти в число первых государственных деятелей того времени. Его посвящение в политическую элиту было ошеломляющим: лорд Солсбери доверил Рандольфу Черчиллю пост министра финансов в правительстве, сформированном после успеха консерваторов и юнионистов на выборах 1886 года. Но крах новоиспеченного министра финансов был не за горами. Лорд Рандольф уже много лет был болен сифилисом, и тяжелый недуг подорвал его силы. Коллег-министров раздражало постоянное стремление Черчилля во все вмешиваться, главным образом в дела внешней политики и обороны. И тогда он совершил роковую ошибку: спустя пять месяцев после своего назначения подал в отставку, бросая вызов недругам. Вопреки его ожиданиям, отставка была немедленно принята премьер-министром. Так поддавшись сиюминутному порыву, лорд Рандольф разрушил свою политическую карьеру, закончившуюся теперь уже навсегда. Измученный безжалостной болезнью, последние годы жизни он проводил за светскими занятиями, накапливая долги (после смерти Рандольфа Черчилля его долг банкирам Ротшильдам составлял шестьдесят семь тысяч фунтов стерлингов). Ездил за границу, жил в деревне, не уделяя, однако, много времени воспитанию сына. Разбитый параличом, превратившийся в собственную тень, Рандольф Черчилль умер 24 января 1895 года в возрасте сорока пяти лет.

Леди Рандольф Черчилль вела яркую жизнь, искрящуюся тысячами огней. Звезды не предрекали ей ни обвинения в измене, ни преждевременной кончины, хотя и ее существование было отмечено трагической печатью поражения. Созданная для обольщения и удовольствий, Дженни, как ее называли, брала от жизни все. Она порхала по лондонским гостиным, одержимая светским, а точнее, великосветским тщеславием, пока ее звезда не закатилась после двух поздних неудачных замужеств. Неудивительно, что и мать почти не уделяла времени своему маленькому сыну, и Уинстон, повзрослев, отвечал ей тем же.

Дженни Джером была дочерью крупного нью-йоркского предпринимателя Леонарда Джерома, прозванного «королем Уолл стрит». Леонард Джером, человек своенравный и легкомысленный, то обладал сказочным богатством, то бывал вконец разорен. Свою дочь, родившуюся в 1854 году, он назвал в честь шведской оперной певицы Дженни Линд. «Соловей Швеции» — так ее величали — была официальной любовницей Джерома. Его семья, исповедовавшая протестантскую веру, эмигрировала из Франции сначала в Англию, а затем в Соединенные Штаты Америки. Поговаривали, что после этого переезда в жилах Джеромов появилась примесь ирокезской крови, чем якобы и объяснялись темный цвет волос и смуглая кожа леди Рандольф. Уинстон Черчилль, будучи романтиком, наделенным богатым воображением, не сомневался в том, что его появление на свет — результат союза двух миров, старого и нового. Впрочем, молодого человека с многообещающим будущим не могла оставить равнодушным мысль о том, что в его жилах голубая кровь потомственных аристократов смешалась с кровью краснокожих.

Юность Дженни прошла в Париже, куда ее увезла мать после разрыва с отцом и где они жили с 1867 по 1873 год. Там девушка постигала великую французскую культуру, сблизилась с императорским двором и получила новое имя — Жанет. Выйдя замуж, она сразу же с головой окунулась в светскую жизнь, сплошь состоявшую из удовольствий и праздников, заполнявших досуг высшего общества. Балы, званые обеды, скачки, игры следовали друг за другом вперемежку со всевозможными чудачествами — ради веселого времяпрепровождения супруги не останавливались перед самыми безумными расходами. А спустя несколько лет родители Уинстона предпочли жить отдельно друг от друга, чтобы на воле наслаждаться своими приключениями. Ведь суровые законы викторианской морали не распространялись на высшую аристократию, и это привилегированное сословие могло позволить себе любую вольность.

Интернациональный кружок поклонников вокруг хорошенькой, обворожительной леди Рандольф постоянно обновлялся на протяжении многих лет. По слухам, один из ее первых почитателей, Джон Стрейндж Джоуселин, пятый граф де Роден, полковник шотландских гвардейских стрелков (в составе этой гвардии предстояло служить Уинстону Черчиллю во Фландрии в 1916 году), был отцом младшего брата Уинстона.

Леди Рандольф с сыновьями — Уинстоном и Джеком.

В 1880 году леди Рандольф произвела на свет второго сына, ДжонаСтрейнджаЧерчилля, которого обычно называли Джеком. И по-прежнему остается неясным, кто же являлся отцом брата, или, что вероятнее, сводного брата Уинстона Черчилля. Последний, тем не менее, всегда был очень привязан к Джеку. Это был безобидный и ничем не выдающийся человек, его карьера биржевого маклера не была отмечена никакими неприятными историями, и он всю жизнь прожил в тени старшего брата, которым очень гордился. Джек умер в 1947 году от сердечного приступа. По странному совпадению мужем его дочери Клариссы был Энтони Иден, будущий премьер-министр, сменивший на этом посту Уинстона Черчилля.

Дженни Рандольф пускала в ход свой талант обольщения главным образом в кругу высшей аристократии. Помимо романов с лордом Эберноном, лордом Дунравеном, а также графом Гербертом фон Бисмарком ей приписывали связь с самим принцем Уэльским. Среди французских обожателей леди Рандольф следует отметить маркиза де Бретей (с которого Пруст писал своего маркиза де Бреоте) и Поля Бурже. Но ее бесспорным фаворитом был австрийский дипломат граф Кински, отпрыск венгерского аристократического рода, отличавшийся великолепной выправкой. Это был блистательный кавалер, на долгие годы покоривший сердце прекрасной леди Рандольф (злые языки называли их роман «австрийским альянсом»). Разумеется, у Дженни, всецело поглощенной светской суетой и своими удовольствиями, не находилось времени для маленького Уинстона, которому очень не хватало материнского тепла.