Возвращение странницы - Вентворт Патриция. Страница 26

— При этом кто-нибудь присутствовал?

— Я привезла из Джоселинс-Холта одну из своих горничных. Она выросла в деревне, поэтому не пожелала переселяться в город. Вчера она помогла мне и провела здесь ночь. Сегодня днем я отослала ее обратно в поместье.

— Не могли бы вы назвать ее имя и адрес?

— Пожалуйста: Айви Фоссет. Она постоянно живет в Джоселинс-Холте.

Фрэнк Эбботт старательно записывал вопросы и ответы. Записал он и имя горничной. Лэм продолжал расспросы:

— Вы выходили из квартиры после того, как прибыли сюда… во сколько, вы говорите?

— Без десяти три. Нет, больше я никуда не выходила.

— Значит, вы не встречались с мисс Коллинз на вокзале Ватерлоо? — Разумеется, нет — я не собиралась встречаться с ней. Нет, я никуда не выходила.

— Кто-нибудь кроме Айви Фоссет может подтвердить это? Энн Джоселин вспыхнула, ее лицо стало озадаченным.

— Не понимаю, на что вы намекаете… Моя кузина, миссис Перри Джоселин, зашла ко мне в три. Мы выпили чаю, а потом она помогла мне распаковать вещи.

— Долго ли она пробыла здесь? — Почти до семи. — Можно узнать ее адрес? Эбботт записал адрес миссис Перри Джоселин. Неожиданно Энн Джоселин резким жестом вскинула руки.

— Но почему вы расспрашиваете меня об этом? Кому какое дело, выходила я из дома или нет? Я не назначала встречу мисс Коллинз, а если бы и назначила — что в этом странного? Лэм молча смерил ее взглядом.

— А вот мисс Коллинз была убеждена, что вы согласились встретиться с ней под часами на вокзале Ватерлоо, вчера днем, без четверти четыре.

— Что за нелепость!

— Ради этой встречи она приехала из Блэкхита, леди Джоселин.

— Но этого просто не могло быть! Ни на какой вокзал я не собиралась. Я была здесь, в квартире, раскладывала вещи. На письмо мисс Коллинз я не ответила. Откуда она узнала о встрече?

— Назначить встречу можно не только в письме, но и по телефону, леди Джоселин. Мисс Коллинз указала в письме свой номер телефона, не так ли?

— Не знаю… может быть… я не обратила внимания.

— Можно взглянуть на письмо?

— На письмо?.. Кажется, я его разорвала.

Лицо Лэма осталось бесстрастным.

— Говорите, вы его разорвали? И не ответили мисс Коллинз?

Последовали очередные жесты — сдержанные, грациозные, не свойственные англичанам.

— Кажется, ей принадлежит магазин… я запомнила его название и потому могла бы отправить письмо когда-нибудь потом. Честно говоря, мне вообще не хотелось отвечать мисс Коллинз. Я ничего не могла сообщить ей про Энни. Вся эта история с Джойсами… отвратительна. Мне показалось, что мисс Коллинз падка на сенсации. Знали бы вы, сколько писем мы получили от совершенно незнакомых людей!

— Итак, вы разорвали и выбросили письмо. А вы помните, что в нем было написано?

— Кажется, да. Какая-то чепуха — о том, как она была привязана к Энни, как ей хотелось бы увидеться со мной, чтобы узнать о смерти Энни, и так далее.

— В письме не упоминалось об особых приметах Энни Джойс?

— Не понимаю, о чем вы.

— Мисс Коллинз не намекала, что смогла бы узнать Энни Джойс?

На миг леди Джоселин уставилась на Лэма в упор, ее глаза под высоко поднятыми бровями стали ледяными.

— Нет, конечно! Что за вздор! Как она могла бы узнать Энни Джойс? Ведь она мертва!

Лэм живо перебил:

— Вы хотите сказать — Энни Джойс мертва? Или вы имеете в виду смерть Нелли Коллинз?

Она затаила дыхание.

— Почему вы спрашиваете об этом?

— Потому что хочу знать все, леди Джоселин.

Понизив голос, леди Джоселин пояснила:

— Энни Джойс мертва.

Лэм мрачно добавил:

— И Нелли Коллинз — тоже.

Глава 21

— Я же говорил: у нее есть железное алиби.

Откинувшись на спинку кресла, Фрэнк Эбботт ждал реакции мисс Силвер, но она осталась невозмутимой. Она уже заканчивала вязать резинку второго чулка для Джонни. Не прерывая работу и не меняя выражение лица, она отозвалась:

— И ты, конечно, поспешил известить меня, что был совершенно прав.

Фрэнк со смехом развел руками.

— О, почтенная наставница!

Мисс Силвер позволила себе слегка улыбнуться уголками губ.

— Когда тебе надоест болтать чепуху, Фрэнк, будь добр, расскажи мне про леди Джоселин. Это было бы очень занимательно.

— Когда мы покинули квартиру, шеф спросил, что я думаю о леди Джоселин. Обычно ответы на такие вопросы он выслушивает молча. Что бы он ни думал, каким бы ни было его собственное мнение, он держит его при себе, делает непроницаемое лицо, зато никогда не упустит случая осадить и раскритиковать меня. По-моему, его придирки обратно пропорциональны значению, которое он придает моему мнению: чем они оскорбительнее, тем более лестным комплиментом он их считает. Спускаясь по лестнице, я выслушал немыслимое количество шпилек и предположений, что кое-кто из юнцов слишком много о себе мнит.

Мисс Силвер кашлянула.

— Так какого же ты мнения о леди Джоселин?

— А вот теперь — самое интересное. Думаю, и шеф мог бы согласиться со мной, потому и разошелся. Леди Джоселин сама открыла нам дверь и перепугалась так, словно увидела не нас, а двух гестаповцев со смертным приговором в кармане.

Мисс Силвер снова кашлянула.

— В конце концов, она более трех лет прожила в страхе перед гестапо.

— И не преминула напомнить нам об этом. Она вышла из затруднительного положения, проявив решимость и присутствие духа, заявила, что мы до смерти перепугали ее, провела нас в гостиную и чуть не лишилась чувств, когда шеф объяснил, что хочет расспросить ее о покойной мисс Нелли Коллинз. Я впервые видел человека, который был настолько близок к обмороку, но так и не потерял сознание. Единственная причина — обмороком там и не пахло. Старания леди Джоселин было больно видеть: казалось, кто-то с силой скручивает стальную пружину. Но она справилась! Сосредоточенность и направленность ее усилий были поразительны: мышцы шеи напряглись до предела, но руки лежали на коленях совершенно свободно. Странно, правда? Пожалуй, это признак удивительной силы воли. Но что все это значило? Увидев нас, она перепугалась, но сумела взять себя в руки. Потом шеф объявил, что Нелли Коллинз мертва, и леди Джоселин чуть не потеряла сознание. Клянусь, о смерти мисс Коллинз она узнала от нас и пережила ужасное потрясение. Но почему? Ведь она была чем-то напугана еще до того, как услышала о смерти Нелли Коллинз, и напугана очень сильно. А известие о смерти чуть не повергло ее в обморок. Я хочу знать почему. Если ей было не в чем винить себя, почему она испугалась? Если она знала о смерти мисс Коллинз, почему испытала потрясение? Какое ей дело до гибели Нелли Коллинз в аварии? Что ей Гекуба, что она Гекубе?

Мисс Силвер молча смотрела на него.

— У Энни Джойс могли быть две веские причины для шока. Чувство облегчения зачастую бывает ошеломляющим. К тому же она наверняка была искренне привязана к Нелли Коллинз.

— Энни Джойс? — переспросил Фрэнк.

Спицы снова защелкали.

— Ну разумеется, дорогой мой Фрэнк! Слишком живой интерес к Нелли Коллинз недвусмысленно указывает на то, что выжила не Энн Джоселин, а Энни Джойс. У леди Джоселин не было никаких причин опасаться мисс Коллинз, которой известны некие особые приметы. Но Энни Джойс, выдающая себя за леди Джоселин, понимала, как велик риск. Смерть Нелли Коллинз вряд ли потрясла бы леди Джоселин. Леди Джоселин выслушала бы известие о ней достаточно спокойно — ведь о мисс Коллинз она только слышала, но никогда не видела ее. Такие трагедии случаются ежедневно, мы привыкли относиться к ним с небрежным, мимолетным сочувствием. Мы восклицаем: «Какое горе!» и тут же забываем о случившемся. Но если смерть Нелли Коллинз вызвала столь глубокое потрясение, значит, известие о ней выслушала именно Энни Джойс.

Фрэнк устремил на мисс Силвер пристальный взгляд. Они восхищались друг другом и не уставали обмениваться пищей для размышлений. В присутствии мисс Силвер Фрэнк начинал мыслить четко, логично и быстро, запутанные ситуации вдруг прояснялись.