Буколики. Георгики. Энеида - Вергилий Марон Публий. Страница 12

Трижды на Пелион водрузить они Оссу пытались,

Трижды на Оссу взвалить Олимп многолиственный. Так-то!

Трижды перуном Отец разбросал взгроможденные горы.

Счастлив семнадцатый день для посадки лозы виноградной,

285 Для прирученья быков, прибавления к ткацкой основе

Нитей. Девятый хорош для побега, ворам же враждебен.

Многое лучше всегда совершается ночью прохладной

Или когда на заре росится земля под Денницей.

Ночью пустую стерню и ночью же луг пересохший

290 Лучше косить, – по ночам достаточно влажности мягкой.

Вечером долгим иной, при светильнике, глаз не смыкая,

Время проводит зимой, ножом заостряя лучины.

Свой продолжительный труд облегчая тем временем песней,

Звонко бегущий челнок пропускает жена по основе

295 Иль на огне молодое вино сладковатое варит,

С жидкости пену листком снимая в клокочущем чане.

Скашивать следует в зной золотые Церерины нивы.

В самую надо жару вымолачивать спелые зерна.

Голый паши, сей голый, – зима поневоле досужна.

300 Большею частью зимой земледельцы живут урожаем

И, веселясь, меж собой учиняют совместно пирушки.

Гения время, зима, [163] предлагает забыть о заботах.

Так происходит, когда прибывает груженое судно

В порт и корму моряки украшают в веселье цветами.

305 Время, однако, сбирать в ту пору и желуди с дуба,

Ягоды лавров, маслин, шелковицу с пурпуровым соком.

Ставить пора и силки журавлям, тенёта оленям,

Зайцев ушастых травить, поражать каменьями ланей,

Ловко пеньковый ремень пращи балеарской [164] вращая, —

310 Снег в это время глубок и лед на реках громоздится.

Что об осенних теперь непогодах скажу и созвездьях, —

Как поубавится день и зной на исходе, что должен

Не упустить селянин? Иль на спаде весны дожденосной,

Если поля колосятся уже и молочные зерна

315 На молодых стебельках, что ни день, наливаются дружно?

Часто, когда земледел жнецов выводил уже в поле

Зрелое и уж срезал колосья с ломких соломин,

Видывал я: как в бою, все сразу, ветры сшибались,

С корнем посев, отягченный зерном, из земли вырывая,

320 Вверх и вширь его разнося, – так черные вихри

Носят колосья зимой пустые с летучей соломой.

Часто движется вод огромное по небу войско,

Страшные бури свои собирают с дождем беспросветным

Тучи, в выси накопясь, и вдруг низвергаются с неба

325 Ливнем таким, что богатый посев, всю работу воловью

Смоет, – канавы полны, пересохшие за лето реки

Ширятся шумно, кипит пучиной вздыхающей море.

Сам же Отец посреди этой облачной ночи десницей

Мечет перуны свои, громада земли содроганьем

330 Потрясена; убегает зверье, а души людские

Наземь простер унизительный страх. Громовые стрелы

Разом Родопу, Афон и Керавнии пламенной горы [165]

С неба разят – и стремителен Австр, и дождь непрогляден,

Волн прибой, и берег морской, и дубравы стенают.

335 Этого бойся, следи за месячным ходом созвездий,

Знай, отходит куда Сатурна звезда ледяная

И по каким из кругов вращается пламень Килленца. [166]

Прежде всего – богов почитай, годичные жертвы

В злачных лугах приноси богине, великой Церере, [167]

340 Тотчас, едва лишь зима отойдет, уже ясной весною.

Жирен в ту пору баран и вина особенно мягки,

Легкий сладостен сон и тенисты нагорные рощи.

Сельская вся молодежь да творит поклоненье богине.

С перебродившим вином молока замешай ты и меду,

345 Трижды пускай зеленя обойдет благосклонная жертва,

Хор и товарищи пусть ее с торжеством провожают.

Криком Цереру в свой дом пускай призывают, и раньше

Пусть своим острым серпом никто не коснется колосьев,

Чем, поначалу листвой виски увенчавши дубовой,

350 Пляской Цереру почтит неискусной и песней священной.

А чтоб узнать мы могли заране по признакам верным,

Будет ли зной, или дождь, или ветры, несущие холод,

Сам повелел нам Отец доверять Луны предсказаньям,

Знать наперед, под созвездьем каким обрушатся Австры,

355 Чтобы скотину держал селянин недалеко от хлева:

Ветер подует едва, и тотчас пучина морская

Пухнуть, волнуясь, начнет; по высоким горам раздается

Треск сухой, и ему берега зашумевшие вторят

Гулом широким своим, и рощ учащается шорох.

360 Море тогда не щадит крутобоких судов, в это время

Быстрые мчатся нырки, из просторов спасаясь открытых,

К берегу с криком спешат, меж тем как морские лысухи

Рады на суше играть, и, родные покинув болота,

Выше самих облаков летит голенастая цапля.

365 Часто, лишь ветер задул, увидишь, как падают с неба

Звезды стремглав, а от них, темноту прорезая ночную,

Пламенный тянется путь и, длинный, во мраке белеет.

То облетающий лист, иль легкая вьется солома,

Или плывет перо, резвясь на поверхности водной.

370 Если ж оттуда гроза, где Борей свирепствует, если

Дом Зефира гремит или Эвра, то бухнут канавы,

Сплошь всплывают поля, корабельщик спешит среди моря

Мокрые снять паруса. Никогда неожиданно ливень

Не навредит: как ему разразиться, к долинам глубоким

375 Воздуха житель, журавль, поспешает; корова на небо

Смотрит и воздух в себя ноздрями раздутыми тянет.

Или же звонкая вкруг озерков облетает касатка,

Или же в тине начнут свою вечную жалобу лягвы.

Часто из тайных хором муравей выносит яички,

380 Узенький путь расчищая себе, и огромную воду

Радуга пьет; [168] то, снявшись с полей и в стаю собравшись,

Скопищем крыльев густым расшумится воронов войско,

Разных птиц морских наблюдай, и тех азиатских,

Любящих рыться в траве у заводей пресных Каистра [169], —

385 Ревностно плечи себе поливают обильною влагой,

То устремятся в волну головой, то в воду сбегают

И веселятся, плещась и напрасно стараясь намокнуть.

Полным голосом дождь зловещая кличет ворона

И по сухому песку одна-одинешенька бродит.

390 Знают и девушки, ночь коротая за пряжей урочной,

Что непогода грозит, когда замигает светильня

В глиняном их черепке и грибами нагар нарастает.

В самый, однако же, дождь мы солнце и ясное небо

Можем предвидеть – на то свои существуют приметы.

395 Так, в это время у звезд не бывает блистание тусклым,

И восходящей луне не нужно братнина света.

Тонкие в небе тогда не тянутся шерсти волокна,

Не раскрывают тогда, Фетиды любимицы, чайки [170]

Крыльев своих у воды, на солнышке; грязные свиньи

400 Сена не станут трепать и вверх подбрасывать рылом.

Но до низин облака ниспадают, над полем ложатся.

Солнца в то время закат наблюдая с высокого места,

Тщетно выводит сова безнадежную позднюю песню.

Вот появляется Нис высоко в лазури, и Сцилла

405 Новые муки опять из-за волоса красного терпит. [171]

Где б она, легким крылом разрезая эфир, ни спасалась,

Страшный, неистовый враг, проносясь по воздуху с шумом,