Клуб ангелов - Вериссимо Луис Фернандо. Страница 26

— Ладно, ладно. Давай войдем. Все уже здесь.

Теперь вся компания умещалась в моем кабинете. Самуэл, Чиаго, Педро и я. «Клуб поджарки» — как поджарка. Тех, за кого мы выпивали, было больше, чем тех, кто выпивал. К счастью, Педро забыл про флейту, и мы избежали концерта. Он немного успокоился. Но когда мы, приглашенные Лусидио, перешли к столу, Педро настоял на том, чтобы сказать официально несколько слов перед едой.

Он рассказал, что долгое время давал деньги Пауло на его общественные дела, чего мы не знали. Даже дал денег на вооруженную геррилью. Жаль, Пауло здесь не было, чтобы это подтвердить. Пауло называл его говенным реакционером, но это для маскировки. И именно он дал работу Пауло, когда тот не был переизбран.

— Слушайте, — воскликнул Педро, будто эта мысль только что пришла ему в голову, — думаю, что наши предприятия разорились, потому что я дал денег левым.

Мы все знали, что Педро активно поддерживал репрессии и дал работу Пауло только потому, что его попросил об этом брат Пауло, служивший в политической полиции. Но для Педро это был час истины, так зачем портить его правдой? «Клуб поджарки» защищает своих. Несите суфле.

Лусидио не пришлось предлагать то немногое, что осталось от суфле на кухне. Педро, который ел суфле одно за другим с растущим энтузиазмом, выкрикивая: «Лучше, чем мои! Лучше, чем мои!», не дождался ритуального предложения последней порции. Сказал:

— Еще, я хочу еще. — И добавил: — Человек потому и человек, что хочет еще!

И Лусидио принес из кухни последнюю порцию. Педро проглотил ее одним махом.

В то время как Педро производил вслух инвентаризацию лучших воспоминаний своей жизни и сообщал, что самые большие радости он испытал в компании своих собак (заметьте, в первую очередь собак, потом Мариньи), Самуэл произнес после коньяка, пристально глядя на Лусидио:

— Алхимия нужды преображает навес из веток в золотой шатер.

Третий акт, вторая сцена.

Но если Самуэл и Лусидио сообщники в нашем церемониальном уничтожении, как объяснить ненависть во взгляде Самуэла?