Афёры с фальшивыми деньгами. Из истории подделки денежных знаков - Вермуш Гюнтер. Страница 44

Юлиус Мадер в январе 1964 года подал в суд в Людвигсбурге на Крюгера как на участника убийств узников концлагерей еврейской национальности. Но разбирательство, переданное штутгартской прокуратуре, было сопряжено с многочисленными проволочками, и 7 мая 1965 г. дело было прекращено за недостатком улик.

Многократно, возможно и не без оснований, высказывались предположения, что массовое появление поддельных долларовых банкнот, по крайней мере во второй половине 40-х годов, а вероятно, и позже, связано с деятельностью мастерских СД. Об этом говорит и то, что, в отличие от производства фальшивых фунтов, в случае с фальшивыми долларами типографские пластины, клише и формулы изготовления бумаги не были найдены. Например, в 1949 году при помощи «сикрет сервис» французская полиция обнаружила вблизи Марселя мастерскую, а точнее, фабрику фальшивых денег. Сами изготовители заблаговременно были предупреждены и скрылись, прихватив с собой клише и наверняка большое количество готовой продукции. И все-таки скромный улов полиции составил «всего» 243 млн. фальшивых долларов.

Одному из других основных действующих лиц преступного производства фальшивых денег – штурмбанфюреру Вильгельму Хеттлю было позволено создать из «предприятия Бернгард» увлекательную «документальную повесть-отчет» по принципу «больше выдумки, чем правды».

Многие детали и взаимосвязи нацистских преступлений вокруг фальшивых денег в 40-е и 50-е годы оставались неизвестными для широкой общественности. В свое время в судебных процессах против военных преступников эти преступления играли второстепенную, подчиненную роль. Хеттль в своих «документальных» воспоминаниях утверждает, что союзники сами тормозили расследование дела о фальшивых деньгах, так как и Англия в свое время грешила тем, что сбрасывала с самолетов на территорию Германии фальсифицированные карточки на продукты питания. Он, по собственному определению, «вечный свидетель» судебных процессов против военных преступников, пишет о том, что некий американский офицер в свое время уверял его, что английские прокурорские органы сами просили американцев не углубляться в расследование аферы с фальшивыми деньгами. Шелленбергу на так называемом процессе «Вильгельмштрассе» в 1948–1949 годах за преступления против человечества (Шелленберг был приговорен к шести годам заключения, но уже в декабре 1950 г. вновь оказался на свободе), как он говорил Хеттлю, дали понять, что «операцию Бернгард» до дня немецкой капитуляции следует рассматривать как разрешенную военную хитрость.

В вышедшем на экраны в 1952 году детективном западногерманском фильме «Следы ведут в Берлин» шла речь о банде изготовителей фальшивых денег. В фильме говорилось о том, что нацистские доллары производились в концлагере Эбензее силами уголовников и принужденных к соучастию заключенных, не имевших ничего общего с подобным промыслом. Вероятно, авторы фильма большего и не знали.

Лучше других эту историю знал д-р Вильгельм Хеттль, или Вальтер Хаген, как он назвал себя, публикуя свою книгу «Предприятие Бернгард». Он тщательно скрыл свое имя, приводя свою переписку с бывшим группенфюрером СД Вальтером Шелленбергом. Хеттль попытался, обезличив себя, интерпретировать нацистское преступление с позиций человека, для которого все происшедшее было незабываемым приключением. О 140 заключенных еврейской национальности он при этом писал так: «Крюгер собрал из концлагерей сидевших там уголовников, специализировавшихся на изготовлении фальшивых банкнот, которые, как и другие профессиональные преступники, находились в лагерях с начала войны, так сказать, на ответственном хранении… Таким образом, практическая реализация задуманной операции все больше и больше оказывалась в руках профессиональных фальшивомонетчиков». Он сам якобы настоял на том, чтобы Крюгер представил 12 особо отличившихся заключенных, в том числе и 3 евреев, к награждению «крестами» за боевые заслуги. За это явно выдуманное «благодеяние» ему пришлось позже отвечать перед нагоняющим на всех страх палачом Кальтенбруннером (обергруппенфюрер СС д-р Эрнст Кальтенбруннер, с 1942 г. шеф полиции безопасности и СД в частности, отвечал за полицейскую защиту распространения фальшивых денег; как основной военный преступник был казнен в 1946 г.), у которого, к счастью, все-таки обнаружилось «чувство юмора».

Поделка Хеттля-Хагена имела, вопреки ожиданиям автора, относительно скромный успех. Многие органы печати, правда, подхватили его клеветнические измышления. И все-таки «незапятнанный историк» просчитался, думая, что прошедшие ад концлагерей и принужденные к противозаконной деятельности и ошельмованные им заключенные по-прежнему будут безмолвны и беззащитны. Ганс Курцвайль возбудил в Вене судебное разбирательство по жалобе на клевету. Даже Крюгер 23 августа 1956 г. счел за лучшее дать правдивые показания в пользу Курцвайля и его товарищей по несчастью. «Я настойчиво подчеркиваю, что среди этих заключенных, за одним исключением, не было уголовных элементов или профессиональных фальшивомонетчиков». Что подтолкнуло «мастера фальшивок» к признанию? Остатки чести? Ответственность перед своей «командой», создавшей ему хоть и сомнительную, но все же громкую репутацию? Скорее всего, ни то, ни другое. Его заявление подтвердило лишь то, что уже было известно. Петер Эдель еще 24 января 1948 г. сделал письменное заявление, адресованное бюро главы совета по военным преступлениям, которое в делах фигурировало как документ № 95 508. На так называемом процессе «Вильгельмштрассе» (1948–1949 гг.) оно не рассматривалось. В связи с «разрешенными военными хитростями» были сняты прежде всего также обвинения в убийстве. По этому поводу в заявлении Эделя сказано: «Тяжелобольных, даже если имелись возможности для излечения, не разрешалось доставлять в лазареты. Их изолировали; если это не помогало, больных ликвидировали». Ганс Курцвайль выиграл процесс в Вене. Это была победа не только его, но и всех его товарищей по несчастью. Тем самым они хотя бы частично получили моральную компенсацию, но в очень малой степени.

В «спецкоманде» Заксенхаузена был лишь один профессиональный фальшивомонетчик – Соломон Смолянов, происходивший из России «гражданин мира», как его назвал Адольф Бургер. Он еще в 30-е годы подделывал фунты стерлингов, которые пускал в обращение в Персии. В Германии он был приговорен к многолетнему тюремному заключению, потом оказался в концлагере Маутхаузен. Оттуда в начале 1944 года Крюгер направил его в барак 18/19 Заксенхаузена. Бургер пишет, с каким нетерпением Крюгер ожидал «величайшего и опытнейшего изготовителя фальшивых денег», и когда этот круглый, невысокий, почти пятидесятилетний человек прибыл в Заксенхаузен, лично встречал его и даже обнял. Прибывшего изображают как неплохого товарища, хотя и полностью погруженного в работу. Его коллегам по несчастью приходилось прилагать много усилий для того, чтобы быстрая и тщательная работа Смолянова не срывала общий замедленный ритм производства. В конце концов Соломон Смолянов оказался среди тех немногих членов «спецкоманды», которые получили возмещение за ущерб, причиненный им при фашизме. С этими деньгами, как говорят, он обосновался в Бразилии.